Китай в эпоху Си Цзиньпина
Шрифт:
Иначе говоря, мы получаем тот же расклад, который был и при Цай Инвэнь, которая, несмотря на всю свою ненависть к материковому Китаю, «красные линии» все-таки не пересекала. Тем более это будет сложно сделать Лай Циндэ, у которого нет полной парламентской поддержки.
А что же КНР? Любители погадать на кофейной гуще называют две даты, к которым якобы китайские коммунисты хотят «вернуть Тайвань». Обе уже неоднократно назывались на страницах этой книги: 2027 и 2035 годы. При этом вопрос, готовит материк вторжение или нет, находится в области веры, а не знания. На уровне документов и официальных заявлений Пекин продолжает строго придерживаться линии на мирное воссоединение, хотя и не отказывается от возможности применить силу [248] . (А как он может это обещать, если
248
Характерный пример подобной риторики: «Тайваньский вопрос является собственным делом китайцев, которое должно быть решено самими китайцами. Мы будем продолжать проявлять глубокую искренность и прилагать максимум усилий для достижения мирного воссоединения Родины, в то же время ни в коем случае не будем обещать отказаться от применения силы, и будем сохранять за собой возможность предпринимать все необходимые меры. <…> Колесо истории стремительно катится вперед и движется вперед исторический процесс объединения государства и возрождения нации, мы обязательно добьемся полного воссоединения Родины, и это непременно осуществится!» (Си Цзиньпин. Высоко неся… Указ. соч.)
Конечно, в «тайваньском вопросе» всегда присутствует фактор США. Но, во-первых, американцы сами оказались на пороге внутреннего политического кризиса. Во-вторых, количество горячих точек по всему миру, в которые так или иначе оказался вовлечен Вашингтон в 2022–2024 годах, зашкаливает. И на этом фоне создавать еще одну — причем на самом сложном и ответственном направлении — никто не будет. Скорее, на руку американцам прежний сценарий: постоянно держать обе стороны Тайваньского пролива в напряжении, но не переходить опасную черту.
Все это делает перспективы скорого разрешения «тайваньского вопроса» — тем или иным способом — сомнительными. А значит, на неопределенный срок откладывается реализация исторической миссии Коммунистической партии Китая и лично Си Цзиньпина. Впрочем, учитывая, какие риски лежат на другой чаше весов, возможно, это и не самый плохой расклад.
Заключение
Проанализировав итоги прошедшего десятилетия, можно заметить, как много перемен, которые ассоциируются с именем Си Цзиньпина, на самом деле проистекает из предшествующего времени. Да, «новая эпоха» действительно «новая», — Китай и правда изменился. Но запрос на националистический подъем и некую «социальную справедливость», усиление госрегулирования и даже определенная ксенофобия, которую сейчас нельзя не заметить в Китае, — корни всего этого проникли в китайскую почву задолго до прихода к власти Си.
Другое дело, что предшественники Си — тандем Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао — даже, возможно, придерживаясь схожих взглядов (не случайно так много элементов риторики Си Цзиньпина ранее уже встречалось в выступлениях Ху Цзиньтао и Ли Кэцяна), не имели возможности реализовать эти взгляды на практике. А Си Цзиньпин смог, и в этом, безусловно, заключается его роль в историческом процессе.
И хотя его попытки повернуть время вспять и воспрепятствовать размыванию «китайской модели» (сочетания многоукладной экономики и партократического режима) зачастую похожи на Сизифов труд, нельзя не признать: по многим направлениям он оказался успешен. В отличие от предыдущего десятилетия, многие назревшие проблемы действительно решаются. Коррупция, если и не перестала существовать как таковая, во всяком случае сейчас гораздо более скрыта и не бьет в глаза. Уродливые проявления перекосов в экономике скорректированы, «пузыри» сдуты. Остановлено скатывание Китая в бездну экологической катастрофы.
