Kiss the rain

Роман Виолетта

– Вик! – поворачиваю голову, и вижу стоящего в дверях Бориса.

– Поехали, – кивает он головой в сторону выхода. Взяв сумку и уже высохшую папку с рисунками, следую за ним к машине.

– Ты не против, если я в одно место заеду по дороге? – поворачивается он ко мне, слегка поморщившись.

– Здесь недалеко. Мне нужно человечка одного выдернуть по работе, Буквально на пятнадцать минут задержимся.

– Валяй, – устало прикрываю глаза, решая, что в любом случае лучше так, чем на автобусе. Всю дорогу мы едем молча. Боря даже не включает музыку, видимо, решая дать мне возможность отдохнуть. И я, незаметно для себя, проваливаюсь в сон. Но через несколько минут открываю глаза от

надрывного урчания автомобильных двигателей, доносящихся с проезжей части.

– А где мы? – осматриваюсь по сторонам. Район какой-то малознакомый, да и, помимо проезжей части, кругом не видать ни одного строения. Словно мы не в городе вовсе.

– Это новый район. Здесь уже построили дорогу, а жилые дома пока на стадии проектирования. Поэтому машин проезжих практически не бывает. Здесь по ночам гонки проходят.

– Гонки? – при звучании этого слова вмиг вспоминаю про Лукаса.

– Да, я сейчас сбегаю, поищу друга, – останавливая автомобиль у обочины, Боря поворачивается ко мне лицом.

– Ты со мной, или в машине подождешь?

– Постою возле машины, посмотрю, – открываю дверцу и выныриваю наружу.

Боря скрывается в толпе молодежи, а я устремляю свой взгляд на дорогу. Вокруг светло, словно днем, хотя на улице не горит ни один фонарь, лишь многочисленные фары машин. Оглядевшись по сторонам, понимаю, что вся тусовка расположилась на кольце дороги. С одной стороны круга, у обочины, припаркованы, по всей видимости, машины зрителей. А с другой – рядами стоят расфуфыренные гоночные тачки. И каких тут только нет: Порше, Субару, Ламборджини. Народу кругом – просто тьма тьмущая. Некоторые сгруппировались у своих машин. Другие столпились поближе к линии старта. Громкие биты рок-музыки, визг шин и гомон толпы – атмосфера настолько драйвовая, что уже через несколько секунд я забываю о своей усталости. Ведущий мероприятия объявляет участников следующего заезда, и к старту выдвигаются три спорткара. Все, как на подбор: мощные, яркие. Но мой взгляд тут же притягивает к себе только одна из них: красная Феррари. То ли цвет манит меня, а может быть, тот факт, что только возле нее, словно пчелы у цветка, кружатся девушки. А когда водительская дверь открывается, и снаружи появляется сам пилот, моя многострадальная папка летит вниз с громким свистом. Я не могу сделать ни одного вдоха. Лукас. Черт возьми, этот наглец, и правда, гонщик. Девчонки вмиг обступают его со всех сторон, а он, в свою очередь, одаривая всех присутствующих лучезарной улыбкой, раздаривает автографы. После чего начинает пританцовывать под зажигательный ритм музыки. Одет, как всегда, ярко и необычно. Черные бермуды с висящей практически на коленях мотней, белые кроссовки, белая футболка, из рукавов которой выглядывают кусочки его многочисленных тату. А на голове – неизменная кепка, надетая козырьком назад.

Через минуту он усаживается в машину, и ведущий дает отмашку. Автомобили, словно ракеты, срываются с линии старта. Дорога настолько узкая, что машинам приходится идти впритирку друг к другу, а на такой-то скорости – ох, как не просто. Причем, весь путь практически ничем не освещен, один лишь маячок, обозначающий точку финиша, служит им ориентиром. Кажется, что Лукас без единого усилия одерживает победу в этой гонке, его автомобиль приходит первым, с отрывом в целых несколько секунд.

