Кисло-сладкое
Шрифт:
Одноклассники притихли и прислушались. Соня умела говорить, зря, что ли, весь вечер репетировала перед зеркалом потрясающую спонтанную речь.
– Устами генерала Аносова писатель провозглашает, что нельзя проходить мимо редкого дара – большой и чистой любви. Любовь должна быть трагедией, величайшей тайной в мире!
Учительница вскинула брови и веско кивнула.
– Всё так, всё так. Я так понимаю, взгляд Волкова тебе ближе. А сама ты как думаешь? Стоит ли замыкаться в своём чувстве, как в скорлупе?
Соня растерялась. Она никак не думала.
Олеся мрачнела всё больше с каждым раскрывающимся в Соне талантом. Теперь школьная принцесса разглядела в ней опасную соперницу и гадала – принять в свиту или начать травлю.
Пока Соня нежилась в лучах славы, каждое утро подбирала гардероб и изучала одноклассников, они тоже присматривались к ней. Всё шло как нужно. И тут как гром среди ясного неба – ещё один новенький и, к сожалению, не молчаливый заморыш, обречённый стать её влюблённой тенью. Марк в первый же день умудрился запомнить имена одноклассников. Непоколебимо уверенный в своей исключительности, он не пытался понравиться, просто был собой. И Соню это взбесило больше всего. Он нагло воровал внимание, предназначенное ей, и то, что от неё требовало усилий, делал явно ненамеренно и даже без желания.
К уроку физкультуры Соня, естественно, готовилась с особой тщательностью. Не дай бог предстать перед одноклассницами в замызганном бюстгальтере или с небритыми ногами.
Неделю назад в раздевалке она наблюдала некрасивую сцену. Олеся со своими приспешницами издевалась над одноклассницей, которую Соня ещё в первый день записала в парии. Тут даже не нужно было присматриваться. Олеся с едкой лёгкостью раздавала клички. Имя этой девушки знали только учителя, но и они чаще обращались по фамилии, одноклассники же называли её Монашкой. Догадаться почему не составляло труда. Кристина носила юбку до пят, никогда не красилась, застёгивала безразмерную рубашку под горло, волосы собирала в плотную косу. Её блестящая пшеничная шевелюра не давала Олесе покоя, Соня хоть и была обладательницей чёрной гривы, всё равно позавидовала длине и толщине косы.
Олеся искренне ненавидела Монашку, не проходило и дня, чтобы она не бросила в её адрес замечание или не сотворила маленькую обидную подлость. Кристина каждый раз съёживалась, будто могла стать ещё неприметнее.
В этот раз в женской раздевалке царило особенное волнение. Пока погода стояла тёплая, уроки физкультуры проводили на улице, и можно было смело красоваться в обтягивающих майках, даже топах, ну и посмотреть на Марка во всей красе. Даже в рубашке и брюках было видно, что ему есть чем похвастаться.
Олеся уже переоделась в спортивную форму и, полулёжа на скамье, поглядывала на суетящихся одноклассниц. Самые стеснительные жались по углам, снимали
Чаще всего упоминалось имя «Сергей». Тут были признания в любви, неприличные пожелания и стихи, посвящённые его загадочной персоне. Пару раз это имя вписывалось в секретную формулу «Сергей + такая-то = любовь». Женские имена менялись неоднократно. Сергей не был мифическим существом, он существовал реально и учился в параллельном классе, но пока не появлялся в школе. Если верить Олесе, он ещё не вернулся с родителями из-за границы. Сергей слыл признанным красавчиком и, конечно же, хулиганом, что придавало ему пикантный шарм.
Кристина, приподняв подол складками, пыталась натянуть спортивные штаны, так чтобы не мелькнула голая кожа ног. Олеся наблюдала за её пыхтением с нескрываемым злорадством.
– Господи, и чего она там прячет? Несметные сокровища в панталонах? Драгоценную девственность?
Подруги Олеси тут же громко рассмеялись, соглашаясь, что девственность в семнадцать лет на драгоценность не тянет, скорее на позорное клеймо. Кристина наконец справилась с юбкой. Сняла её и, отвернувшись лицом к стене, начала расстегивать блузку. Олеся бросила взгляд на подругу и кивнула. Та подошла к Монашке и дернула за лямки лифчика так, что резинка больно хлопнула по коже. Кристина взвизгнула и, прижав руки к груди, резко развернулась.
– Отстаньте от меня!
Олеся снова кивнула, призывая подруг в помощь. Эта забава не была новинкой. Они знали, что делать. Силой отняли руки Кристины от груди и заставили выпрямиться. Олеся встала, прошлась вдоль скамейки, пренебрежительно разглядывая полуголую девушку.
– Вы только посмотрите на этот лифон. Бабушкины ракеты! Кажется, Мадонна такое носила на заре своей порнокарьеры. А монашка не так проста, как кажется. Прелюбодействует от души. А потом просто замаливает гадостные грешки в своей баптистской церкви. Хорошо придумала.
Соня молча наблюдала за сценой унижения и не вмешивалась. Олеся вызывала в ней неприязнь своей странной необоснованной агрессией. Издевательства ей явно доставляли удовольствие. Но и Кристина ей не нравилась. Пугливая, неряшливая и суматошливая, как облезлая голодная мышь. Пусть сами разбираются. Олеся собрала большую группу поддержки и не только среди девочек, такие, если захотят, могут жизнь любого ученика превратить в ад. Быть изгоем точно не входило в планы Сони.
На уроке Кристину не трогали. Побаивались физрука. Резкий и шумный мужчина советской закалки использовал свисток по любому поводу и наказывал отжиманиями. Когда-то он выступал за сборную края по баскетболу, поэтому обладал внушительным ростом, а с возрастом обзавелся и объёмами.