Кира Вайори
Шрифт:
– Я знаю гатрийские обычаи. Но ты сейчас на изнанке, и здесь ты несовершеннолетняя...
– Нет, я и здешние законы почитала! Мне шестнадцать, и я люблю Ская. Никто не имеет права нам мешать! Я могу сама выбирать, с кем быть!
– Да, но не за спиной у отца!
Она тяжело вздохнула:
– Что бы ни сказал папа, это ничего не изменит.
– О, как я хорошо представляю, что скажет твой папа! Даже мне страшно.
Валея укоризненно посмотрела мне в лицо.
– Вот поэтому я и прошу: не говори ему ничего, пожалуйста!
– Валя, но
– Нет, не вдвое, - строго возразила Валея.
– Только на тринадцать лет.
– Да уж, это круто меняет дело, - я только представила на секунду реакцию Шокера, и у меня поджилки затряслись.
– Валя, что же вы наделали?..
– Я люблю его! Разве ты не знаешь, что это такое?
– Твой отец не согласится, чтобы Скай на тебе женился.
– А я и не собираюсь замуж!
– спокойно отозвалась девочка.
– Зачем? Выйти замуж, чтобы жизнь закончилась? Я останусь с папой. От меня будет польза. Я не дурочка, я быстро всему учусь. Меня Лис учит с электричеством работать, а Скай драться и стрелять научил. А сейчас надо будет папе с малышом помогать, я тоже быстро научусь. Я просто буду всё время рядом с ними. И вместе со Скаем. Никто ничего не изменит, потому что я так решила.
– И давно вы... по тёмным углам ныкаетесь?
Она опустила глаза и не ответила.
– Валя, если я вас застукала, то и ещё кто-нибудь застукает. Обязательно. И твой отец Ская кастрирует. Это как минимум. Подумай об этом... Либо прекратите это, совсем! Либо расскажите. Потому что, если всё откроется в неподходящий момент... Всё, пока, мне пора.
Я вышла из тёмного угла и погасила фонарь.
Окно на втором ярусе уже было освещено, и даже издалека было видно, как Шокер с телефоном у уха ходит туда-сюда по комнате. Я направилась к лестнице. По пути я заметила Ская, который, согнувшись, сидел на небольшой катушке с кабелем. Ничего, пусть подумают оба. Желательно головой. Бедный Шокер...
Я взбежала по лестнице на второй ярус и открыла дверь. Нынче это помещение не было жилым, просто обыкновенный, довольно убогий кабинет, ещё более обезличенный, чем комнатка в деревне под Питером.
– ... Ничего не знаю и знать не хочу!
– с раздражением заявил кому-то Шокер, не поворачиваясь к двери.
– Сейчас Нарратор прислал кого-то. Пока проводник туда-сюда обернётся, время ещё есть. Я не знаю, всё ли готово у Нарратора, может быть, и пара дней пройдёт... Остаётся ждать. А ты работай, деваться некуда, я тебе времени больше всё равно не дам! Работы будет только прибавляться... Да, Спайк, нам сложнее. Мы с тобой за интерес работаем. Когда у тебя интерес пройдёт, лучше скажи сразу, тогда буду думать, как быть дальше. Всё, звони Елисею, если что!
Шокер убрал телефон в карман кожаной куртки и обернулся к двери.
Две секунды он смотрел на меня, как на пустое место, потом расплылся в такой счастливой лучезарной улыбке, что, как я ни обещала себе быть сдержанной, мои губы совершенно непроизвольно растянулись в ответной улыбке.
– Как же я хотел тебя увидеть!..
– проговорил он,
Он замер и зашептал что-то на древнегатрийском, еле слышно, почти неразборчиво. Через полминуты он замолчал, отстранил меня и снова с улыбкой вгляделся:
– Как ты?
– Да нормально, - неуверенно отозвалась я.
– Что ты такое говорил только что?
– А, это? Это молитва.
– Что?
– Древняя благодарственная молитва. Не обращай внимания...
– он завертелся на месте, схватил из-под стола круглый трёхногий табурет и поставил передо мной.
– Садись!
– Шокер, ты в порядке?
– уточнила я.
– Да, конечно, - вздохнул он.
– Просто очень рад. Мало поводов для радости в последнее время, но это просто железный повод. Ты садись, садись...
Я осторожно села на табурет, Шокер присел на край столешницы.
– Значит, Нарратору пришлось тебя побеспокоить, - Шокер сокрушённо покачал головой.
– Очень он не хотел это делать. Долго старался сам со всем справиться...
– То есть? Разве проблема возникла не сейчас?
– Нет, ещё осенью. Нарратор сам людей водил в последнее время. Довольно часто.
– Вот скотина бро...
– расстроилась я.
– Ну каждый раз он меня норовит за нос поводить, да что ж за дела?!
– Он очень радовался, что у тебя всё хорошо. Не хотел тебя втягивать, до последнего.
– Ох, получит он!..
– разозлилась я.
– Не надо, - Шокер взял мой стиснутый кулак в свою ладонь, разжал его и принялся осторожно поглаживать пальцы, не давая им снова сжаться.
– Не сердись. Он просто хороший брат... Расскажи, как ты? Освоилась?
– Где?
Он улыбнулся:
– Ну как где? В мирной жизни... Как дела? Как в семье?
– Да нормально всё...
– машинально ответила я, плохо соображая, что говорю.
– А вы тут как? Ты тоже освоился?
Шокер пожал плечами:
– Да мне-то что?.. У Нарратора тут так всё было отлажено, что моя задача была принять и не развалить. Справился, кажется.
Он опять улыбнулся, глядя на меня. Несмотря на эти частые улыбки и спокойный голос, я видела, что он сильно измотан, глаза покрасневшие, запавшие, глубокие морщинки в уголках.
– Устаёшь?
Он развёл руками:
– Наверное, да. Но привык уже, особо не замечаю.
– Как Лали?
– Ничего. Могло быть и хуже, - уклончиво отозвался он, отводя взгляд.
– Скоро ей?
– Может, сегодня. Может, завтра. А то и через неделю... Я хотел было её на поверхность отправить. Думал, может дома ей лучше будет. Но потом понял: нельзя её вообще от себя отпускать, до беды недалеко.
– Ей же в хорошую клинику надо, с её-то здоровьем.
Шокер кивнул:
– Я знаю. Всё уже устроено. Здесь ведь есть гатрийские госпитали, только попасть туда сложно. Но Нарратор всё уладил через свои связи, нас ждут. Сегодня вечером хочу её отвезти, и сам с ней останусь. Лис меня здесь подменит, на него можно всё оставить, он справится.