Кисть ее руки. Книга 2
Шрифт:
– Господин Исиока, вы так говорите, потому что не знаете, какую карму я несу. Лучше уж пусть Юки умрет здесь, чем столкнется с чем-то подобным. Я смирилась со своей судьбой.
– Какой вы упрямый человек!
– Было бы лучше, если бы я вообще не рождалась. Я всегда боюсь, что могу кого-то убить или кто-то убьет меня. Вот почему я не получаю водительские права и не летаю на самолете, не прикасаюсь к ядовитым веществам, не подхожу к скалам. Не подхожу к краю железнодорожной платформы и по возможности избегаю прикасаться к ножам. Я прожила вот такую жизнь, и с нею можно сравнить посещение этого кладбища. Я нигде не чувствую
Митико почти кричала. Удивленный ее напором, я был вынужден замолчать.
– Я очень боялась рожать. Нет, я очень боялась забеременеть. У меня до этого был выкидыш. Врач тогда сказал, что у моего ребенка, возможно, порок развития. Понимаете, что я почувствовала? У меня началось кровотечение, и я упала в обморок в больнице. Я подумала, что мне выпало такое наказание. Бог до сих пор не простил меня.
Поэтому я старалась избегать беременности. Я все думала, что недостойна заводить ребенка и не должна рожать. Поэтому если я беременела, то каждый раз делала аборт. Но когда я забеременела этим ребенком, я решила, что это мой последний шанс, и врач тоже мне так сказал, поэтому я очень волновалась. От этих страданий я несколько недель не могла есть, не могла спать, все думала, что буду делать, если родится ненормальный ребенок: смогу ли я воспитать его одна. Думала, что вероятность родить больного ребенка у меня пятьдесят на пятьдесят. Бог наложил на меня наказание, поэтому ребенок может родиться с уродством, а сумею ли я такого воспитать? Но я решилась, пусть ребенок будет с уродством, но я должна родить. Раз такая у меня судьба, я буду рожать и докажу всем, что смогу его вырастить. Я приняла решение и родила.
Когда я родила, мне было так тяжело, медсестра не показала мне лицо младенца, и я подумала, что он точно родился с уродством. Они сделали томографию, но врач не сказал мне, что именно с ним не так. Лежа на родильном столе, я ко всему приготовилась. Пусть ребенок с отклонениями, но это моя судьба. Пусть он такой, какой есть, его ни за что нельзя убивать. Я поклялась себе, что воспитаю его правильно.
Произнеся все это на одном дыхании, Митико замолчала и глубоко вздохнула. Я думал, что у нее довольно веселый и игривый характер, и до этого момента не подозревал, насколько она сильна духом.
– Потом, когда мне сказали, что родилась прекрасная девочка, я на мгновение не поверила своим ушам. Мне показалось, что надо мной издеваются. Я же была уверена, что у меня не может родиться нормальный ребенок. Я спросила, нет ли у нее каких-то уродств, и мне ответили, что с девочкой все хорошо и у нее красивое личико. А на месте ли руки и ноги? И не по шесть ли на них пальцев? Не слишком ли большая голова? Я спрашивала и спрашивала в отчаянии. Медсестры смеялись надо мной и сказали, что ничего подобного и что они не понимают, почему я так беспокоюсь. Но я все не могла им поверить и расплакалась на родильном столе.
Я была так счастлива, когда мне показали Юки и я увидела, что у нее действительно есть руки и ноги… В тот момент я решила. Я поклялась, что больше в жизни мне ничего не надо. Я никогда не буду просить о личном счастье. Я была готова отдать свою жизнь. Я многократно поклялась, что буду жить только ради этого ребенка. Вот почему мне совсем не жалко своей жизни. Все, что я делаю – это ради Юки. И я не остановлюсь, как бы ни было страшно и опасно, даже смертельно опасно. Если я сейчас не
Я был в оцепенении. Как же жила эта женщина? Я даже представить себе не мог ее жизнь, но судя по ее словам, она была просто ужасна.
– Я понимаю. В любом случае давайте вернемся к Юки, – это все, что я смог сказать.
Такая решимость, как у нее, была мне совершенно недоступна. Я вздрогнул от мысли, что предпочел бы больше не ввязываться во все это.
Дорога к звоннице, затем через темные заросли на территорию «Рюгатэя» и до коридора в «Рютэйкане» показалась очень-очень долгим путешествием. За те несколько минут, пока мы шли, я, кажется, истратил недельный запас нервной энергии. Когда мы наконец вернулись в «Мукадэаси-но-ма», мне хотелось только сразу же рухнуть на татами. Я был потрясен ее решимостью, но своей жизни мне было жаль. Хорошо бы, чтобы завтра вечером ее охранял кто-нибудь другой.
– Мамочка, – сказала Юки, встав в постели.
Кадзусигэ Футагояма сидел рядом с футоном на полу и дремал, медленно покачиваясь вперед и назад.
Митико обняла Юки и, кажется, всплакнула. Футагояма посмотрел на меня умоляющими красными глазами, я поблагодарил его и сказал, что можно идти спать.
Митико повернулась к нам с Футагоямой и поблагодарила нас обоих. Слезы все еще текли по ее щекам. Сказав «не за что», Футагояма поспешно удалился в свою комнату. Он, как и я, не любил слезливых сцен. Мне понравилось, как он безмолвно сделал доброе дело.
– Митико, – произнес я, собираясь в очередной раз что-то сказать, но передумал. У меня не было настроения начинать проповедь. – Ладно, оставим до завтра. До свидания, – сказал я и встал.
Митико снова глубоко поклонилась. Юки на прощание помахала мне рукой. Я ответил ей тем же. На лице Юки появилась улыбка. В тот момент, хотя у меня никогда не было ребенка, я, кажется, немного понял чувства Митико, готовой рисковать своей жизнью ради дочери. Может быть, не все дети такие, но при виде Юки, особенно ее улыбающегося лица, сердца взрослых наполнялись решимостью. Я поклонился матери и вышел в коридор. Внезапно мне в голову пришли забытые сейчас слова о непоказной преданности.
Вот такая преданность, вероятно, была свойственна Митико. Однако поскольку направлена она была на такого маленького человечка, это было не очень заметно окружающим. Возможно, мне следует вести себя так же, но легче сказать, чем сделать. Если меня подстрелят, будет больно. И вообще, в этом ли мое предназначение? Я снова стал ломать голову. Но у меня не было сомнений, что кто-то должен разрешить ситуацию.
Глава 7
1
На следующее утро, 10 апреля, я проснулся, как обычно, от колокольного звона Юкихидэ, но так устал морально и физически после вчерашнего приключения, что совсем не чувствовал себя отдохнувшим, поэтому не пошел в большой зал на завтрак. Только сходил в туалет и снова заснул.
Я проспал около двух часов и проснулся чуть позже восьми утра. Почистил зубы, привел себя в порядок и вышел из комнаты. Там я увидел группу мужчин, разговаривающих в конце коридора. Я поспешил к ним, гадая, не случилось ли чего-нибудь снова.