Китайская власть

Вавилов Николай Николаевич

Согласно официальной биографии, покинув оккупированную с 1937 г. свою малую родину Янчжоу — городок Цзянду, сын «повстанца» и «борца с Гоминьданом» все же поступает в престижный Шанхайский университет коммуникаций, который называли «китайским MIT» в период апогея власти Нацпартии в Китае в 1940-е гг. Окончив университет еще при Гоминьдане по специальности «инженер-электрик», Цзян Цзэминь двигался по этой стезе, работая в научно-исследовательских институтах; на решающий для своего будущего пост секретаря горкома Шанхая он переходит с позиции министра электронной промышленности могущественного ныне Министерства промышленности и информатизации, отвечающего за ключевой для Китая вопрос модернизации и технологического рывка, который может привести к глобальной победе Китая над конгломератом западных государств.

Цзян Цзэминя можно назвать человеком «производственного

сектора», знающего и понимающего задачи промышленности: за первые 20 лет своей жизни он успел поработать инженером в пищевом производстве, начальником завода по производству бытовой химии, начальником завода электрических приборов, прошел производственную практику на Автозаводе им. Сталина в Москве, а также на Первом автомобильном заводе в Китае в городе Цзилинь (провинция Цзилинь, Северо-Восточный Китай). Такой послужной список дает Цзян Цзэминю основание с 1980 г. занять должность руководителя Китайского комитета по экспорту и импорту и главы Государственного комитета по вопросам иностранных инвестиций. Стремительная карьера Цзян Цзэминя продолжается на посту первого замминистра электронной промышленности в 1982 г. в статусе уже члена Центрального комитета Компартии, а в 1985 г. Цзян занимает должность мэра и секретаря горкома Шанхая, в 1987 г. избирается в Политбюро, а в 1989 г. занимает пост генерального секретаря Компартии Китая. Пост главы государства Цзян займет только спустя четыре года — в 1993 г., когда режим «военной диктатуры» сычуаньцев будет отменен уже на государственном уровне. Приход Цзяна означал одно: общество и выразитель его интересов ЦК Компартии одинаково отвергли вариант военной диктатуры и повальной либерализации, приняв умеренный правый поворот Шанхайской группы как альтернативу военным Сычуани и военным капиталистам Гуандуна, ультралиберальным комсомольцам Ху Яобану и Чжао Цзыяну.

Творец китайского «НЭПа» — рыночного социализма

Правый поворот Цзян Цзэминя способствовал в дальнейшей легализации частной собственности и регулировании рынка на законодательном уровне и в своем апогее выразился в теории «трех представительств» (????), закрепленной в Уставе Компартии Китая, которая на идеологическом уровне ознаменовала собой возможность и необходимость участия частных предпринимателей как в качестве рядовых членов Компартии Китая, так и руководителей.

Как уже отмечалось выше, в октябре 1992 г., во время 14-го съезда Компартии Китая, который оформил победу Шанхайской группы Цзян Цзэминя над «китайским ГКЧП» и либеральной Тяньаньмэнь, было уже достаточно четко отмечено, что «целью реформирования нашей экономической системы является построение социалистической рыночной экономической системы». Таким образом, четкая линия Чжоу Эньлая на дальнейшее построение системы крупных государственных корпораций капиталистического типа, контроль за которыми сохранялся бы у крупных правящих домов Китая — этнических кланов, — эта линия была продолжена Цзян Цзэминем и реализована на 100%.

Китайская «новая экономическая политика», при которой в стране де-факто установились рыночные нормы ведения хозяйства, основанные на принципах извлечения прибыли, частной собственности на производство и завуалированной частной собственности на землю, была заложена еще при господстве Нацпартии Гоминьдан, заботливо сохранена от ударов «сталинской» и ультралевых групп Чжоу Эньлаем, Лю Шаоци, Е Цзяньином в регионах концентрации «власти собственности» в субэтнических регионах Китая и в момент максимального ослабления СССР, 1991–1992 гг., оформлена в окончательную реставрацию капитализма в Китае, которая в самом Китае получила красивое, в отличие от слова «Перестройка», название — «Политика реформ и открытости» (????; «гай-гэ кай-фан»), а на уровне Устава КПК — название «социалистическая рыночная система».

Творцом этой модели, ее триумфатором и до сих пор ее бессменным лидером остается 94-летний Цзян Цзэминь, опирающийся на сонм своих ставленников из «шанхайской группы». И тем самым задачей любой иной группы в Китае, готовящейся к занятию высших эшелонов власти, является ликвидация гегемонии «шанхайской политической группы».

