Кир Торсен против Черного Мага
Шрифт:
— Доброго вам утра, мой светлый лорд. Вы, вероятно, шли всю ночь пешком и изрядно устали? Садитесь в мою коляску, лорд, я направляюсь в Ромсток и охотно подвезу вас. А ещё мне собрали в дорогу кое-какую снедь и вы сможете позавтракать здоровой деревенской пищей.
Кир улыбнулся ему вымученной улыбкой. Столь вежливое и любезное приглашение совершенно не входило в его планы и ему стало немного не по себе. Первоначально он просто хотел остановить этого типа и без лишних разговоров вырубить, заскладировать в кладовке катера, а уже потом, в Барилоне, заниматься расспросами. Теперь он уже не мог поступать столь бесцеремонно. Подходя к двуколке, он подумал, улыбаясь значительно дружелюбнее: — "А, чёрт, ладно. Сначала поговорю с этим парнем, а потому уж возьмусь за него всерьёз и привезу в Барилон в качестве почётного
— И вам доброго утра и счастливого дня, любезный светлый лорд. Премного вам благодарен за приглашение присоединиться к вам, я, право же, уже изрядно намучил ноги и всё ждал, когда же в сторону Ромстока поедет хоть какая-нибудь телега. Меня зовут Кир. Вот, путешествую налегке.
Брови светлого удивленно выгнулись и он воскликнул:
— Вот как? Путешествуете налегке. Вы весельчак и отменный оптимист, мой друг, коли способны говорить о своей тяжкой работе, как о приятном путешествии. — Протягивая ему руку как для рукопожатия, так и для того, чтобы помочь подняться в двуколку, он представился — А меня зовут Рамар и хотя я получил это имя от самого Сына Неба, оно мне ненавистно, светлый лорд.
Сказав это, Рамар с вызовом посмотрел на Кира. Он, явно, провоцировал его и Киру не составило большого труда сопоставить это с его же словами относительно смехотворности путешествия налегке. Исходя из того немногого, что уже видел на Грюнберге и из того, как действовали черти на «Левиафане», он уже сделал вывод, что все они были настроены на работу чертовски серьёзно. Поняв слова об оптимизме так, что Рамар, видно, понял его собственные слова, как некую иронию, он демонстративно испустил подчёркнуто огорчённый, тяжкий вздох и, устало махнув рукой, мрачным голосом сказал, усаживаясь на мягкие кожаные подушки сиденья:
— Эх, любезный мой светлый лорд Рамар, уж лучше думать так, коли Сын Неба в своей бесконечной доброте оставил тебе хоть малую толику твоих прежних мозгов. В противном случае тебе остается только одно — набраться духа, разбежаться что есть силы и спрыгнуть в мёртвые воды, что, однако, вовсе не подобает совершенному человеку.
Рамар опустил взгляд, негромко чмокнул губами и легонько тронул бока своего рысака вожжами. Тот послушно тронулся шагом. Пролётка поехала вперёд тихо шелестя гудировыми шинами по асфальтированному шоссе. Помолчав пару минут, светлый лорд спросил не поднимая головы:
— Вам, верно, тоже не нравится ваше новое имя?
Кир не ответил, но снова тяжко вздохнул и тоже опустил голову. Рыжий рысак по прежнему шел шагом. Дорога была пустынной и до нужной точки оставалось ещё километров семь, так что они успеют немного поговорить, если, конечно, светлый лорд не пустит своего жеребца рысью. Для того, чтобы как-то разговорить своего водителя, он вежливо спросил его:
— Господин Рамар, прошу прощения, что я обращаюсь к вам так, но я не знаю вашего настоящего имя, того, которое вам дали при рождении ваши родители, а не какой-то там ловкий пройдоха-маг, выдающий себя за Сына Неба, скажите, почему вы отправились в путь один, без дюжины наших доблестных вояк, этих волосатиков с козлиными рогами, испачканными синькой?
Он намеренно дал солдатам такое определение, стремясь выяснить глубину различия между кастами или расами этих рогатых существ. Его вопрос заставил Рамара громко рассмеяться и он оживленно воскликнул:
— Блестяще сказано, господин Кир! Это непременно нужно записать. Оказывается, что в государстве абсолютной гармонии всё ещё находятся такие совчелы, у которых излишняя волосатость солдат и их старательность способна вызвать смех, а антенны небесного голоса ассоциируются с рогами домашних животных. Это просто великолепно и прямо говорит о том, что Сыну Неба так и не удалось добиться полной гармонии, как он ни старается.
