Китано

Сергей Шилов

Воодушевлённая Харуко убежала, ученики, поняв, что всё интересное уже закончилось, разошлись, а Ширатаки увидел подходящую к нему дочь.

— Икуно?

— Кто это?

— Хисида Харука. Моя бывшая коллега из комитета по образованию.

— А, из тёмной семёрки. Она сильная?

— Нет. Её координация движений просто ужасна. Любая из здешних школьниц могла бы побить её в драке.

— Ты правда работал ликвидатором у якудзы?

— Что?! — не ожидавший такого вопроса, заорал Ширатаки. — Не верь этим идиотам! Видишь, что она натворила? — он перешёл на шёпот. —

Мы говорили пять минут и смотри, что обо мне говорят!

— Убийца убийц, который заставил плакать женщину якудзу… Ясно, — Икуно посмотрела вслед убежавшей Харуке. — В общем, она интриганка. Ни за что бы ни подумала так, ориентируясь по её внешности.

— Нет… — вздохнул Ширатаки, принимая и смиряясь с произошедшим. — Она действительно не интригует. Она искренне верит в то, что говорит. И даже не рассматривает тот факт, что она разрушает мою жизнь…

— Как это?

— Она совершенно чиста… И делает свою работу, заботясь исключительно об учениках.

— Но… это же хорошо?

— Другими словами, она действует исключительно из благих намерений. А куда они приводят тех, кому она помогает, можешь сама догадаться.

— В… ад?

— Поэтому она одна из самых результативных членов Тёмной семёрки. И потому я совершенно беспомощен перед ней.

— Ты?!

— Я не могу планировать свои действия против того, у кого нет ни плана, ни стратегии, ни логики, ни причин для действий. Поэтому единственное, что мне остаётся, держаться от неё как можно дальше. И раз она занялась Китано Сэйитиро, то и от него тоже!

***

Хисида Харука заглянула в класс I — II. Где-то тут должен был находиться её клиент. К сожалению, фото объекта, которое ей дали, оказалось смазанным, как будто оно делалось во время землетрясения, или у фотографа жутко дрожали руки.

«Неважно, — решила Харука, — думаю, я легко узнаю главного хулигана в классе!»

Естественно, первым, кого она увидела, был Такехиса. На его фоне все остальные ученики просто сливались в один большой шаблон ояша.

Топ-топ-топ.

С решительным видом Харука направилась к Такехисе и остановилась у его парты, указывая пальцем на его белые волосы.

— Я проигнорирую тот факт, что отсутствие у тебя японской гордости и национальной идентичности, привели к тому, что ты изображаешь из себя западного варвара! — громко отчеканила она, глядя прямо в ошарашенные глаза ученика. — Всё, что я хочу спросить, почему ты намеренно заставляешь себя выглядеть пугающим?! С такой внешностью контакт с другими людьми невозможен!!!

— Э… что?

— Я позволю тебе носить обесцвеченные волосы, восхищение ли это Западом, или отказ от Японии, или убеждение в превосходстве белой расы! Но почему ты побрил свои брови!!! Это выглядит жутко!!! О чём ты вообще думаешь???

— Что за шум? — со спокойной интонацией только что разбуженного после многовекового сна Виктора из «Другого мира», спросил я.

— Не знаю, Китано-сан, — Такехиса невежливо показал пальцем на патриотку японского образования. — Эта женщина просто вошла и стала кричать…

— КЬЯЯЯЯЯЯЯЯ! — с криком, который у меня уже чётко

ассоциировался с ударом ногой с разворота, учительница отпрыгнула от меня на пару метров и указывая пальцем мне прямо в лицо, заорала, — Ты что ненормальный?!

Вот что ей ответить? Я готовился к её появлению, но всё равно, оказался застигнут врасплох. Значит, буду импровизировать.

— Как ты смеешь стоять позади с таким лицом?! Что, по-твоему, ты делаешь?

— Позвольте представиться, — подношу ко лбу правую руку и делаю движение, будто снимаю шляпу. Потом, одновременно с прокручиванием кистью и отставив другую руку в сторону, делаю поклон, скрестив ноги, и вытираю воображаемой шляпой пол.

— Китано Сэйитиро, — выпрямляюсь из ритуального поклона французского мушкетёра, каким его представляли на Одесской киностудии. — Главный и единственный суперзлодей в этой школе, этом городе и в будущем, во всей Японии. С кем имею честь…?

Агент министерства образования класса «разрушитель» с двумя нолями вздыхает, приложив руку ко лбу.

— Ладно. Ты просто напугал меня. Я Хисида Харука из комитета по образованию.

— О! Как раз к вашему комитету у меня скопилось немало вопросов. В частности, почему вы только что говорили о важности японской идентичности, в то время как мы ещё с конца XIX века носим школьную форму западного образца? Вот этот гакуран, — провожу рукой по своему пиджаку, — происходит от прусской военной формы. А женский вариант, — машу рукой в сторону ближайшей одноклассницы, — создан на основе формы британского Королевского флота!

— Это другое! — пытается возразить Харука, но я не даю сбить себя с мысли.

— А теперь, внимание, вопрос. Если министерство образование вообще, и вы в частности, радеете за возврат к японским корням, почему не вернуть школу к форме несуществующего государственного образования, принятого в Японии до контакта с европейскими варварами? Надеть на всех кимоно и раз и навсегда избавиться от тлетворного влияния Запада! Кстати, под это дело можно выгнать все американские базы со святой японской земли и вернуть себе суверенитет. Вы этого хотите? Тогда я вас всецело поддерживаю!

— Ты поэтому рядишься в суперзлодея? Показываешь превосходство американской культуры над японской?!

— Посмотрите на моё лицо, сэнсэй. Кем ещё я могу быть?

— Это да. У меня чуть сердечный приступ не случился. Когда тебя увидела. Ты специально сделал такое страшное лицо?

— Конечно, сэнсэй. Это единственная возможность сделать школьное образование в Японии по-настоящему общедоступным.

— О чём ты вообще говоришь?

— Сэнсэй, вы знакомы с последними научными изысканиями в школьном образовании? Знаете тот эксперимент, где детям сказали, что интеллект зависит от цвета глаз? Детям с голубыми глазами сказали, что они умнее тех и кого глаза карие. В результате голубоглазые стали учиться лучше, а успеваемость детей с карими глазами скатилась вниз. Дети с карими глазами испытывали в школе сильный стресс, а с голубыми считали себя избранными и старались учиться лучше, чтобы не быть похожими на кареглазых.