Китай и страны Южных морей в XIV–XVI вв.
Шрифт:
Кроме того, в период между 1403 и 1424 гг. (точной даты не указано) с Китаем завязали посольские отношения страны Нагур и Лифа (о-в Суматра) [297] .
Были, конечно, в Южных морях страны и княжества, не вступившие в посольские отношения с Китаем даже в этот период. Так, например, в «Мин ши» говорится о неудачных посольствах в 1405 г. в страны Маевэн, Гэбу и Сурминан (в китайской транскрипции; точной идентификации нет; находились в юго-западных морях), откуда, несмотря на присылку туда печатей, письменных посланий и подарков, ответные посольства так и не прибыли [298] . Но таких стран было немного. Большинство стран Южных морей, в том числе все наиболее крупные, поддерживали в первой половине XV в. оживленные связи с Китаем.
297
«Мин ши», цз. 325, стр. 31781(4).
298
«Мин ши», цз. 323, стр. 31759(1–2).
Во-вторых, непосредственным результатом активизации политики китайского
Фэй Синь отмечает, что в этот период «[посольства] с данью прибывали, опережая сроки» [299] . При этом со стороны Китая уже не делалось попыток ограничить их поток известными рамками, как в конце XIV в.
299
Фэй Синь, Син ча шэн лань, Предисловие, стр. 12.
Стремясь закрепить свое политическое влияние в странах Южных морей, китайское правительство в начале XV в. придавало очень большое значение регулярному и бесперебойному обмену с ними посольствами. Китайские послы постоянно отправлялись в различных направлениях. Они рассматривались китайцами как официальные представители императорской власти. Показательно в этом отношении высказывание одного из крупных сановников, посланного в Дайвьет в 1431 г. Обращаясь к местному правителю, он сказал: «Почитая наших послов, вы тем самым оказываете уважение императорскому двору, что же здесь объяснять?» [300] . Иноземные посольства с «данью» по-прежнему оставались в глазах китайской правящей верхушки одним из существенных показателей вассальной зависимости зарубежных стран, а послы рассматривались как представители властителей заморских краев, отвечали за их дела и за поступки своих соотечественников.
300
Луи Вэнь-бинь, Мин хуй яо, т. I, стр. 245.
Через послов передавались в Китай и из Китая все сообщения, жалобы, грамоты, указы, награды и предостережения. В связи с этим китайское правительство в начале XV в. уделяло очень большое внимание приему иноземных послов в Китае. В «Мин ши лу» сохранились некоторые интересные «высказывания» императоров Чжу Ди (1403–1424) и Чжу Чжань-цзи (1425–1435), проливающие свет на те цели, которые преследовала правящая верхушка Китая, оказывая почетный прием иностранным представителям.
В 1404 г. Чжу Ди на одном из приемов подозвал к себе послов, долго не отпускал их от себя, а затем, обращаясь к придворным, сказал: «Иноземцы приходят ко двору за десять тысяч ли. Если не устраивать им соответствующий прием и слегка не снизойти до того, чтобы выказать к ним интерес, то они будут недовольны» [301] . Высказывание Чжу Чжань-цзи относится к 1426 г.: «Покорность приезжающих со всех четырех стран света гостей — самое дорогое на свете. Послы прибывают ныне ко двору, невзирая на дальние расстояния в десять тысяч ли, и все восхищаются Китаем. Следует обильно снабжать их провиантом из правительственных закромов, давать им щедрые подарки и устраивать банкеты, чтобы приблизиться к идеалу блестящего своим гостеприимным приемом двора» [302] .
301
Чжэн Хао-шэн, Шиу шицзи чуе Чжунго юй Я-Фэй гоцзя-цзянь-ды юи гуаньси, стр. 26.
302
Там же.
Для того чтобы приблизиться в глазах прибывавших в Китай иноземцев к «идеалу блестящего двора», китайское правительство в начале XV в. не жалело средств. Послам оказывался поистине пышный прием. Их торжественно встречали и препровождали с почетным эскортом в столицу. Помимо торжественных аудиенций в императорском дворце, на которых принимали иноземных послов и ранее, с начала XV в. их стали приглашать на всевозможные дворцовые церемонии, празднества и увеселения — высочайшие выезды, жертвоприношения, всевозможные банкеты, состязания, игры, гулянья и представления. В 1405–1406 гг. в провинциях Гуандун, Фуцзянь и Чжэцзян было приказано построить при управлениях торговых кораблей специальные гостиницы для приема иноземных послов (сы и гуань) [303] . В 1407 г. было начато строительство восьми таких же гостиниц в столице [304] .
303
«Мин ши», цз. 81, стр. 29035(2).
304
Лун Вэнь-бннь, Мин хуй яо, т. I, стр. 664.
К услугам иноземных послов были «питейные дома». Только в одном Нанкине их было 16. Частным лицам предписывалось содержать кабаки, чтобы приезжие гости могли веселиться здесь вместе с китайцами. В этих же «питейных домах» для послов устраивались театральные представления. Тут же к их услугам были публичные женщины [305] . Есть сведения, что в Нанкине был разбит специальный сад е заморскими растениями, который предназначался для ублажения иноземных послов [306] .