Он остановил пролётку и, повернувшись назад, вытащил из дорожного кофра толстую записную книжку и перьевую авторучку, явно, изготовленную серийно. Записывая свое наблюдение, он старательно диктовал себе под нос:
— Услышано, как-то раз в корчме меж двух колес, как один веселый совчел в шутку назвал наших доблестных солдат волосатиками, а антенны небесного голоса уподобил козлиным рогам, испачканным синькой. Весьма точное наблюдение. — Повернувшись к Киру он сказал с грустной
У Кира что-то ёкнуло в груди и он, вдруг, почувствовал острую жалость и сочувствие к этому парню с плохо ухоженными рогами и грустной улыбкой на лице. Память, однако, оказалась у него не столь уж плоха. Забросив свой гроссбух в кофр, он снова легонько тронул рысака вожжами и спокойным, деловитым голосом доложил ему о себе:
— Господин Кир, я главный помощник мастера развлечений во дворце ослепительного лорда Рудифа, младшего брата Сына Неба. Для совчела моего ранга это высокая должность в ареопаге архонтов и у меня действительно есть помощники, такие же светлые господа, как и я, но мне не хочется отрывать их от дома. Поэтому я и путешествую один. Вся моя работа заключается в том, что я езжу по княжеству и ищу актёров, которые своим талантом способны удовлетворить взыскательный вкус лорда Рудифа и порадовать своими выступлениями трудовиков и солдат. Сейчас я направляюсь в Ромсток, чтобы посмотреть на тамошнюю труппу канатоходцев. Если они действительно так хороши, как о них говорят, светлый, то, возможно, что уже очень скоро вы сможете посмотреть на их выступление по небесному голосу в одной из вечерних развлекательных передач, что транслируются прямо из дворца ослепительного лорда Рудифа. Потом я поеду в Меланиньнью или Карбон. Куда точно, я ещё не решил, да, это и не так уж важно. Всё равно в последнее время развлечениям уделяется времени всё меньше и меньше внимания. У меня даже создалось такое впечатление, что чем реже я беспокою мастера развлечений своими рапортами по небесному голосу, тем больше это его радует. Видимо, в княжестве не всё так благополучно, раз даже моих собственных помощников, совчелов столь мирной профессии, стали обучать воинскому мастерству. Странно, но меня самого, почему-то, в армию не зовут, а ведь я, когда-то, был весьма неплохим воином. — Немного помедлив, он пояснил — Когда-то, любезный господин Кир, меня звали Марио Каничи. Но это было давно, ещё в прошлой жизни, когда мы ничего не знали о великой миссии Сына Неба, и, как сейчас принято говорить об этом, были жалкими, тщеславными и бестолковыми людишками, которым не были ведомы высокие помысли и стремление к истинной гармонии. — Насмешливо посмотрев на Кирилла, он спросил — А вы, мой светлый лорд, почему путешествуете без солдат, да, к тому же ещё и пешком? Ведь вы, судя по вашей фигуре и ловким движениям, являетесь офицером и служите Сыну Неба с куда большей пользой, чем я, крохотный винтик в огромной машине культурного просвещения и пропаганды идей гармонии.
Услышав настоящее имя Рамара, Кир чуть было завопил от радости и снова поменял свои планы. Теперь ему нужно было хоть как-то объясниться прежде, чем посыпать герцога Марио Каничи золотым порошком Тетюра, чтобы не вызвать у того негативных впечатлений о нём. А ещё он не мог поверить в то, что это действительно был префект Грюнберга собственной персоной, друг и соратник Грунральда, с которым в молодости они отвоевали этот остров у союзников магов с Южных островов. Нащупав в правом кармане пиджака плоский пузырек, он на ощупь установил рычажок на его пробке-дозаторе, отмеряющей вырубающий порошок, на шестичасовую лёгкую блокировку и насыпал его себе на ноготь. Теперь ему оставалось только щелкнуть у герцога ногтем под носом и крохотный золотой шарик брызнет ему в лицо тончайшей пыльцой, но, перед тем, как сделать это, он дружелюбно улыбнулся герцогу Каничи и сказал:
— Увы, ваше сиятельство, но я не смог взять с собой ни одного из своих солдат, хотя они и умоляли меня об этом. Дело в том, ваше сиятельство, что я не привык рисковать чужими жизнями, отправляясь в рискованное путешествие и привык делать всю тяжелую работу сам. Понимаете, ваше сиятельство, я рыцарь Мастера Миров Кир Торсен и прибыл на Ильмин за тем, чтобы освободить острова, да, и самого Джонни Морбрейна, которого амулет Силы Тьмы заставляет выдавать себя за Сына Неба, от Хозяина Тьмы, этого извечного пакостника и врага нашего доброго Мастера Миров. Поэтому, ваше сиятельство прежде, чем отвезти вас в Барилон, где вас встретит ваш старый друг король Грунральд, я вынужден лишить вас возможности двигаться.