Кислотники
Шрифт:
Немыслимо, чтобы такой завзятый кислотник, как Джанк, годы спустя, переборов искушение, стал торговать кислотой в розницу – по нескольку унций в неделю. Появись тогда у Берджиса хоть тень подозрения, он самолично закопал бы Джанка, забив ему сульфат во все дыры.
Майкл отложил сигарету и посмотрел Эстелле прямо в глаза.
– Ты вернулась из-за Берджиса, верно? – спросил он. – Вот зачем тебе нужен пистолет?
Джанк подумал так же. Но Эстелла понятия не имела, кого ей придется убирать, когда ехала в Манчестер. Она ответила, тщательно подбирая слова:
– Я этого не планировала. Так сошлись звезды.
– Во-во… – В голосе Майкла звучал неприкрытый
Майкл встал, мгновенно напустив на себя серьезность, и почти торжественно произнес:
– Знаешь, этот ублюдок заслужил смерть за то, что устроил тебе. Я достану пистолет. Если пустишь его в дело – бог в помощь.
Эстелла кивнула – спасибо. Майкл вышел из комнаты, и она потянулась к сумке за косметичкой, собираясь поправить макияж и заодно напомнить самой себе, как изменилась за двенадцать лет. Под руку попался пластиковый контейнер из-под тампонов с пулями внутри. Она не знала, зачем таскает их с собой. Теперь они годились только на то, чтобы связать ее с «Береттой», ставшей вещдоком, снабженной биркой и лежащей на полке в хранилище полицейского участка.
Эстелла снова принялась копаться в сумке и наконец вытащила косметичку. Щелкнув, открылась крышка, из круглого зеркальца глянуло ее лицо – о, крошка, крошка, крошка! Эстелла покрасила губы кисточкой, макая ее в жидкую темно-коричневую помаду, потом взяла мягкий шоколадного цвета карандаш и начала очерчивать контур.
Она не была создана для тюрьмы. Друзья, связи, репутация – все это защищало ее во время того короткого заключения. Но никто и ничто не могло защитить ее ночью, когда она лежала без сна, замерзая под тюремным одеялом, дрожа от ветра, дувшего из окна, задыхаясь от запахов дерьма и мочи, царивших в Риели, все глубже проваливаясь в депрессию. Да еще эта тюремная роба, которую до нее надевали человек пятьдесят…
Майкл и Джанк – оба ждали, что она убьет Берджиса, но ни один не знал, что же случилось той последней ночью, в их последнюю встречу, когда она распрощалась с Берджисом. Тогда в тюрьме Эстелла осталась жива – и по иронии судьбы была обязана этим именно Берджису. Она сумела вынести предварительное заключение только потому, что знала – Берджис обязательно вытащит ее.
Когда Эстеллу везли обратно в Риели – после второго предварительного слушания в суде, – тюремная машина попала в пробку. Эстелла сидела среди заключенных спиной к жестяной стенке фургона, с руками, закованными в наручники (цепь была пропущена между ног). Голову она склонила к груди, чтобы не видеть лица тюремного надзирателя, пялившегося на нее всю дорогу. И тут фургон вдруг подпрыгнул и накренился, она рванулась вперед и, не теряя ни секунды (не зная наверняка, что это ее шанс, ее великий побег!), хладнокровно ударила надзирателя головой.
Эстелла уже готовилась выпрыгнуть на мостовую Солфорда, когда с треском лопнули петли на задних дверях фургона и он с грохотом обрушился на землю. Внизу ждал Майкл Кросс, ухмылявшийся под чулком, натянутым на голову. Эстелла зарыдала.
Именно Майклу пришла в голову идея зажать фургон между двумя тягачами и использовать буксирные краны, чтобы разнести его в куски. Одну цепь парни Майкла перебросили через лобовое стекло, другую прикрепили к задним дверям. Когда тягачи потянули в противоположные стороны, фургон закрутился в воздухе, пока не прогнулись его задние двери.
Эстелла чувствовала себя хладнокровной Лукрецией [30] в изношенной тюремной униформе – грубой коричневой хлопчатобумажной куртке и
30
легендарная героиня Древнего Рима, воспетая в поэме У. Шекспира «Похищение Лукреции»
Эстелла все еще колдовала над своими губами, когда Майкл вернулся в комнату. Она завершала процедуру, похлопывая, поглаживая, пощипывая лицо и облизывая губы, чтобы придать им живой блеск.
– Ты совершенно великоле-е-хная, знаешь это?
Эстелла повернулась, улыбаясь, но улыбка тут же растаяла, Эстелла разинула от удивления рот, увидев, что он принес:
– Господи, это что за хреновина?
Пушка и правда была странная – подвешенная к ремню, она свисала до середины бедра.
– Не знаю. Какой-то долбаный револьвер. – Майкл подал его Эстелле, и она взялась за рукоятку.
– Это «Люгер» – ему по крайней мере лет сорок. – Она взвесила револьвер на ладони, потом проверила магазин: – Всего две пули. И вид такой, будто его не чистили со времен войны… где взял?
– У одного из моих сыновей – отнял: сказал, чтоб и думать забыл о пушке или пристрелил меня из нее! Упрямая дрянь! Не сомневаюсь, он уже накопил на «Калашникова» или на какой-нибудь из разрекламированных автоматов вроде «АК».
– «АК-47» и есть «Калашников». Ты можешь достать в Манчестере такую пушку?
– Думаю, да. – Майкл пожал плечами. – Даже копы сумели найти парочку «Узи». Слушай, тебе ведь нужна пушка, возьми эту. Не могу ее больше видеть. Маленький ублюдок наверняка уже раздобыл новую – и он точно пристрелит меня, когда я в следующий раз попытаюсь отнять у него оружие.
Эстелла затолкала «Люгер» в сумку. Придется разобрать его, не хочется попасть в неприятности из-за куска ржавого железа. Если верить газетному сообщению, при налете на ресторан стреляли из автоматов. Хорошо бы добыть один, пусть самый завалящий. На худой конец, дробовик или «Смит-энд-Вессон». Пока же все, что у нее было, – это «Люгер» двухразового действия и ни единого шанса найти пули, которые подошли бы к допотопному нацистскому калибру. То еще везенье – и все-таки она верила в свою счастливую звезду. Эстелла задумалась и долго молчала, тихонько посвистывая сквозь зубы. Можно, пожалуй, посмотреть на ситуацию с другой стороны. Она слышала, что многие называют «Люгер» классикой, шедевром тевтонского инженерного искусства. Эстелла была бразильской гражданкой, а бразильцы высоко ценят германские конструктивные решения – настолько высоко, что запустили в производство «фольксваген». Хотя вообще-то единственное, что связывало Эстеллу с Бразилией, – это ее пластический хирург в клинике в Рио.
Она благодарно улыбнулась Майклу.
– Может, захочешь пойти со мной на показ сегодня вечером? Там будут две модели, очень популярные в городе, – я уверен, тебе понравится.
Майклу, кажется, было плевать на то, что их увидят вместе.
– Неплохо, но сначала я хочу наведаться в спортзал.
Майкл пожал плечами:
– В спортзал?
– Я привыкла тренироваться. У тебя найдется для меня одежда?
– Спортивный костюм? Или трикотажная майка?