В 1994 г. Дэн Сяопин, бесславно лишенный постов, использованный Шанхайской группой в борьбе с Комсомолом, предпринял безуспешные попытки провести кампанию «в поддержку реформ» — по сути, открытое выступление против курса Цзян Цзэминя, правильно расцененное Шанхайской политической группой как попытка создания альтернативного центра власти и дальнейшего

раскачивания «китайской лодки» с повторением Тяньаньмэнь-2, тем более что основные выступления Дэн Сяопина были проведены в Гуандуне — Гуанчжоу, находящихся под контролем лояльных к Дэн Сяопину южнокитайских хакка клана Е, вечных конкурентов Шанхайской группы, практически остраненных от присутствия в Политбюр в 80-ые годы. К слову, известное выражение Дэн Сяопина «Неважно, черная кошка, белая кошка, если она ловит мышей — это хорошая кошка»[4] было высказано именно в Шэньчжэне — экономическом центре провинции Гуандун, находящейся под полным контролем клана Е. В дальнейшем этот лозунг уже подхватили другие страны под контролем хакка, например Малайзия.

Ответные действия «шанхайской группы» против такого демарша сычуаньцев не заставили себя ждать: в 1994 г. была расчленена провинция Сычуань — из ее состава был выведен Чунцин, ставший городом центрального подчинения[5]. Вопреки раздутым слухам, Дэн Сяопин не был негласным лидером при Цзян Цзэмине, который не только не встречался и не поддерживал Дэн Сяопина во время его тура по городу Ухань (Хубэй — основной противник «шанхайской группы»), Шэньчжэню и Чжухаю (провинция Гуандун), но и игнорировал его до самой смерти.

Разрастающийся конфликт между двумя группировками — «шанхайской» и «южно-китайской» — привел к тому, что вопрос о возвращении Гонконга под юрисдикцию Китая был решен не в пользу включения Гонконга в состав Китая, а в пользу включения его на весьма условных основаниях: ослабленная пробританская группа клана Е согласилась оставить фактически независимый Гонконг до 2047 года — в Гонконге сохранилась собственная полиция, собственный выборный населением орган власти, собственный эмиссионный центр, сохранилась даже граница с Китаем, для пересечения которой жителям КНР надо было получать отдельное разрешение, оформляющееся в виде отдельного паспорта. Даже на мировых спортивных чемпионатах Гонконг выступает отдельной от Китая командой. В Гонконге появился лишь ограниченный контингент Народно-освободительной армии Китая, а во Всекитайском народном политическом консультативном совете был выделен значительный обмен мест под гонконгских кандидатов. И до сих пор Гонконгский вопрос является вопросом и индикатором напряжения между «южно-китайской группой» клана Е и «шанхайской политической группой».

Приход «шанхайской группы» к руководству в стране после событий на Тяньаньмэнь был тотальным — по итогам 14-го съезда Компартии Китая, который проходил в Пекине 12–18 октября 1992 г., в состав Постоянного комитета Политбюро вошли Цзян Цзэминь, Ли Пэн, Цяо Ши, Ли Жуйхуань, Чжу Жунцзи, Лю Хуацин и Ху Цзиньтао.

При этом трое из семи членов Постоянного комитета Политбюро были выходцами из Шанхая. Цяо Ши (??)[6] — руководитель ВСНП, парламента Китая; премьер Ли Пэн, уроженец Шанхая. Руководителем «партийного контроля» Центрального комитета контроля Компартии также стал шанхаец Вэй Цзяньсин (???). Военное руководство в гипермилитаризированном к моменту наступления НЭПа Китае было представлено вовсе не армией, а маргинальным тогда флотом и основателем идеи стратегии создания авианосных групп (прямые аналогии с эпохой Мин и гигантским флотом Чжэн Хэ) хубэйцем Лю Хуанцинем. Остальные две позиции в Посткоме Политбюро оставались за комсомольскими кадрами — «королем Тяньцзиня» Ли Жуйхуанем и будущим комсомольским генсеком Ху Цзиньтао.

Заместителем председателя КНР — этот пост в 1993 г. займет Цзян Цзэминь — становится «красный капиталист» Жун Ижэнь (Rong Yiren; ???), потомственный шанхайский банкир, сын одного из глав центрального банка гоминдановского Китая, который пережил вместе со своими состояниями Культурную революцию и возглавил символ нового китайского корпоративного капиталистического режима — корпорацию CITIC (??; «Чжунсинь»; «Китайская вера», Китайская международная трастовая и инвестиционная корпорация). Жун Ижэнь стал основным партнером дома Рокфеллеров в Китае и обеспечил им контакты с высшим руководством страны. Первые американские инвестиции пришли в Китай по линии корпорации «Чжунсинь» и банка «Чейз» при значительном государственном прикрытии со стороны министра финансов Бо Ибо, отца будущего тарана «шанхайской группы» против Си Цзиньпина — Бо Силая. Жун Ижэнь, будучи руководителем одной из официально разрешенных малых партий Китая — Союза демократического строительства Китая, тайно вступил в Компартию в 1985 г., когда восхождение «шанхайской группы» шло по нарастающей. Жун Ижэнь, наряду с Цяо Ши, Чжан Айпином, Ван Даоханем, стали тем фундаментом или трамплином, с которого начался стремительный взлет Цзян Цзэминя.