Кира Вайори

Шитова Наталья

– Когда ты так говоришь, мне всё время кажется, что ты ставишь мне в пример кого-то другого, - криво усмехнулся Шокер.
– И до его уровня мне в жизни не подняться.

– А когда ты начинаешь вздыхать по какой-то другой девчонке со шхер, мне тоже кажется, что это было не со мной. Что я это даже помнить не имею право!

Он покачал головой, присел передо мной и заглянул в глаза:

– Ты имеешь право на всё. Не только помнить. Почему тебе всегда кажется, что у тебя больше ничего не будет?

– Потому

что ничего и не будет, Андрюша.

– Ты имеешь право на всё, что хочешь.

– Нет, Шокер. После того, что случилось, я ни на что не имею права. Ты мне очень нужен, Шокер. Я не знаю, что в тебе такого, но я на тебя даже смотреть спокойно не могу, у меня ноги подкашиваются. Но ничего у нас не получится. Я не могу заставить себя пройти по костям. И... И будь Йан сейчас жив, я... Да, я вернулась бы к нему, ты прав. Но Йана нет, и деваться мне больше некуда. Совсем... Уходи, Андрей. И никогда сюда больше не приходи, пожалуйста.

Он протянул руки, привлёк меня к себе. Я оттолкнула его:

– Уйди, пожалуйста, Андрюша!

– Я не понимаю, что это с тобой такое, - с тревогой прошептал Шокер.
– Стресс, депрессия, всё в кучу. Но это пройдёт, обязательно пройдёт...

Я просила его уйти, умоляла, потом кричала ему что-то злое, мерзкое, обидное. Он в ответ нёс какую-то околёсицу о том, какая я хорошая девочка.

Я дралась с ним, металась по комнате, как сумасшедшая, пыталась вытолкать его. Он ловил мои руки, отворачивал лицо от моих кулаков и ногтей, повторяя, что всё пройдёт и наладится.

Ударить меня он не решился, хотя это быстро уладило бы дело. Синим стёганым покрывалом словил меня, как бешеную кошку, завалил на кровать, туго запеленал, придавил собой сверху.

Было тяжело, невозможно дышать и безумно страшно от того, что ни рукой, ни ногой не пошевелить. Так страшно, что я заскулила и заплакала. От нарастающей паники я почти потеряла сознание. Но тут Шокер слез с меня, ослабил замотанное покрывало, принялся легонько поглаживать, я уткнулась лицом в его грудь и провыла ещё с полчаса.

Когда истерика улеглась, Шокер осторожно отодвинулся, встал, зажёг торшер в углу и задёрнул шторы. Потом внимательно осмотрел меня и спросил участливо:

– Ну как ты? Полегче?

– Лучше бы ты ушёл сразу, Андрюша, чем видеть всё это. Такие представления женщина должна давать в одиночестве.

Он покачал головой:

– Это не представление. Это нервный срыв. Ты себя запустила, а я всё проморгал. Не переживай, всё пройдёт и будет просто отлично.

Я закуталась в покрывало, свернулась калачиком, вытерла шёлком остатки слёз.

– Тебе уже пора идти?

Он вздохнул.

– Андрюша, останься со мной, хоть ненадолго! Пожалуйста, посиди со мной немножко!

Шокер отвёл взгляд, что-то обдумывая. Потом взялся за телефон:

– Рита, не могла бы ты оставить сегодня Тима на ночь?

Я знаю, что это наглость с моей стороны... Спасибо, Рита, ты замечательная!

– Ты зря...
– улыбнулась я сквозь слёзы.
– Мог бы просто съездить за малышом и привезти сюда.

Шокер покачал головой:

– В следующий раз я так и сделаю. Но сегодня мы будем только вдвоём. Вдвоём и вместе.

Я уцепилась за его руку и закрыла глаза.

Так нельзя. Я же всё разломаю, всё, о чём мечтала. Нервный срыв - это, конечно, оправдание. Наверное, Шокер сейчас найдёт кучу причин моего отвратительного состояния и будет убеждать, что я не виновата. Может и так. Но дело не в этом, а в том, что я сейчас всё уничтожаю. Я вспомнила, как прошлым летом мечтала о том, как было бы хорошо отбить Шокера у Лали. А потом любить и беречь его, не создавая ему проблем, чтобы он знал, что от меня он не услышит ни вздорных требований, ни злых капризов. Вот как хорошо я его берегу, это ж просто загляденье... Человек сам в постоянном стрессе, его серьёзной работой загрузили, ребёнка придётся растить без матери, у дочки жизнь переломалась... И я тут ещё со своими феминистскими нервами. Какой славный комплект. Свезло Шокеру.

– А давай завтра утром ты соберёшь кое-какие вещички и переедешь ко мне, - бодро предложил Шокер, когда я открыла глаза.

– Зачем?

– Ты же сказала недавно: "Я буду с тобой, если тебе это нужно". Мне это нужно. И мне плевать, выйдешь ты за меня, не выйдешь... Ну не то, чтобы плевать, если честно, - поправился Шокер с усмешкой.
– Но я не собираюсь на этом зацикливаться... Так вот и будь со мной.

– Путь свободен...

– Что?

– Лис так сказал. Теперь мне путь свободен.

Шокер коротко вздохнул и сделал вид, что не слышал. Вместо этого так же бодро предложил:

– Ты сейчас подремли часок-другой, а я пойду вниз, кухню обыщу. Не обедал я сегодня.

Я стала выпутываться из покрывала.

– Куда ты?
– укоризненно сказал Шокер.

– Пойдём вместе. Я знаю, где там что лежит. Ятис всё приготовил, я разогрею.

– Да я сам найду! А ты лучше отдохни пока. Я и тебе что-нибудь принесу сюда. Чаю горячего и пожевать.

– Нет уж!
– я повысила голос.
– Не смей!

– Почему?
– удивился он.

– Если я сейчас позволю тебе это сделать, я потом всегда буду этого от тебя ждать, даже когда буду совершенно здорова. Буду ждать, что тебе захочется меня побаловать, побаловать просто так, а тебе ведь это и в голову не придёт. Я буду злиться, сначала слегка, потом сильнее, но не признаюсь, почему. Буду считать, что ты должен догадаться сам. Ты, естественно, не поймёшь, почему я веду себя как вздорная дура. Потом ты решишь, что не "как", а дура и есть, а мне станет ясно, что ты меня совсем не любишь... Да что ты ржёшь?!