Кишь-Мишь
Шрифт:
Всегда так чудят хлопцы?
– спрашивает Костыря у женщины, - или просто так, артачатся.
Ребята они, хорошие. И вообще, у нас в охране плохих нет - не держатся! Там нужен сработанный коллектив, очень дружный!
Всё, как на войне - смеётся Анна Николаевна. И продолжает.
Недавно мы первое место по стрельбе взяли, и микроволновую печь, как приз, в придачу. А на следующий год, уже на большой
По ходу заехали на дачу командира, и высадили Анну Николаевну. Увидел свою жену Марат Сарвартдинович, и заспешил к машине. Бросил он свои грядки на произвол судьбы, но ничуть не жалел об этом. Заждался уже, ребят.
Так, никого не отпускаю, все на дачу. Без разговоров!
Здесь он был, без формы, в простой маечке, и совсем домашний. Нет тебе строгости, напыщенности, присущей другим начальникам. Зачем, все это? Ведь уважения это не добавляет.
– Мудрость!
– вот его главное достоинство.
Ходит ватага ребят по даче и удивляется урожаю, как никогда, такой уродился. А огурцов, так хоть бочки затаривай, столько их много.
Берите ребята!
– радушно предлагает хозяин, - Жалко выкидывать, куда их столько?
– Бери Анатолий - просит командир, - бери сколько надо?
Тот отказывается, и Гришка тоже - у всех свои дачи. А вот Петю загрузили полностью огурцами, как говорится, под завязку, сколько можно.
Бери Петя! Ведь ты главный кормилец в семье - и всё это серьёзно сказано, без всякой насмешки.
– На всю зиму хватит тебе Пётр Павлович.
А Гришка уже скалит свои зубы.
Сорока-ворона, кашку варила и деток кормила.
– Скушай Петенька огурчик, скушай родненький!
– За папу! За маму! За ба-ба-бу-шку... Дал ему лёгкого подзатыльника Пётр Павлович, и Гришка, так наигранно и испуганно замолчал, что весело всем стало.
– Молчу! Молчу! Молчу!
Сидят мужики в беседке увитой домашним виноградом: гордости хозяина, и пьют чай. Этот виноград хоть и сродни дикому, но благородным себя считает и в руки гостям, никак не даётся. Не чета дикому собрату, тот попроще растёт.
Наверно, от важности своей, ещё больше сахаром наливается,- вот гордец! Так и треснуть ведь, можно.
А вот ты Гришка тоже, гордый ведь? А почему ты такой ядовитый? Без сахара?
Чуть не поперхнулись все своим чаем,
Насмеялись все вволю, и командир уже серьёзно спрашивает у Анатолия.
Вот ты уже месяц, как работаешь у нас. Ну и, как с адоптацией у тебя? Ведь новый коллектив, новые задачи.
– И тут, тебе гражданка. Совсем другой подход нужен.
А впрочем, и здесь служба. Что ты думаешь?
Нормально всё, Марат Сарвартдинович! Я даже рад, что попал сюда. Здесь легче на душе, и работается легче. Ведь нет уже, того Дамоклова меча, что надо мной висел, все последние годы. Впрочем, как и над всей армией. Тяжело так жить и работать, очень тяжело.
Разволновался бывший старший прапорщик Анатолий Костыря, и ожила в сердце его боль от отчаяния. И он замолчал. Замолчали и все остальные.
Но тут же нашёлся Петр Павлович, он даже привстал от волнения.
Так в чём же, смысл жизни, Анатолий?
– Ты не понял ёщё? Тогда слушай!
Взять например, кишь-мишь, что мы собирали сегодня, очень вкусная ягода. Наверно слаще её, и нету на Дальнем Востоке. Вот она уже спелая: красивая и сочная. И вся светится она, от солнца, и от счастья. А ее взяли люди, своими грязными руками: раздавили, и размазали между пальцев. И им нет дела, что такую красоту они загубили; они вершат свои дела. Они - выбирают! И никому нет дела, до её красивого названия - актинидия. А так же, до её вкуса: её уже нет. Её просто забыли.
Так и с нами, с людьми бывает. С их талантами, и личными качествами. Взяли и раздавили их, как тот кишь-мишь. И тогда уже нет Человека, пропала душа его.
А главное в жизни, не сломиться нам! Не впадать нам в отчаяние, и мы выживем. И ещё надо - помогать друг другу!
Да! Круто Пётр Павлович завернул! Вот это голова.
Все молчат, находятся в полной власти сказанного. Тут есть над, чем подумать.
Вот вам, и кишь-мишь! Вот так зарулил, Петя!
10 апреля 2007 г