Китайская рулетка
Шрифт:
Сумка расстегнута, рядом – пачки купюр. Один из троих, слева, роется в сумке, достает деньги. Первого Нокс обезвредил вооруженного – опрокинул на него стол. Человек с ножом упал. Джон саданул его по руке, выхватил нож и занялся следующим – вертким, гибким субъектом. Справиться с ним было непросто, он двигался стремительно, реагировал моментально. Ударил Нокса в бок, прямо в рану, и Ноксовы колени подкосились.
Тот, у кого Джон отнял нож, поднялся, безоружный. Двое против одного Нокса. Точнее, трое – сидевший в кресле тоже вскочил.
Нокс
Этот оказался опытным бойцом. Нокс методично отражал удары и сумел заставить противника отступить на шаг, таким образом заявив о своем превосходстве. Противник, однако, лягнул Джона в правое колено и наверняка сломал бы его, если бы не дернулся стол и его ножка не оказалась под ударом. В итоге треснула именно она, а не Ноксово колено.
Дальше все происходило очень быстро. Джон заставил противника отступить к стене и обезвредил его, левой рукой саданув по почке, а правой ударив в область сердца. Противник рухнул на спину. Нокс заметил блеск упавшего ножа. Пресек попытку воспользоваться ножом, толкнул мерзавца локтем и хотел уже свершить над ним праведный суд.
Перед ним на полу корчился тот, кто наблюдал из кресла за подсчетом денег, – Лю Хао собственной персоной.
26
16:39
Район Хункоу
Шанхай
Нокс навис над Лю Хао, готовый наступить ему на грудную клетку и переломать ребра. Смесь удивления и ярости действовала подобно яду. Подумать только, Лю Хао – заложник и похититель в одном лице…
Лю Хао уронил нож, оттолкнул в сторону – движения были как у человека, стряхивающего с себя сон. Причем сон прескверный.
– Так это ты? – взревел Нокс. – Ах ты, кусок дерьма!
– Я все объясню! – дрожащим голосом взмолился Лю Хао и сделал попытку вжаться в пол.
– Конечно, объяснишь, никуда не денешься.
Нокс обозрел учиненные им разрушения. Взглянул на Дэннера.
– Ты цел?
Тот кивнул – во рту у него был кляп.
Джон поднял нож, нацелился Лю Хао в глаз. Шнурками связал руки троим похитителям, лежавшим на полу. Сгреб несколько стодолларовых купюр, соорудил три кляпа. Заставил Лю Хао перевернуться на живот, обыскал. Обнаружил два мобильника, спрятал в карман. Подошел к Дэннеру, развязал его, не сводя глаз с Лю Хао. Дал Дэннеру нож и достал свой. Теперь они оба были вооружены.
Дэннер попытался встать – и не смог.
Джон дотянулся до сумки-холодильника, снял с крышки пакет жареного картофеля и холодную пиццу, достал вишневый «Пауэрэйд», дал Дэннеру.
– Нет, правда, как себя чувствуешь?
– Сильно его не бей, – попросил Дэннер,
Нокс заметил на Дэннеровой руке окровавленную повязку.
– Ни одной щепки не оставил, – уточнил он, по-прежнему отслеживая Лю Хао.
– Все очень сложно, – констатировал Дэннер.
– Хватит, Дэнни, надоело. Ты говоришь, как жертва стокгольмского синдрома [14] . Ты свободен. Сейчас мы с тобой отсюда свалим.
– И с Лю Хао, – произнес Дэннер.
– Разумеется. Но только потому, что я одному человечку задолжал…
– Они меня кормили. Правда, держали связанным, но позволяли подвигаться. Могло быть много хуже. Говорю тебе: все не так страшно.
– А что, оттяпанный палец уже не в счет? Да они бы тебе и черепушку снесли – не задумались!
14
Стокгольмский синдром – состояние, при котором заложник начинает сочувствовать похитителю и даже отождествлять себя с ним.
– Нет… Нет! – закричал Лю Хао. – Никогда!
– Заткнись! – Нокс одним прыжком оказался возле Лю Хао. Тот отпрянул, глаза округлились от ужаса.
Джону казалось, он в комнате смеха; свет приглушенный, в кривых зеркалах сам себя не узнаешь. Дэнни защищает Лю; Лю – не заложник; деньги на полу валяются…
– Твою мать, – выругался он. В крови бушевал адреналин, росло желание размозжить Лю Хао череп. Нокс пнул опрокинутый стол, тот проехался по полу и ткнулся в одного из киднепперов. Мерзавец застонал.
Дэннер тем временем разрезал изоленту и теперь сдирал ее с запястий.
– Сделай одолжение, Нокс, – не убивай Лю Хао сейчас. Не думай – я его не простил, ничего такого.
– Вот и не прощай, – выдавил Джон, тяжело дыша от ярости. Поднял взгляд на Дэннера, позволил себе тень улыбки.
– Выслушай сначала, что он скажет, – продолжал Дэннер. – Если желание грохнуть Лю не пропадет – я буду участвовать. Твою честь это не заденет – после всего, что ты сделал.
– По-моему, Дэнни, тебе сейчас тоже лучше заткнуться! – рявкнул Нокс, смерив приятеля уничтожающим взглядом. Нет, на подлокотнике кресла Дэннер нацарапал вовсе не цифры, вовсе не 44. То были инициалы – «LH», Лю Хао.
Мозги закипали. Нокс потерял способность мыслить логически. Усталость, рана, опасности этого и предыдущих дней сделали свое дело. Лю Хао, значит, сам себя взял в заложники? Ноксу по-прежнему хотелось раздавить его, расчленить – за все, за все! Он подумал о Грейс. Что же теперь будет? Кого следующего вызволять? Конечно, Дулвича. Нельзя оставить его в китайской больнице.
– Прячь деньги в сумку – пригодятся, – распорядился Нокс.
27