Китай. История страны

Крюгер Рейн

С одной стороны, увеличение количества крупных поместий приводило к росту числа арендаторов из бывших независимых хозяев, которые в большинстве своем не выдерживали жесткой конкуренции, даже диверсифицируя деятельность при помощи выращивания фруктов и рыболовства. С другой стороны, рост производительности труда в сельском хозяйстве высвобождал рабочие руки. Однако развитие промышленности и торговли способствовало появлению огромного количества других способов добывать средства к существованию, особенно в городах, которые влекли к себе массы людей, — там постоянно увеличивался спрос на прислугу в лавках, трактирах, тавернах и чайных домах; также множились ряды торговцев вразнос и уличных артистов, не говоря уже карманниках, мошенниках, бродягах и проститутках обоих полов.

Экономическая «ось» империи теперь располагалась не вдоль Хуанхэ, а протянулась от Кайфына на юго-восток вдоль Великого канала и нижнего течения Янцзы. В сельской местности периодически устраивались большие ярмарки, но главными торговыми центрами империи Сун стали крупные города, особенно расположенные вдоль «оси». Как и в Европе того времени, рост городов стал характерной чертой эпохи. Раньше в них жили в основном аристократы и чиновники,

державшие торговлю под жестким контролем, но теперь города, превратившиеся в крупнейших потребителей продукции, стали центрами коммерции и развлечений. Система обнесенных стенами районов была отброшена, и повсюду возникали лавки, мастерские, трактиры, чайные домики и великолепные театры (говорят, что в Кайфыне насчитывалось около пятидесяти театров). Отмена комендантского часа давала свободу передвижения по городу, и увеселительные заведения оставались открытыми до самого утра. Названия теперь присваивались улицам, а не районам, что облегчало поиски нужного места, и именно улица стала средоточием и связующим звеном городской жизни.

Крупные города превратились в центры разного рода деятельности. На их окраинах в промышленных районах сосредоточилось основное производство шелка, а вокруг располагались — как правило, принадлежавшие крупным землевладельцам — посадки тутовых деревьев для разведения шелковичного червя, под которыми выращивали овощные культуры, затем поля зерновых, в основном риса и пшеницы, а еще дальше — крестьянские дворы, жившие натуральным хозяйством. Поток транспорта из городов и в города не останавливался ни на минуту — общество становилось все более мобильным. Экипажи стоили недорого, а нанять подводу не составляло никакого труда; в коммерческих перевозках были задействованы лодочники, извозчики, моряки и купцы. Возможности и соблазны больших городов влекли к себе огромное количество обедневших крестьян и людей, стремившихся добиться успеха любыми средствами. Для новичка городская жизнь таила в себе угрозу изоляции и отсутствия привычной взаимопомощи, что привело к появлению общин выходцев из определенного региона, а также образованию многочисленных «гильдий» ремесленников и торговцев.

Заслуживает внимания и еще один аспект обширных торговых связей империи Сун. Большая часть международной торговли осуществлялась через портовые города на юго-восточном побережье страны. В главные порты правительство назначило уполномоченных по морской торговле, которые содержали штат переводчиков и поощряли купцов из Азии и Ближнего Востока торговать с Китаем. Китайские торговцы, социальный статус которых значительно повысился, вели дела в далеких землях — от Красного моря до Индии и от Южной Азии до Кореи и Японии. В их распоряжении были разнообразные суда, в том числе речные с гребными колесами и огромные джонки для плавания в открытом море, которые начали строить в устье Янцзы. Это были четырех- или шестимачтовые корабли с двенадцатью парусами из парусины или жестких циновок и четырьмя палубами, способные вместить до тысячи человек. За изобретением ахтерштевня — за семьсот лет до его появления в Европе — последовали другие технические новинки, такие как водонепроницаемые переборки, поворотные паруса, кабестаны, не говоря уже о применении компаса. Все эти усовершенствования превратили Китай в величайшую морскую державу, и этот статус страна сохраняла вплоть до XV века.

