Кировская весна 1938-1939
Шрифт:
{54}
07.06.38 Полковник Ковалев
Меня вызвали в штаб Дальневосточного военного округа. Там собрались все командиры дивизий и корпусов. Начальник штаба округа передал нам: прибывающий с учебных сборов высшего комсостава командующий войсками округа И. Ф. Федько приказал всем командирам дивизий и корпусов встретить его на вокзале, имея при себе полевое снаряжение.
Не было принято у нас встречать начальников с такой помпой. Все были удивлены. Я тоже был озадачен.
Командующий приветливо и просто, по-товарищески
– Отделение выдвинулось на этот бугорок и попало под огонь пулемета противника, – сказал Федько, обращаясь к нам. – Кто из вас подаст команды и поведет отделение?
От неожиданности и удивления многие оцепенели. Подождав довольно долго и не дождавшись охотников, Федько улыбнулся:
Что, товарищи командиры дивизий, видно, не так просто и легко командовать отделением, как иногда кажется?.. Товарищ Ковалев, – сказал он, обращаясь ко мне, – командуй отделением!
Пулемет на позицию! – скомандовал я. – Огонь! Отделение, в укрытие за мной!.. А дальше я, используя удобный подступ, поведу отделение и атакую пулемет противника, – закончил я.
– Правильно, спасибо, – сказал Федько. – Итак, условимся, – обратился он ко всем командирам. – Наша группа – это отделение или взвод, в зависимости от задачи. Назначенный командовать подает команды, а группа соответственно выполняет их. Никаких рассказов о характере действия, все ваши команды и решения подтверждаются действиями группы. После занятий – короткий разбор. Всем понятно? – закончил он.
– Понятно! – далеко не единодушно и без особого воодушевления ответила группа.
Федько улыбнулся.
И начались наши двухнедельные, для многих весьма тяжелые занятия. Каждый день мы решали много задач, сперва за отделение, взвод и роту, потом за батальон, полк и дивизию. Мы совершали марш-броски, длинные перебежки и переползания, атаковали высоты и форсировали вброд речки. Командующий, как руководитель занятий, был всегда с нами.
Порядок выдерживался такой: в 8 часов утра после завтрака – начало занятий, в 13 часов – перерыв. Тут все собирались к машине командующего, из нее извлекались ящик с бутербродами, лимонад. Уничтожая все это, мы продолжали обсуждать то или другое положение.
«А как бы вы поступили, если бы вдруг…» – давая новую вводную уже в знакомой обстановке или ставя совершенно новую задачу, обращался к кому-то из нас командующий. И, наскоро проглотив бутерброд, приходилось принимать решение.
После перерыва занятия продолжались до 18, а то и до 20 часов. Возвратись в город, проголодавшиеся и усталые, мы наскоро обедали и заваливались спать.
На второй день кое-кто сказался больным. Но командующий был весьма к ним внимателен, сам заботился об оказании им врачебной
К концу сбора все восхищались простотой, опытностью, отличными знаниями и большой трудоспособностью командующего. Мало того, что он целый день проводил с нами, он еще несколько часов расходовал на подготовку к занятиям. Надо полагать, что хотя бы 2-3 часа он уделял и текущим делам.
За две недели мы приобрели много полезных навыков, узнали немало нового об организации и проведении занятий. Для многих из нас эти сборы под непосредственным руководством командующего были весьма интересной и очень поучительной школой.
В последний день занятий, перед возвращением с поля в город, Федько собрал нас у своей машины и сказал:
– Ну, товарищи, все мы видели, чему и как теперь учить войска. Я был свидетелем ваших стараний и уверен, что вы все это усвоили. Завтра уезжайте в войска и приступайте к работе. Я скоро буду у вас и посмотрю, как у вас идут дела. Если у кого есть ко мне неотложные служебные вопросы, заходите завтра.
{52}
/Примечание Автора. В нашей реальности такой вид учения был организован И. Ф. Федько в Кавказской армии, за несколько лет до описываемых событий /
18.06.38 Лондон Черчилль
В ответ на мое письмо от 6 июня 1938 года Даладье написал мне 18 июня 1938 года:
«Мне было весьма приятно узнать, что сведения, приведенные в моем письме от 16 мая, соответствуют Вашим данным.
Я считаю абсолютно правильными все сведения, касающиеся германской армии, которые были приведены в памятной записке, приложенной к Вашему письму от 6 июня. Следует отметить, однако, что из 36 дивизий обычного типа, которыми уже располагает Германия, 4 полностью моторизованы, а 2 будут моторизованы в ближайшее время».
Сведения, полученные нами после войны из германских источников, показали, что эта схематическая картина состояния германской армии летом 1938 года была поразительно точной, учитывая, что составлена она была частным лицом.
{54}
04.06.38 Николай Кузнецов
В июне, уже в должности заместителя командующего Тихоокеанского Флота, мне по поручению комфлота Викторова довелось еще раз побывать в Хабаровске. Командующий войсками был в отъезде, и я ограничился встречами с Г.М. Штерном. Его назначили на Дальний Восток начальником штаба Дальневосточного военного округа. Приятель по Испании, комкор Штерн встретил меня, как старого друга, и мы долго засиделись у него на квартире, вспоминая его резиденцию в Валенсии на улице Альборайя, 8, мое пребывание в Картахене. Обрадованные неожиданной встречей, мы поражались тому, что судьба снова свела нас. И где? На Дальнем Востоке, о котором мы так много говорили на берегах Средиземного моря! Я был очень доволен назначением Штерна на этот пост. Знал, что с ним легко можно сработаться, и убедился в этом окончательно, когда немного спустя он оказался моим соседом, командуя армией.