305
Чжэн Хао-шэн, Шиу шицзи чуе Чжунго юй Я-Фэй гоцзя-цзянь-ды юи гуаньси, стр. 27.
306
Там
Немалое значение для стимулирования притока иноземных послов в Китай имело одаривание их подарками. Щедрость даров должна была, по мысли китайского правительства, служить и показателем процветания и богатства императорского двора. В начале XV в. на торжественных приемах и перед отъездом в обратный путь сами послы и все члены их миссий получали подарки из фондов императорской казны. Согласно порядку, принятому еще в конце XIV в., дары каждому первый раз прибывшему в Китай посольству давались по строго определенной норме, выработанной Ведомством обрядов. В дальнейшем эта норма закреплялась для посольств из данной страны [307] . Поэтому количество и состав подарков послам из различных стран были неодинаковыми. Однако, как показывают источники, в начале XV в. прежние нормативы в отношении подарков были пересмотрены и количественно и качественно, дары для послов различных стран не на много разнились друг от друга [308] . Следует учитывать также, что эти нормы часто изменялись. Например, порядок одаривания послов из Сиама, принятый в 1417 г., существовал до 1425 г., в 1426–1435 гг. нормы были уменьшены вдвое, а затем снова были восстановлены в 1436–1456 гг. [309] .
307
Чжэн Хао-шэн, Шиу шицзи чуе Чжунго юй Я-Фэй гоцзя-цзянь цзай чжэнчжи, цзинцзи хэ вэньхуа-шан гуаньси, стр. 104.
308
В «Да Мин хуй дянь» приводятся подробные сведения о нормах одаривания послов из различных стран Южных морей. При этом отмечено, что нормы для послов Тямпы и Малакки были составлены на основе порядка одаривания сиамских послов, установленного в 1417 г. (цз. 96, стр. 31а; цз. 103, стр. 7б–8а). Нормы для сиамских послов 1417 г. предусматривали одаривание послов и их помощников богатыми одеждами, дорогими чиновными регалиями (поясами, головными уборами, обувью), а также различными тканями и ассигнациями. Остальным членам посольств в соответствии с их знатностью и должностью, занимаемой в посольской миссии, дарились соответственно более низкие по рангу китайские чиновные регалии и меньшее количество одежд, тканей и ассигнаций. Незнатные члены посольской миссии не получали китайских чиновных регалий (цз. 101, стр. 55а).
309
Янь Цун-дянь, Шу юй чжоу цзы лу, цз. 8, стр. 176.
Важно отметить, что среди прочих даров иноземным послам выдавались регалии китайских чиновников. Иначе говоря, китайский двор включал прибывавших иноземных послов в число непосредственных слуг и подданных императора. Правда, при этом от иноземцев не требовалось соблюдения всех обязанностей китайского чиновника, и, следовательно, процедура эта носила символический характер.
Продовольственное содержание иноземным послам, которые часто подолгу задерживались в столице, выдавалось из казенных закромов безвозмездно. Здесь также существовали определенные нормативы для посольств из различных стран [310] . Помимо того, послы присутствовали на многих торжественных банкетах.
310
Так, для 21 человека — члена посольской миссии из Бони — в начале XV в. отпускалось на каждые три дня 2 барана, 4 гуся, 8 кур, 20 бутылей вина, 1 дань (103,5 л) риса, 20 цзиней (11 кг 940 г) муки, фрукты четырех сортов и овощи (Слой Бо, Да Мин хуй дянь, цз. 104, стр. 116). Нормы продовольственного содержания послам также часто изменялись в зависимости от количества запасов в правительственных закромах.
Китайские чиновники, виновные в плохом обращении с иноземными послами, подвергались строгим наказаниям. В 1411 г. начальник Ведомства обрядов Чжао Гун допустил нерадивость: не подал доклад о том, что послы из Кореи собираются уезжать и что им следует передать положенные дары. Когда об этом стало известно императору, он сказал: «Это поведет к потере мною расположения людей из далеких стран». И Чжао Гун был заключен в тюрьму [311] .
Прием иноземных посольств расценивался в Китае как одно из самых важных государственных дел. В 1408 г., когда император предпринял поездку в Пекин, было приказано все важные государственные дела и всех иноземных послов направлять к нему. Все прочие дела разрешались правительством в Нанкине [312] .
311
Лун Вэнь-бинь, Мин хуй яо, т. I, стр. 249.
312
Чжэн Хао-шэн, Шиу шицзи чуе Чжунго юй Я-Фэй гоцзя-цзянь-ды юи гуаньси, стр. 26.
Придавая большое значение посольскому обмену, китайское правительство в начале XV в., в целях всемерного привлечения иноземцев в Китай, не устраивало строгой проверки официальных полномочий прибывавших послов. В «Шу юй чжоу цзы лу» отмечается, что многие выдававшие себя за послов иноземцы вовсе не имели на то официальных полномочий, и тем не менее к ним относились в Китае хорошо и принимали как послов [313] . Такого рода людей привлекало то, что членам иноземных посольств разрешалось привозить с собой кроме предметов дани частные товары и на выгодных условиях торговать в Китае [314] .
313
Янь Цун-дянь, Шу юй чжоу цзы лу, цз. 8, стр. 9а.
314
Подробнее об этом см. гл. IV настоящей работы.