Материальное благополучие эпохи в значительной степени строилось на успехах науки, как фундаментальной, так и прикладной. Что касается последней, то, помимо отмеченных выше достижений в области мореплавания, сельского хозяйства, горного и военного дела (применение взрывчатых веществ), нельзя не отметить изобретение новых геодезических инструментов, устройства для изменения пройденного расстояния, применение кессонов при строительстве зданий и мостов, а также изобретение шлюзовых ворот и водяных часов. Систематизация древних знаний в области фармакологии и акупунктуры способствовала появлению многих выдающихся врачей: они изучали органы человека при помощи аутопсии, имели свод этических норм, использовали метод вариоляции, ставший предшественником вакцинации, а двенадцать самых известных лекарей эпохи составили многотомную «Императорскую медицинскую энциклопедию» (1111 г.). Выпуск книг по лекарственным травам достиг беспрецедентных масштабов, а бесчисленные работы по ботанике и зоологии охватывали весь спектр возможных тем — от выращивания цитрусовых (впервые в мире), бамбука, личи, ароматических трав и фруктовых деревьев до описания ракообразных, птиц и рыб.

Появился новый вид научной литературы, включавший в себя разнообразные заметки и наблюдения. Они нередко становились предметом дискуссий на собраниях ученых. Самым известным произведением этого жанра считаются «Заметки» Шен Куа, современника великого реформатора Ван Ань-ши. На государственной службе в должностях посла, военачальника, управляющего гидротехническими работами и директора академии Ханьлинь он много путешествовал, записывая все, что представляло интерес с точки зрения науки, техники и культуры. В небольшой книге он рассказал о том, как сделать удобный экипаж для инспекционных поездок, чтобы путешественник мог свободно обозревать окрестности, а также о том, что следует брать с собой в дорогу — дождевик, аптечку, «ботинки для грязи», запасную одежду и расчески, чай и запас консервированных продуктов, бумагу, чернила, ножницы, словарь рифм и лютню, свечи, ножи, складную шахматную доску с шахматными фигурами, ларец для купленных по дороге книг и порошок для уничтожения книжного червя. Экипированный таким образом, Шен Куа совершил многочисленные путешествия, описанные в двадцати шести главах и четырех приложениях его «Заметок». В книге он касался таких предметов, как магнитный компас, астрономия и метеорология, математика, окаменелости, технологические процессы в металлургии, составление топографических карт, физика, геология, антропология, археология, философия, химия, биология и многих других.

Его интерес к математике был вызван работой одного из величайших математиков всех времен и народов, который вывел Китай на передовые позиции в этой науке, особенно в таком разделе, как алгебра. Его энциклопедический метод нашел отражение в работах других авторов, например в энциклопедии цитат древних

и средневековых авторов, тысяча глав которой была строго систематизирована, а также в энциклопедиях по географии и языкознанию.

Наряду с этими сборниками научных знаний выпускались и философские трактаты, развивавшие неоконфуцианство, которое наилучшим образом соответствовало мировоззрению правящей династии. Из всех выдающихся философов этого направления самым знаменитым был Чжу Си (1130–1200), которого называли Мастер Чжу и идеи которого доминировали на протяжении нескольких веков. Созданная им школа имела несколько направлений, и самое интересное из них было связано с концепцией, выражавшейся всеобъемлющим термином ли.

Это понятие обозначало мистическое единство мира, а также источник и неотъемлемую часть любой материальной вещи. Оно неподвластно времени, вечно и первозданно, и в нем заключен безупречный идеал, получивший название Великого Первоначала — вероятно, это определение наиболее близко к западной концепции Бога. Ли воплощается через синтезирующее понятие, или силу, получившую название ци — абстрактное становится осязаемым, проявляясь в форме всех живых созданий, предметов и взаимосвязей. Небо и земля, человек и его разум, корабль, стол, травинка, взаимоотношения отца и сына, правителя и подданного — во всем содержится ли, но природа каждой вещи или явления определяется ци. Несовершенство ци может стать причиной появления зла. Человек, познавший ли внутри себя, достигает просветления через постоянное приумножение знаний и приверженность к другим конфуцианским добродетелям, таким как честность, соблюдение норм морали, исполнение гражданского долга и любовь к ближнему. Другими словами, человек должен стремиться стать мудрецом. Все эти усилия предпринимаются в материальном мире и направлены на него — в отличие от буддизма и даосизма, концепции которых тоже содержат элементы конфуцианства, но целями которых являются соответственно небытие и вечность. Однако нельзя утверждать, что интересы неоконфуцианства ограничивались лишь материальным миром — оно обращалось к таким вопросам, как эволюция космоса и гармония вселенной, а также вкладу сил инь и ян в их разрешение.

