Китай, Россия и Всечеловек
Шрифт:
Согласно Шеллингу: «В первый период господствует только судьба, то есть совершенно слепая сила… К этому периоду истории – его можно назвать трагическим – относится исчезновение блеска и чудес древнего мира, падение тех великих империй, о которых сохранилось только слабое воспоминание… Во второй период истории то, что называлось „судьбой“, то есть совершенно слепой силой, открывается как природа, и этот закон природы… постепенно привносит в историю хотя бы механическую закономерность… в третий период истории то, что являлось нам в предшествующие периоды в виде судьбы или природы, раскроется как провидение , тогда станет очевидным, что даже то, что
С Шеллингом перекликаются мысли русских философов. «История мира – это органический процесс, и, как бы зло ни торжествовало в промежуточных фазах, его конец, к которому придет он, будет окончательной и вечной победой Добра». [472] Николай Бердяев, посвятивший свои работы Свободе, видел спасение в наступлении эпохи Духа Святого. «Божественная мистерия Жизни и есть мистерия Троичности. Она совершается вверху, на небе, и она же отражается внизу, на земле. Повсюду, где есть жизнь, есть тайна Троичности… Бытие было бы в состоянии нераскрытости и безразличия, если был бы один. Оно было бы безнадежно разорванным и разделенным, если бы было только два. Бытие раскрывает свое содержание и обнаруживает свое различие, оставаясь в единстве, потому что есть три». [473]
Задолго до набравшей силу философии Иоахим Флорский говорил о трех стадиях всемирной истории в соответствии с тремя ипостасями Бога. «Первая – старозаветная эпоха, когда Бог раскрывается человеку как властный господин… В новозаветное время, после пришествия Христа, отношения меняются, превращаясь в отношения Отца и дитя. Грядущая же эпоха, согласно Флорскому, эпоха Святого Духа, – есть эпоха любви между Богом и человеком», – напоминают в своей пронзительной книге сибирские ученые. [474] Но не удивительно также, что в 1215 году официальная церковь осудила учение Иоахима Флорского как еретическое, и понадобилось почти восемь веков, чтобы вечная Идея получила философское обоснование.
В Третьей эпохе, согласно Бердяеву, будет торжество Этики Творчества, пробужденного человека, Теурга: в первую эпоху существовала этика закона (Ветхозаветного), во вторую – этика благодати, любви (христианство). Уже в «Смысле творчества» Бердяев говорит: религия проходит через три эпохи – откровение закона (Отца), откровение искупления (Сына), откровение творчества (Духа). Но все три эпохи сосуществуют, каждая выполняет свою миссию в определенное время. Это позволяет человеку восходить к Духу, стать Со-творцом, Теургом: Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом. В этом «смысл творчества», которое заложено в человеке, и он осуществится, когда человек найдет себя. А найти себя он может, заглянув в себя, став самим собой.
Под стать христианскому единству – нераздельному и неслиянному – мысль Чжуан-цзы: «Разделение без отделения и есть Жизнь». Поистине, «Великий ум един». А что форма выражения различна: одни доказывают словом, другие почти не прибегая к словам, – так и эта разница соответствует закону Целого. У одних «Вначале было слово, и слово было Бог» (Ин., 1), у других, у китайцев, вначале был Образ (Сян); в Индии вначале был Звук – Аум. В буддизме, согласно Мадхьямике, высшая Реальность может быть выражена только в молчании. Слова Будды бессловесны (Ланкаватара сутра) – невыразима извечная природа сущего.
Великие умы приближали исход, однако в реальной жизни, по инерции, все еще властвует массовое сознание. Изжившее себя выполняет противоположную функцию, отпадая от Моральной Основы, на которой все держится. Неугомонная линия, набирая скорость, приводит к избыточной информации, которая деструктивна. Пренебрежение качеством жизни оборачивается «царством количества» (по Рене Генону), «тиранией момента»,
В эпоху избыточной информации практически невозможно додумать до конца ни одной мысли. Не только мыслить невозможно на скорости, но и сопереживать, испытывать те чувства, которые делают человека человеком». [475] Как бы в насмешку время продолжает набирать скорость, и уже не человек распоряжается временем, а время распоряжается человеком. Главы книги Эриксена так и называются: «Фрагменты заменяют целое», «Все обесценивается», «Суета исключает длительность». « Когда время дробится на очень короткие отрезки, то прекращает свое существование как длительное. Единственное, что мы получаем взамен, – это „безумный“ момент, который остается неподвижным на огромной скорости». И эпиграф: «Мгновения сморщиваются, как шагреневая кожа, и этот процесс приведет к тому, что от удушья погибнут и свобода, и мысль. Ведь моменты физического времени бесструктурны и пусты, но пережитые мгновения всегда имеют структуру и содержание». [476]
Не могло быть иначе, если сам человек отпал от вечности, от вечных ценностей. Отпав от вечности, отпал от Божественной сущности, и все пошло не туда, утратило Путь. И время, в отместку, отпав от своей Прародины, восстало против человека. Все ценности выворачиваются наизнанку, жизнь теряет смысл. Все превращается в стихию, и сам человек – выпадает из Бытия. Превращается в стихию само движение, отпадая от покоя, теряет связь с вечностью, не меняя направления, коллапсирует.
Потому и бунтовали философы против ложно понятого прогресса: «Земной дух человечества, пошедшего по пути змия, загипнотизировал человека заманчивой идеей прогресса и грядущего в конце прогресса земного рая, и так обольщен был человек, что не заметил безумия своего служения прогрессу». Бердяев назвал пресловутый прогресс «химерой», распознав причину падения: «Вся человеческая энергия направлена вовне, на создание несовершенной, дурной множественности, на поддержание прогресса, закрепляющего закон тления, а не внутрь, не в глубь вечности, не на победу над смертью и завоевание всеобщей, полной и вечной жизни», – писал Бердяев в 1922 году, до изгнания из России.
Но и в наше время поэт вынужден напомнить: «Все прогрессы реакционны, // Если рушится человек» (Андрей Вознесенский). А причина все в той же логике. Говоря словами Юнга: «Нет никакой надобности насиловать логику, так как односторонность заключается в посылке». Значит, нужно изменить посылку, понять наконец природу сознания: Дао, которое ведет к Благу, исключает одномерное мышление. [477]
Когда Инь-Ян в равновесии, рождается Третье – вертикальный вектор. Горизонтальные связи, сколь бы ни множились, не меняют качества жизни. Вертикальная ось, соединяя Землю с Небом, выводит человека к Духу. Следуя Срединным Путем, избегая крайностей, человек становится Триединым с Небом и Землей. «Велика и необъятна „Книга Перемен“! В ней есть Небесное Дао, есть Дао Человека, есть Дао Земли. Сдвоив эти Три, получаем шесть. Но шесть не что иное, как Триединое Дао» (Сицычжуань, 2, 10).
Человек – вместилище Духа, потому равновелик Небу, осуществляет его волю на Земле; вошедший в Троицу становится Всечелове-ком. «Великий человек соединяет свое Дэ с Небом и Землей; свой свет – с Небом и Землей; живет в ритме четырех времен года», – сказано в комментарии к И цзину «Вэньянь-чжуань». Это «Человек Истины» (Чжэнь жэнь), воплотивший дэ Искренности. «Назначение человека – обретая духовность, просветлять сущее» (Сицычжуань, 1, 12). В этом едины даосы, конфуцианцы и буддисты. Недаром их учения называют Триединым (Сань-цай).