Теперь он выходит из машины победителем, и толпа встречает его с аплодисментами. Но в Лукасе совершенно ничего не меняется. Он такой же, каким был до заезда. И тут меня осеняет. Вот, что меня так покорило в этом необычном парне. Его легкость, его драйв. То, чего так не хватает мне. Казалось, что он получает настоящий кайф от всеобщего внимания, и в то же время не ведет себя, словно

бабник. С каждой из девчонок он учтив и дружелюбен, но ничего большего себе не позволяет. А то, как он пританцовывает на месте, озаряя все вокруг своей улыбкой, не боясь при этом выглядеть смешно, подкупает мое сердце еще больше.

– Да, видела бы Полина его танцы, – представляя эту картину, начинаю заливаться смехом.

– Вик! – слышу сбоку голос Бори. Повернувшись, вижу, что мой провожатый уже стоит возле своей машины и машет, подзывая к себе. В этот же момент на телефон приходит сообщение от мамы, и я, подняв папку с рисунками, все еще лежащую в ногах, направляюсь в сторону Бориса, набирая по пути ответ. Внезапно сбоку меня кто-то толкает, и от удара я валюсь с ног, роняя на асфальт свои рисунки. Слегка повернув голову, вижу, что «толкнула» меня тачка Лукаса.

– Эй, ты чего по сторонам не смотришь? – звучит его задорный голос. Лукас выходит из машины, а я от его наглости вмиг зверею.

– Это я-то по сторонам не смотрю?! – поворачиваюсь и прожигаю его убийственным взглядом.

– Тори? – восклицает он, а я, не тратя времени на ответ, впопыхах собираю рисунки. Одно дело – любоваться им и тайно воздыхать, а другое – то, что в реальной жизни Лукас ведет себя со мной, как настоящий козел.

– Эй, крошка, как хорошо, что мы встретились, – приближается он ко мне, в то время как я, поднявшись, закрываю папку.

– Да, пошел ты, придурок, – разворачиваюсь и направляюсь в сторону Бориной машины.

– Эй, ты че злая такая?! – неотступно следует он за мной и, догнав, хватает за руку. А сколько удивления в голосе.

– А то, что сорок минут прождала тебя у фонтана, как дура! – вырывается у меня помимо воли. А ведь не хотела сознаваться, что приперлась на то свидание.

– Зачем ты меня там ждала? – восклицает он, а я смотрю в его карие глаза, на его мальчишескую улыбку, и ноги подгибаются. Разрываю наш зрительный контакт для восстановления равновесия.

– Ты мне сообщение прислал. Что, память отшибло? – бросаю ему через плечо, продолжая движение.

– Ничего я тебе не присылал! У меня телефон пропал! И, кажется, я знаю, кто тебя на свидание позвал. Садись в машину, поговорить надо, – он снова хватает меня за рукав, пытаясь утянуть в противоположную сторону.

– Никуда я с тобой не сяду! – пытаюсь вырваться, но безрезультатно.

– Эй, все в порядке? – подбегает к нам Борис и награждает Лукаса недружелюбным взглядом.

– Да, – не знаю, почему, но я встаю на защиту этого надоедливого парня. Вот пойми нас, девушек.

– No! – одновременно со мной восклицает Лукас.

– Lo siento, amigo! (в переводе с исп. – «Прости, чувак!»). Но мы с моей девушкой сами разберемся, – кричит он Боре, почему-то переходя на испанский говор.

– Никакая я тебе не девушка, кретин твердолобый! – огрызаюсь я.

– Видишь, какая она у меня невоспитанная, – смеется Лукас, хватая меня за шею. Я пытаюсь извернуться из-под его захвата, и в процессе борьбы папка с рисунками снова выпадает из моих рук. Все листки, словно опавшие листья деревьев, медленно вальсируя в воздухе, разлетаются в разные стороны. Черт. Только не это.

Лукас с самодовольным видом подбирает пару листков со своими портретами на них.

– Вот видишь, она все время думает обо мне, любит. А простить – гордость не позволяет, – ухмыляется он, демонстрируя рисунки стоящему рядом с нами Борису. А меня так и подмывает врезать нахалу.

– Стой, ты же Лукас да Сильва? – внезапно восклицает Боря, и я буквально вижу, как в его глазах загорается восторг.

– Ага, – кивает он, не отрывая взгляда от рисунков. Я же в это время лазаю по земле, собирая многострадальные эскизы.