Кира Вайори

Шитова Наталья

– Вот и не настаивай, - вздохнула я.

Миша задумался и всё-таки пустился в объяснения.

– Ты, наверняка, считаешь, что я просто из любопытства расспрашиваю? Или, того хуже, подозреваю в твоём прошлом что-то дурное? Да нет же! Просто если бы ты мне рассказала, это означало бы, что ты мне доверяешь!

– Но я не доверяю тебе, Мишенька.

Он аж побледнел от обиды, а веснушки, щедро покрывающие его лицо, наоборот, потемнели.

– Миша, ну что ты, не расстраивайся!
– я поняла, что уже перегнула палку. Не стоило быть такой безжалостной

с хорошим парнишкой.
– Дело не в тебе, я вообще никому не доверяю!

– Ладно, - он тяжело вздохнул.
– Я люблю эту Киру, которую вижу и знаю, мне всё равно, что там было раньше.

– Ты уверен, что любишь меня, а не мою стряпню?

Он угрюмо замолчал, совсем насупился.

Я протянула руку через стол, накрыл ладонью его пальцы:

– Извини, пожалуйста. Не хотела тебя обидеть.

Он покачал головой. Я встала, обошла стол, встала позади Миши и обняла за шею.

– У меня очень тяжёлый характер, Миш. Я работаю над собой, но, похоже, это бесполезно...

– У тебя замечательный характер!
– возразил он запальчиво.

– Это точно, заметен издалека...

Миша фыркнул и безнадёжно повесил голову. Я потрепала его густые рыжие вихры и чмокнула в висок.

– Так почему "нет", Кира?

– Только не обижайся опять, ладно? Как там говорят высоким слогом: моё сердце занято, Миша.

– У тебя есть другой?
– вскинулся он. Апатии как не бывало.

– Всё очень сложно, - ответила я, возвращаясь на своё место.

– Вот тут как раз всё просто!
– решительно отрезал Михаил.
– Другой либо есть, либо его нет!

– Я люблю человека, с которым мы никогда не будем вместе. Вот как хочешь, так и считай, насколько это просто.

– А-а-а... ну-у-у...
– он замялся, но было видно, что мой ответ его почти обрадовал. Видимо, вообразил, что если присутствие соперника на горизонте не предвидится, то в рассмотрение его можно не брать.
– А почему вы не можете быть вместе?

– Потому что он не бросит женщину, с которой он сейчас, а смерти её я, скорее всего, не дождусь.

– Понятно, - нахмурился Миша.
– Ладно, я заканчиваю расспросы, а то мы окончательно испортим вечер, а я этого не хочу...

– То есть, ты считаешь, что пока мы испортили его не окончательно?

– Нет, конечно.

– Только не обижайся, Миша, я думаю, что ты делаешь большую глупость, когда тратишь своё время на меня.

– Но ведь ты разрешила мне остаться?
– уточнил он осторожно.

– Да.

– А почему?

– Тебе соврать?

– Нет, лучше правду.

– Секса хочется чаще, чем удаётся встретить большую и светлую любовь. После того, как это понимаешь, всё становится немного проще.

Некоторое время назад я бы сама в ответ на такую правду оскорбилась невероятно. А сейчас это была просто правда, какая есть, сермяжная, немного циничная, но абсолютно от всей души.

Михаил встал из-за стола и, не оглядываясь на меня, вышел из кухни. Я уже приготовилась, что следующим этапом будет хлопнувшая входная дверь. Но было

тихо.

Никакого сожаления я не чувствовала. Наоборот, стало легко от того, что кое о чём я наконец-то сказала в лоб. Ничего хуже нет быть объектом чьих-то пустых надежд.

– Кира?

Я вздрогнула от неожиданности.

Миша вошёл и встал у меня за спиной.

– Тебе помочь убрать со стола?
– неожиданно спросил он.

– Что тут убирать?
– растерялась я.
– Две тарелки, две вилки.

– Вот, давай, я их и помою, - он встал к мойке и пустил воду.

Я сложила ему всю грязную посуду и встала у окна, глядя на отражение в тёмном стекле. Миша старательно тёр тарелки губкой, намывая их, как на выставку. И мне вдруг стало обидно за него, словно не сама я, а кто-то другой весь вечер обижал хорошего парня.

– Давай телек посмотрим?
– буднично предложил Миша, выключив воду.

Телевизор я не покупала, он мне вообще-то не нужен. Но Мишка приволок свой и поставил мне на сложенный стол-книжку, протянул из своей квартиры многоканальный кабель, смотри - не хочу!

Похоже, Миша продолжал свою тактику осады и измора. Предпочёл сделать вид, что он не задавал скользких вопросов и не получал неприятных ответов.

– А что там сейчас интересного, в том телеке?
– мне так и хотелось треснуть самой себе по губам, чтобы не поддавалась, не подыгрывала Мише в этой нелепой игре в тихий семейный вечер.

– Там футбол, - с готовностью подхватил Миша.
– Лучшие матчи английской премьер-лиги.

О, нет! Полтора часа смотреть, как колченогие мужики в трусах смачно сморкаются пальцем и бегают туда-сюда... Но я уже и так порядком обидела парня.

– Хорошо, давай посмотрим.

И ещё бы раз по губам, и ещё... Но видимо надо, чтобы меня кто-то другой проучил раз и навсегда, у самой кишка тонка.

Миша разложил диван, выкатив нижнюю часть вперёд, мы скинули в изголовье все большие и маленькие подушки, чтобы лежалось поудобнее, и забрались под рыхлый вязаный плед. Михаил деловито пощёлкал пультом, и по экрану забегали мужики в трусах. Я улеглась, положив голову на тёплое мужское плечо, пригрелась, и беготня на экране постепенно стала успокаивающим броуновским движением. А может быть, и хорошо, что мой рыжий сосед такой настырный. Вот что бы я делала эти полгода без его внимания...

Время не лечит, это всё сказки в пользу бедных. Но время хорошо консервирует. Закатывает в баночку то, о чём невыносимо даже думать. День за днём его закаточная машинка крутится, и крышка на баночке становится всё более непроницаемой. Когда-нибудь она станет совершенно герметичной. Содержимое баночки помутнеет, и даже если внимательно рассматривать сквозь стекло, уже ничего толком не разберёшь.

До герметичности мне было ещё далеко, но машинка крутилась себе потихоньку, и я постепенно стала замечать, что вокруг меня что-то происходит, и это что-то не против моего присутствия, и оно на меня как-то реагирует. Значит и мне пришла пора как-то реагировать в ответ.