Китано

Сергей Шилов

— Ты в порядке? — кладу правую руку ему на плечо и легонько встряхиваю. — Если нет, я мог проводить тебя в медпункт.

— Нет… то есть да… то есть не надо…

— То есть ты в порядке?

Кивает. Несколько раз.

— Вы меня знаете?

— Конечно. Все, кто интересуется школьными делами, знают, что всю работу ученического совета выполняет первый помощник Койдэ. А Суда только раздаёт указания. Между нами, он жуткий популист, не находишь?

Кивает, потом спохватывается, мотает головой.

Я говорю тихо, так что Суда, если он, как в каноне, прячется

за углом, нас не слышит.

— Проявляешь преданность? Похвально. Вот только он не оценит. Ты знаешь, что в законах о вассалитете нашей страны прописаны не только обязанности вассалов, но и их права? А ты для Суды не более чем пешка.

Широко распахивает глаза.

— О, он тебе сам это сказал? Видишь, он даже не знает, что настоящая преданность работает в обе стороны. Ты никогда не замечал, что поведение твоего начальника очень похоже на поведение нарцисса? Если ты не знаешь, то это не цветок, а один из элементов тёмной триады в психологии.

Вижу непонимание в глазах.

— Не знаешь? Тёмная триада — это объединение трёх деструктивных черт личности: нарциссизма, макиавеллизма и психопатии. Нарциссизм, — как по-книжному цитирую я, — это свойство характера, заключающееся в чрезмерной самовлюблённости и грандиозной самооценке, не соответствующей действительности. Ну как, знакомо?

У Койдэ отвисла челюсть. Зато он больше меня не боится. Ну, почти.

— А как насчёт макиавеллизма? Это склонность к манипулированию и использованию других в собственных целях, со сниженной эмпатией и склонностью к нарушению этических норм.

Койдэ охает и зажимает себе рот рукой, видимо, чтобы не согласиться вслух.

— Что касается третьего, психопатии, то это сочетание отсутствия эмпатии, сниженной способности к состраданию, неспособности к раскаянию, лживости, эгоцентричности и поверхностности эмоциональных реакций.

По расширенным зрачкам за толстыми стёклами очков вижу, что за ними происходит процесс переоценки личных приоритетов.

— Не переживай, — похлопываю его по плечу. — То, что твой босс стопроцентный психопат, не делает его маньяком-убийцей. Наоборот, это идеальные качества для будущего политика. Если ты не в курсе, то большинство психопатов становятся не убийцами, а политиками, полицейскими, хирургами и журналистами.

— Да?

— Конечно. В той или иной степени психопатией страдают десять процентов людей. А то, что самые отъявленные психопаты выбиваются в лидеры в любой организации, будь то школа или правительство, это наша повседневная реальность… Скажи, ты на втором или на третьем курсе?

— На втором.

— А, значит, ты тренируешься и набираешься опыта? И когда Суда выпустится, в новом учебном году уже ты станешь президентом… то есть председателем ученического совета?

— Если за меня проголосуют и не будет более достойного кандидата…

— Ну, я лично, проголосовал бы за тебя. Ладно, что-то я разболтался. Ты что-то хотел мне сказать?

— Да… по поводу Бойцовского клуба… мы…

— Нет, — прерываю я его, — если ты хочешь мне что-то пообещать, то не стоит. Как помощник председателя, ты не имеешь

такой власти, а твой босс, как мы только что выяснили, слишком ненадёжный человек, чтобы я всерьёз верил его словам.

— Но… тогда… о происшедшем в парке…

— Тебе интересует парк Сокю? Можешь не переживать и успокоить Суду. Я не собираюсь его разоблачать. Раз он хочет быть героем школы, то пусть будет. Но в этом есть одна проблема. Знаешь какая?

Качает головой.

— А ты подумай. Тебе, как возможному главе ученического совета, привычка анализировать происходящее очень пригодится. Вот ты знаешь, почему из парка Сокю исчезли все хулиганы?

— Нет…

— И твоему временному начальнику это тоже не известно. Иначе бы он не совершил такой выдающейся глупости. Так что я дам вам совет. Один на двоих. Попробуйте узнать, что там произошло. И тогда, может быть, Суда поймёт, что его проблемой являюсь совсем не я.

— А кто?

— Ты знаешь, что происходит, когда встречаются две электромагнитные волны? Ничего. Они не влияют друг на друга. А вот слухи, а они распространяются от своих источников, как волны, вполне будут влиять. Для простоты картины не будем представлять каждого человека, как индивидуальный источник слухов. Просто представь, что есть слух из нашей школы о том, что Суда очистил парк Сокю. И есть противоположный слух, источником которого служат хулиганы, сбежавшие из этого парка.

О, в глазах за стёклами зажёгся интерес.

— Ты ведь не думаешь, что они ушли из него из-за того, что вообразили себя частицами броуновского движения* и вместо того, чтобы концентрироваться в одном парке, разлетелись по всему городу? Нет, было что-то, что их спугнуло. Как думаешь, что произойдёт, когда этот слух объединится со слухом о Суде?

— Они объединятся!

— Это ещё ничего. Хуже будет, если они войдут в резонанс. Знаешь, что на самом деле произошло с бандой Кодзимы?

— Нет!

— Я всего лишь его вырубил. И всё. А через неделю уже говорили, что я перебил половину банды. Между прочим, тот слух дошёл до нашей школы примерно через неделю, а ведь школа Хакююн от нас дальше, чем те школы, хулиганы которых сбежали из Сокю. Значит, слух от них дойдёт до нас быстрее. Скажем, дня за три-четыре. А если учесть, что навстречу тому слуху движется наш, то они встретятся не позже, чем дня через два. И тогда они породят совершенно новый слух. О чём он будет, я могу только предполагать, но что его главным героем окажется Суда, я думаю, сомнений не вызывает.

— Не вызывает, — заторможенно согласился Койдэ.

— Поэтому я и советую вам узнать, что там произошло, чтобы заранее подготовиться.

— Но вы это знаете?

— Что-то, — нагибаюсь и шепчу в ухо Койдэ, — настолько жуткое, что теперь все, кто в курсе, обходят парк стороной. И советую тебе приготовиться, вдруг Суде придётся уйти со своего поста раньше срока, тогда ты займёшь его место, как исполняющий обязанности председателя. А, скажу тебе по секрету, ИО президента обычно сам становится президентом. Вот тогда мы и поговорим о моей заявке на создание клуба.