Кирий и Явель. Холодная встреча в Анхурсе

Маринычев Генрих Эдуардович

– Дрова?
– Вот так ответ - такого от него я никак не ожидал.

– Да. Мне все одно, каким поленом я буду камин топить - из клена или вяза. Главное, чтобы мне от него было тепло, светло и сильно не чадило.

Понимаю. Что ж - у каждого свой взгляд на такие вещи.

Я постоял еще немного, любуясь светлым лесом. Но сейчас нас интересовало не он, а его пернатая живность, а потому мы потопали дальше.

Немного погуляв среди едва пустивших цвет и уже пышно цветущих деревьев, мы, наконец, нашли то, что искали - небольшую поляну, почти не заросшую сочной зеленой травой, окруженную густыми кустами.

– Подходит?
– спросил меня Явель.

Хм - а мне-то откуда знать? Я на такое дело иду тоже в первый раз. Но место вроде годится.

– Доставай, - распорядился я.

Явель кивнул и с видимым облегчением стал снимать с плеча огромную черную сумку. Положив ее на землю, он принялся аккуратно вынимать из нее драгоценное содержимое. Именно так - драгоценное. Ведь чтобы приобрести его, нам пришлось лишаться всех своих денег. Всех - до последней мелкой монеты. У нас даже не осталось монет, чтобы оплатить себе ужин. Но я надеялся, что дело того стоило.

Очень и очень надеялся.

Немного попотев, Явель разложил на земле с таким трудом добытую тушу птицы трофу. Внешне эта птица походила на петуха, но имела другую окраску: голова и шея черноватые, спина черноватая с бурыми и серыми пятнышками, а крылья исключительно коричневые.

– А это точно самец?
– в который раз спросил его я.

– Точно.
– Явель кивнул с самым серьезным видом.
– Самки трофу меньше, и в их окрасе много ржаво-рыжего. А этот, гляди, сплошь серый, черный и коричневый.

– Тогда хорошо, - с облегчением вздохнул я, на всякий случай еще раз глянув на птицу.

– Я начинаю?
– Явель взглянул на меня в ожидании позволения.

– Да, давай.
– Я кивнул.
– И мне тоже есть пока чем заняться. Крикнешь мне, когда будешь готов.

– Всенепременно.

Я пошел к центру поляны, подальше от напарника и бездыханной пернатой туши, не имея возможности видеть, что же там будет дальше. Но я и не хотел. Один раз я уже видал, как Явель превращал мертвые туши в живые, и мне совсем не хотелось видеть это вновь: слушать песнь его заунывных заклинаний, смотреть, как он режет свой палец, как рисует знак на голове своей жертвы. Брр. Не самая приятная картина. Лучше займусь своим делом.

Моя часть работы состояла в том, чтобы хорошенько разрыхлить землю в определенной части поляны. Не в самом ее центре, но и не близко к окраинам. Этим я и занялся - определив на глаз приблизительный центр поляны, я мысленно отступил он него на три шага в разные стороны, и начал копать принесенной с собою лопаткой.

Работы оказалось порядочно - нужный участок поляны нужно было не только вскопать, а и хорошо измельчить. Добротно так измельчить, превратив комковатую почву в настоящий мягкий песок. Это было непросто, но я очень старался, ведь от качества этой работы зависел успех нашей миссии. А еще я понимал, что, как бы сильно я не устал, мой вклад в это дело ничто, по сравнению с вкладом Явеля, ведь без его помощи провернуть эту затею было бы невозможно.

– Кирий, ты скоро?
– донесся до меня голос уже начинающего скучать Явеля.

– Делаю все что могу, - важно ответил я и замахал лопатой еще усерднее.

Время от времени меня посещала мысль, что, если бы рядом с нами случайно оказался один из наших собратьев-магов, то он бы не упустил такого шанса надо мной посмеяться. Ну а как же иначе? Маг земли, а копается в лесной почве, словно обычный крестьянин. Все верно - в любом другом случае я мог бы размягчить эту землю одним из своих хозяйственных заклинаний. Мог бы, да. Но не стал - ведь я берег свои силы для другого действа.

– Кирий, ну, сколько там еще?
– тоскливо выдал Явель.

– Осталось совсем чуть-чуть, - обрадовал я его, вонзая лопату в землю. Копнул землю, перевернул, раздробил. Копнул, перевернул, раздробил.

Все.

Закончив работу, я вернулся к оставленному в одиночестве приятелю. Но теперь Явель был не один - рядом с ним стояла птица трофу. Уверенно так стояла, на своих двоих. Я снова поразился тому, как выглядят поднятые моим приятелем зомби. Птица вела себя так, словно она живая - она ходила, словно живая, как живая хлопала крыльями, и, как живая, резко вращала головой в поисках источников подозрительного шума. Единственным отличием мертвой трофу от живой, была реакция на людей. А точнее, на меня и Явеля - она нас совсем не боялась. Совсем. То есть - абсолютно. Для нее мы представляли ничуть не больший интерес, чем еловые шишки. Или какие-то обычные камни. Или две лежащие на сырой земле хворостинки.

– Это потрясающе, - не смог не заметить я этот удивительный факт.

– Ничего потрясающего, - не согласился Явель.
– Это просто зомби. Мой зомби. Я просто сказал ему, чтобы он не обращал на нас никакого внимания. Вот он и не обращает.

– И... И сколько продлиться такое состояние?
– не смог не полюбопытствовать я.

– Сколько? Да пока у него мозг, ха-ха, не сгниет, - расхохотался парень.

Я зябко поежился. Брр. Зря я спросил. В следующий раз буду умнее.

Пока я занимал свое место за одним из густых кустов сирени, Явель что-то нашептал птице в то место, где у нее должно было быть ухо, а затем, отпустив ее, присоединился ко мне. И пока мы обустраивались, готовясь к долгому и лежанию на лесной земле, самец трофу важной походкой отправился к центру поляны. Оказавшись в самом ее центре, птица остановилась, словно к чему-то прислушиваясь.