Китай в эпоху Си Цзиньпина
Шрифт:
К быстрым результатам смягчение политики планового деторождения пока не привело. Коэффициент рождаемости в КНР находится уже ниже уровня развитых постиндустриальных стран (таких, как США или Великобритания). В 2023 году этот показатель в КНР равнялся 1,2 [107] . Причем, если рассматривать самые развитые китайские регионы, там коэффициент рождаемости еще ниже (даже ниже, чем в Японии и Южной Корее, которые известны старением населения). Так, в провинции Гуандун этот показатель равен 1,08, в Пекине и Шанхае — меньше 1,0. Меньше одного он и в депрессивных северо-восточных провинциях, граничащих с Россией [108] .
107
Здесь и далее цифры, касающиеся коэффициента рождаемости (т. е. среднестатистического числа рождений у женщины репродуктивного возраста) и возрастной структуры населения, даются по материалам Фонда населения ООН. URL: https://www.unfpa.org/data/world-population-dashboard
108
Кстати,
В свое время государство со всей решительностью и даже с некоторым садизмом ограничивало естественное право людей иметь столько детей, сколько им захочется. Сейчас же победные реляции о выполнении «столетней цели» по борьбе с бедностью произнесены, и вроде как надо, наоборот, увеличивать рождаемость, однако теперь само население не хочет рожать больше.
В больших китайских городах люди женятся поздно, работают много, а рожают мало. Во-первых, им просто некогда — и дело не только в работе, но и в привычке заводить хобби, желании путешествовать и вообще тратить время на себя. Во-вторых, им кажется, что у них нет на это денег. Цены на недвижимость в китайских мегаполисах достигают астрономических отметок. Думая о ребенке, китайцы сразу же начинают прикидывать, во сколько им обойдется образование. И мысли эти грустны.
Действительно, традиционная для азиатских обществ ценность образования, помноженная на китайский максимализм во всем, привела к тому, что сейчас даже счета за хороший детский сад запросто достигают 2–2,5 тысячи долларов в месяц. А уж про элитную школу или хороший вуз и думать страшно. Зачастую иностранцы, имеющие детей, живут в Китае ровно до того момента, пока не придется отдавать ребенка в школу. Столкнувшись с тратами на образование детей, многие предпочитают вернуться на родину или переехать в одну из стран Юго-Восточной Азии и работать с китайскими работодателями дистанционно. Китайцам же переезжать некуда, да и не хочется.
Поколение китайских миллениалов, воспитанное на лозунге: «Все лучшее — детям», не хочет распыляться. И если одного ребенка семья еще готова себе позволить (особенно если это будет мальчик, в которого станут инвестировать), то двоих и более — нет.
Проблема содержания детей становится еще острее, если вспомнить, что у нынешних 30-летних потенциально на иждивении еще и их родители. Раньше заботиться о стариках было легче, были братья и сестры, но для рожденных после 1980 года, то есть в условиях политики «одна семья — один ребенок», такая роскошь недоступна. Поэтому, принимая решение о рождении второго или третьего ребенка, пекинец или шанхаец неизбежно будет думать о том, хватит ли его зарплаты на содержание уже двух поколений. Появился даже термин для обозначения китайцев, столкнувшихся с этой проблемой, — «поколение-сэндвич»
У 20-летних свои проблемы. Нынешняя китайская молодежь росла в тепличных относительно прежних поколений условиях, но стала объектом жесткого прессинга родни. Причем если раньше многочисленные шушу
Поэтому столь неоднозначную реакцию вызвала публикация в 2014 году книги известного китайского предпринимателя Лян Цзяньчжана
109
Лян Цзяньчжан. Китайцы могут рожать больше: переосмысление китайской демографической политики (
Более того, анализ данных социальных сетей, проведенный коллективом российских авторов в рамках научного исследования [110] , показывает, что для представителей поколения единственных детей в целом характерно желание повторить этот опыт и для своего потомства. Они не видят в этом ничего ненормального, а зачастую открытым текстом признаются — они не представляют жизнь с братом или сестрой.
Таким образом, возросшая стоимость жизни, проблемы с получением социальной поддержки, прессинг со стороны общества и своеобразный «синдром единственных детей» — все это вкупе делает смягчение политики ограничения рождаемости китайских властей чем-то вроде простой декларации изменения политического курса. Принятые
110
См. Бочарова А. П., Денисов И. Е., Зуенко И. Ю. «Одна семья — сколько детей?»: восприятие китайским обществом изменений в демографической политике (Опыт анализа постов в социальной сети Weibo). Планируется к публикации в 2024 году.
На самом деле Китаю не столько хочется побольше детей, сколько необходимо что-то делать с проблемой стариков. Продолжительность жизни в Китае за последние тридцать лет увеличилась с 68,6 года в 1990 до 78 лет в 2022 году. Доля людей старше 65 лет за тот же период выросла почти в три раза — с 5,3 % до 14,85 %. Уже к 2035 году старше 60 лет будет 400 миллионов человек — больше, чем население Соединенных Штатов [111] . К 2050 году эта цифра достигнет полумиллиарда, что предположительно составит от 30 до 40 % всего населения Китая [112] .
111
China’s Population Drops. Op. cit.
112
Цит. по: Маслов А. А. Китай стареет — что это значит для мира. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/comments/kitay-stareet-chto-eto-znachit-dlya-mira/
Уже в ближайшие годы это чревато массой социально-экономических проблем, а также беспрецедентной нагрузкой на бюджет, особенно учитывая планы Пекина постепенно довести пенсионное покрытие населения до 90–95 % [113] . По оценкам Китайской академии наук, проблемы с финансовым наполнением пенсионной системы начнутся в районе 2035 года [114] . В перспективе это означает, что социально-экономическое развитие Китая будет тормозиться не только постоянно растущей нехваткой трудовых ресурсов, но и чрезмерной нагрузкой на центральный бюджет из-за обязательных социальных выплат.
113
В настоящий момент из-за различий в правилах начисления пенсий для жителей сельской и городской местности, наложенных на существование института хукоу
114
China’s Population Drops. Op. cit.
Европейские страны в свое время, столкнувшись с похожими демографическими проблемами, для сохранения экономического роста и материального благосостояния пошли на массовое привлечение трудовых ресурсов из стран «третьего мира» — в основном бывших колоний. Однако перспектива повторения этого же пути воспринимается китайским обществом скептически.
Во-первых, у китайцев в прошлом попросту не было опыта взаимодействия с выходцами из заморских владений, которые бы, переезжая в Китай, сохраняли свою идентичность в рамках мультикультурного общества [115] . Во-вторых, националистические тенденции в современном китайском обществе не оставляют возможности для маневра в плане массового привлечения гастарбайтеров. Даже существующие районы компактного проживания выходцев из стран Африки и Ближнего Востока — например, в Гуанчжоу (районы Сяобэй
115
Нечто похожее с многочисленными оговорками имело место только в средневековом Китае во времена империй Тан (618–907 годы) и Юань (1271–1368 годы). О демографических процессах в этот период рекомендуется прочесть книги из серии «Этническая история китайцев», прежде всего: Крюков М. В., Малявин В. В., Софронов М. В. Китайский этнос в Средние века (VII–XIII вв.). М.: Наука, 1984.
Отношение обывателей даже к точечным мерам по привлечению иностранцев для работы в Китае можно проследить, например, по отзывам в соцсетях на натурализацию бразильского футболиста Элкесона (после принятия китайского гражданства принял имя Ай Кэсэнь