Кирпичные острова
Шрифт:
Прошло много времени, томительного и напряженного. Чтобы не уснуть, ребята обменивались короткими репликами.
– Мишка, спишь?
– Нет. Сейчас, уже скоро…
– Мишка, а все-таки зачем взрыв будет?
– Я думаю, испытывают. Чтобы потом, когда атом пустят туда, никаких трещин не было.
Кешка пытался представить себе таинственное нутро башни и сложные машины, которые приведет в движение легендарное чудовище – атом.
Ребята надолго замолчали, свирепо боролись с дремой, заволакивающей глаза. И
Кешка упал на пол со своего наблюдательного поста. Барахтался, выбирался из-под подушек.
Мишка закричал:
– Зажигай свет!
Когда в комнате вспыхнула лампочка, Мишка подскочил к зеркалу, принялся рассматривать лоб.
– Кешка, чего это у меня на виске?
Кешка подошел поближе. Вдоль виска у Мишки тянулась неглубокая розовая царапина.
– По-моему, рана…
Мишкины губы расплылись в блаженной улыбке. Он даже глаза закрыл.
– Раненый… Кешка, я раненый!..
– Ну да, – подтвердил Кешка с завистью. – Это из форточки стекло вылетело и кусочком тебя поцарапало.
Но Мишка не слушал; он приплясывал около зеркала и самозабвенно повторял:
– Раненый, раненый!.. – Потом он спохватился, спросил: – Кешка, у тебя бинты есть?
– Ну, есть.
– Давай перевязывай.
Кешка засмеялся:
– Чего там перевязывать! Йодом смазать – и все.
– Если хочешь знать, – круто повернулся Мишка, – по правилам медицины тут операцию делать надо. Это тебе не рогаткой и не деревянной саблей, а настоящим взрывом. – Мишка расслабленно повалился на стул и запрокинул голову.
Кешка бросился к маминому туалету, достал из тумбочки бинт и вату. Смазал Мишкину рану йодом – Мишка даже не поморщился – и стал делать перевязку. Мишка то и дело поворачивался к зеркалу, придирчиво осматривал голову и говорил:
– Мотай больше… Ваты не жалей…
Когда голова стала похожа на большой снежный ком, он удовлетворенно кивнул:
– Вот теперь в самый раз. Довольно. – Вдруг Мишка ударил себя по забинтованной голове. – Эхма!.. Может, на улице еще раненые, может, кому помощь нужна?..
Мальчишки бросились к окну.
Уже начался рассвет, голубовато-серый, прозрачный и гулкий. Дворники сметали с тротуаров стекла в большие железные совки. А башня, мрачная бетонная башня, исчезла.
Ребята стояли, раскрыв рты от изумления.
– Начисто, – выдохнул Мишка. – Даже кусков не осталось.
На следующий день ребята во дворе были потрясены. Атомная станция рассыпалась почти что у них на глазах от самого обыкновенного взрыва. Тут было над чем подумать. Забинтованный Мишка мрачно вещал:
– Как грохнет!.. Осколок как зажужжит!.. И рраз – прямо мне в висок… Кешка, скажи…
Кешка все время пытался сказать, что никакого
– Ага, прямо в висок.
Ребята с завистью смотрели на забинтованную Мишкину голову, легонько дотрагивались до повязки и сочувственно спрашивали:
– Больно?.. Очень?..
Потом толпой двинулись к серому забору и прильнули к широким щелям в дощатых воротах.
На строительной площадке было пустынно. Словно привстав на цыпочки, тянулись к небесам башенные краны. Они будто не успели еще опомниться, прийти в себя. Деревянные подмостки, окружавшие башню, были разобраны и лежали теперь штабелями на земле. И никаких следов разрушения. Только от самой башни остался торчать ровный круг метра в полтора высотой, как будто аккуратно спилили у самого основания. И было чисто. Вероятно, взрыв унес все обломки куда-то далеко за город.
Нет, взрыв не был обыкновенным.
– Что вы, огонь до неба!.. – захлебывался Мишка. – Я сам видел, башня подлетела – и в пыль!..
– Да ну?! – раздался вдруг за спинами ребят густой бас.
Ребята отхлынули от забора. Но страшного ничего не оказалось. У ворот стояла зеленая пятитонка, груженная большими бумажными мешками с цементом. Из кабины выглядывал шофер с широким смуглым лицом.
– Василь Михалыч! – закричал Кешка. – Здравствуйте, Василь Михалыч!.. Ребята, не бойтесь – это Василий Михайлович, наш сосед.
– А это кто? – показал шофер на Мишку. – Что это за чучело?
– Да это Мишка же… Вы его видели. Он еще ко мне ходит.
Василий Михайлович подозрительно оглядел забинтованную Мишкину голову.
– Ну ты, приятель, врать…
Мишка набычился.
– А я врал, да?.. Взорвали башню, каждый знает. Мы с Кешкой лично видели. – Мишка кивнул на закрытые ворота и упрямо повторил: – Даже кусков не осталось, все разнесло.
Василий Михайлович усмехнулся и покачал головой.
– А зачем, по-вашему, ее взрывать?.. Незачем ее взрывать, она громадных денег стоит.
– А куда же она делась тогда? – с подковыркой справился Мишка. – Может, в землю ушла?
Василий Михайлович положил на баранку тяжелые, перепачканные маслом руки и засмеялся:
– В землю… А ну, Кешка, поехали со мной, сам увидишь.
Кешку упрашивать не понадобилось. Он живо забрался в кабину. Василий Михайлович поманил пальцем Мишку.
– И ты, герой, голова с дырой, садись. – Он подождал, пока ребята устроятся на черном промятом сиденье, и нажал сигнал.
Ворота открыл вахтер в брезентовой куртке. Поздоровался.