Да, многие проблемы не решены: по-прежнему нет альтернативы экспортоориентированной и инвестиционно-затратной модели экономического роста, стареет население, продолжает копиться внутренний долг. Но на фоне «осыпающегося миропорядка» [249] и кризиса в западных странах Китай выглядит реальной альтернативой в качестве ролевой модели. Для многих стран и отдельных личностей Китай с его ставкой на жесткое регулирование
249
Авторство этого термина следует признать за авторами доклада Валдайского клуба «Жизнь в осыпающемся мире» URL:вышедшего еще в 2018 году.
Впрочем, обратное можно сказать про тех, кто в современном Китае видит только усилившийся автократический режим, цензуру, секьюритизацию, вмешательство в личную жизнь граждан. И это тоже правда. Китай Си Цзиньпина, при всех его достижениях для жизни обычного человека (особенно иностранца), — пожалуй, не такое приятное место, каким был Китай Ху Цзиньтао.
Однако был ли у Си Цзиньпина выбор: начать «закручивать гайки» или нет? Думается, что такого выбора не было. Кризисная ситуация в 2012 году была очевидна. Условия для внутриэлитного переворота или инспирированной извне «цветной революции» действительно существовали. Сам ход истории толкал нового руководителя к решительным действиям. Так бы поступил любой другой, оказавшись на его месте. А то, что именно Си Цзиньпин оказался на этом пути столь успешен, как представляется, напрямую связано с его личными качествами: он умеет убеждать, умеет учиться, обладает харизмой и мощной волей.
Си оказался в нужное время в нужном месте — в эпицентре общественного и внутриэлитного запроса на сильную руку и единоначалие, и не только воспользовался этим запросом, но и поднял процесс консолидации и централизации на уровень, которого в Китае не было долгие годы.
При этом нельзя не отметить, что потенциальные проблемы, связанные с этим процессом, проистекают из его достоинств. Си Цзиньпин зачистил политическое поле вокруг себя и получил в свои руки максимально возможные рычаги воздействия на ситуацию, что позволяет ему эффективно реагировать на вызовы, стоящие перед страной. Но что дальше? В истории Китая не было случаев, когда после завершения правления сильного руководителя не было кризиса. Высокоцентрализованная система, спаянная по принципу лояльности харизматичному правителю, крайне неустойчива, если из нее вынуть главный элемент — «ядро» (симптоматично, что «партийное ядро» — это практически официальный титул Си Цзиньпина).
Между тем, ради сохранения стабильности действующей системы Си Цзиньпин, похоже, отвергает все схемы, которые можно было бы воспринять как подготовку к смене власти. Видимых кандидатов на роль преемника в окружении Си нет. Да, обращает на себя внимание 61-летний Дин Сюэсян
Си Цзиньпину всего 70 лет, он еще полон сил. Все его предшественники покидали престол в более старшем возрасте. Мао Цзэдун правил до своей смерти в 82 года, Дэн Сяопин ушел с руководящих постов в 85 лет, Цзян Цзэминь — в 76, и только Ху Цзиньтао честно ушел на пенсию после десяти лет правления в этом же возрасте — в 70 лет. Причем именно правление Ху Цзиньтао, когда игнорировалось решение назревших системных вопросов, а в элите возникла опасная ситуация раскола, должно казаться Си Цзиньпину примером того, как делать не надо.
Поэтому конфигурация власти, которая существует сейчас, указывает на то, что Си будет продолжать руководить страной как минимум ближайшие пять лет. Уйдет ли он потом? Это будет зависеть от того, будут ли выполнены поставленные перед страной амбициозные цели. Ведь успехи в борьбе с коррупцией и усиление партии — это не самоцель, а только средство. Реальные же задачи под стать такой крупной исторической личности, как Си Цзиньпин: это достижение «национального возрождения» и «всеобщего благоденствия». Ни много ни мало.
И Китай, направляемый новым «великим кормчим» по пути к этим целям, неизбежно будет и дальше меняться по националистическому и эгалитаристскому треку. Таков он — мир китайского полудня.
Список сокращений
ВВП — внутренний валовый продукт
ВСМ — высокоскоростные (железнодорожные) магистрали
ВСНП — Всекитайское собрание народных представителей
ГКРР — Государственный комитет по развитию и реформам КНР
КНР — Китайская Народная Республика