Философия была не единственным увлечением образованных людей, число которых неизмеримо выросло. Многие занимались коллекционированием книг и древностей. Ярким примером такого коллекционера может служить живший в XII веке Чжао Мин-чэн, чей труд «Надписи на металле и камне» представляет собой грандиозное собрание древних надписей. Его жена, Ли Цин-чжао, оставила яркие воспоминания о страсти мужа к коллекционированию. Вот краткое изложение ее мемуаров:

Когда мы поженились, мужу исполнился двадцать один год, и он был студентом Императорской академии. Мы происходили из небогатых семей и привыкли к скромности. В первый и пятнадцатый день месяца в занятиях академии устраивался перерыв. Муж закладывал что-то из одежды и с вырученными деньгами отправлялся на рынок, чтобы купить фруктов и новые копии надписей для своей коллекции. Когда он возвращался с покупками домой, мы садились на циновки лицом друг к другу, разворачивали листы и внимательно их изучали. Мы представляли себя персонажами мифической древней эпохи Совершенного Согласия. Через несколько лет муж получил должность на государственной службе, но мы питались рисом и овощами и носили самые скромные одежды; муж ездил в отдаленные уголки страны, чтобы удовлетворить свой интерес к древнейшим в мире рукописям и редким книгам. Когда друзья или родственники назначались на должности в Императорских библиотеках, где хранились многие древние стихотворения, не включенные в «Книгу од», неофициальные версии истории и манускрипты, спрятанные в стенах (так поступали, например, в эпоху сожжения книг) или извлеченные из гробниц, мой муж много трудился, чтобы снять с них копии. Если ему попадался редкий рисунок, образец каллиграфии или древние вазы необычной формы, он по-прежнему закладывал одежду, чтобы их купить. Впоследствии, когда мой муж управлял двумя префектурами, он все свое жалование тратил на исследования. Купив книгу, он сравнивал ее с другими изданиями, вносил исправления, реставрировал, натирал листьями руты, чтобы уберечь от насекомых, шелковыми лентами скреплял отдельные главы в целый том и изготавливал колофон. Когда к нему попадал образец каллиграфии, рисунок, кубок или треножник, то в свободное время мы внимательно его рассматривали, отмечая недостатки и дефекты, — на это занятие тратилась единственная свеча, которую мы позволяли себе сжигать за вечер. У меня превосходная память, и каждый вечер после ужина мы устраивались в зале, который называли «Домом возвращения», и заваривали чай. Выбирая том из горы книг и рукописей, мы угадывали, на какой странице и строке находится тот или иной отрывок, и выигравший состязание первым пил свой чай. Собрав коллекцию книг, мы устроили в «Доме возвращения» библиотеку с огромными шкафами, в которых книги были расставлены в строгом порядке. Но книг было так много, что их груды все равно лежали на всех столах, на подушках и постелях. Именно книги занимали все мысли мужа, и он получал от них больше удовольствия, чем иные получают от танцовщиц, собак или лошадей.

Другие образованные люди предпочитали творчество, в том числе живопись, сочинение стихов и прозы, каллиграфию и занятия музыкой. Особой популярностью пользовались прозаические произведения. Они отличались необыкновенным разнообразием и часто использовали разговорный язык — в докладах императору, в личной корреспонденции и дипломатической переписке, в описаниях природы и людей, предисловиях, альманахах, погребальных плачах и речах. Нередко прозу комбинировали с поэтическими строками; самым известным из авторов, работавших в этом жанре, считается Су Ши, современник и оппонент великого реформатора Ван Ань-ши, писавший под псевдонимом Су Дун-по. Сама поэзия тоже переживала эпоху расцвета — перу известного поэта Лу Ю приписывали десять тысяч стихотворений, — причем стихи сочиняли как мужчины, так и женщины. Эти произведения не достигли вершин поэзии эпохи Тан, но один из жанров заслуживает особого внимания. Это лирические песни, появление которых связано с новыми мелодиями и исполнительскими приемами.