КК. Книга 8
Шрифт:
Василина вздохнула, положила голову сестре на плечо.
– Я только надеюсь, что Дармоншир выстоит. И Марина не надорвется.
– Марина может, - откликнулась Ангелина.
– Она во всем так. На пределе. В любом случае у нее есть переноска, Василина.
– Только это меня и успокаивает, - пробормотала королева. Ей было хорошо - с одной стороны молчаливый муж, с другой - сестра, и на свежем воздухе клонило в сон. Море перед ними совсем успокоилось, затихло.
В этой тишине в нескольких шагах от эмира Персия начало формироваться Зеркало. Эмир все так же блаженно потягивал
Нории и царица обернулись - Талия взирала на это немного недоуменно, и уголки губ ее были горестно опущены.
Из Зеркала под звон бубенчиков, прикреплённых к одеждам, выскочили две девушки в полупрозрачных покрывалах, закружились, затанцевали, усыпая пол лепестками роз из маленьких корзин. Появились флейтисты и барабанщики - бом, бом, бом!
– и под этот грохот посыпались из перехода дети лет четырех-шести, встали полукругом на песке у павильона, поклонившись ошарашенным зрителям. Их было не меньше тридцати, все в пестрых тайтанских одеждах - пышных шароварах, маленьких курточках и фесках.
Эмир смотрел в небеса и курил кальян, а девочки и мальчики прыгали по песку, делая сальто, подлетали вверх, подбрасываемые своими товарищами, и сыпали в полете лепестками роз к ногам царицы Иппоталии. Кричали тоненько и серьезно «хей!» и хлопали в ладоши, когда маленькая девочка взлетала вверх и приземлялась на плечи двух мальчишек. И все это на фоне моря, под грохот барабанов, под звуки бубенчиков и флейт. А в конце представления маленькие артисты изобразили огромную крылатую фигуру чайки, встав друг другу на плечи и держась за руки. И, спрыгнув на песок, улыбаясь так, как могут улыбаться только счастливые дети, снова поклонились зрителям.
Царица захлопала, и все, кто был в павильоне, кроме медитативного эмира, - тоже. Василина, переживающая, что кто-то упадет, выдохнула и присоединилась к аплодисментам. Дети, взявшись за руки, побежали обратно в Зеркало. А эмир отложил трубку кальяна, встал, и по лепесткам роз неспешно пошел к переходу. Остановился у самого Зеркала, оглядел зрителей, кивнул Иппоталии.
– В нашем роду совсем немного божественной крови, - велеречиво и немного томно проговорил он - забавный, разряженный, эксцентричный, - нет у меня волшебных сил, как у вас. Но ты улыбаешься, прекрасная царица, а, значит, я тоже что-то могу.
Талия понимающе усмехнулась, подошла к эмиру и мягко пожала его руки.
– Спасибо, - сказала она.
– Я поговорю со своей матерью, обещаю.
После обеда Василина пригласила Нории и Ани к себе в гостиную. И там, присев у камина и протянув руку в пламя, тихо позвала:
– Ясница. Отзовись, стихия от стихии моей.
Огонь вспыхнул, потек белыми и оранжевыми язычками, уплотняясь, и появилась из него морда сияющего золотом гепарда с белыми глазами. Он настороженно оглядел гостиную, зевнул во всю пасть, выпуская искры, снова с гулким урчанием подлез под руку королевы - и выпрыгнул из камина, пошел кругом по гостиной, что-то фырча. Дракон, расположившийся на диване, наблюдал с интересом, а в глазах Ангелины Рудлог плескался сдержанный
– Это своя, - строго сказала Василина.
– Вижуу, - прогудел огневик, оттираясь о старшую Рудлог.
– Сильнааяаа.
Ани погладила его по искрящейся шкуре, улыбнулась. Зверь шагнул дальше, зафырчал недовольно.
– Вооодный, водный, неее люблю.
– Я тебя не буду трогать, - спокойно сказал Нории.
– Не бойся.
Дух фыркнул, обходя его по дуге. Не поверил.
– Ты уже видел таких?
– повернулась Ани к мужу.
– Конечно, - кивнул дракон.
– В Песках они тоже есть. Они везде есть, где есть огонь, просто людям показываться не любят. У нас они, если и появляются, то предпочитают форму маленьких саламандр. И я не имею власти их призывать, только ты, Ани-эна.
Гепард подошел к Байдеку почти вплотную. Тот как сидел в кресле, так и остался сидеть, и даже не дрогнул. А вот Василина насторожилась.
– Нельзя, - напряженно предупредила она.
– Знаааюуу, - зевнул большой кот.
– Виновааат. Отдарюууусь.
Он закончил круг, встал рядом с королевой, задрав голову.
– Зачем позвааалаа, хозяйкаа?
– Помощь нужна, - объяснила Василина.
– Ты старый, много видел…
Гепард утробно и довольно загудел.
– … расскажи мне, как от огня подзаряжаться. Может, мне как-то от тебя можно?
Гул прекратился, и огнедух озадаченно сел на ковер. Потыкал королеву носом, обернулся птицей, облетел вокруг нее. Снова опустился на пол большим котом.
– Огнюю не представлееенааа, - протянул он с явным удивлением.
– Каааак?
– Тааак, - в тон ему грустно проговорила королева.
– Как я должна быть представлена?
Огнедух задумался.
– Обряд, - прогудел он, - когда у наследника первый ус пробивается.
Василина невольно тронула себя над губой и засмеялась.
– Что за обряд?
– Может, он имеет в виду малую коронацию?
– вмешалась Ангелина.
– Тогда я пила огонь из чаши. Оно? Но я питаться от огня никогда не пробовала.
– Дааа, - зевнул огнедух.
– Выпилааа огонь в созревааание - можешь пиииить и дальше. Малая коронаааация для одногооо наслееедника, чашааа дляаа всеееех детей короляааа.
– Странно, что на Совете никто упомянул про представление стихии, - проговорила королева.
– Кто знает, как это у других происходит, - откликнулась Ани, - может, у них нет такого обряда.
– У нас точно нет, - пророкотал Нории, - как только мы встаем на крыло и набираемся сил долететь высоко, уже можем подпитываться от первородных ветров. Думаю, у берманов тоже с этим проблем нет, да и у всех дву- и трех- ипостасных. Родовая ипостась изначально восприимчива к своей стихии. А у вас устойчивой родовой формы нет, думаю, в этом причина появления обряда с чашей.
– В любом случае, мне уже поздно проходить этот обряд, - расстроенно сказала Василина.
– Что же делать?
– Охооотиться, - с удовольствием протянул огневик, потянулся и выпустил когти.
– Кровь себе, крооовь огню в жертву, кровь пробууудит тебя, сможешь и о меня греееться. Или надо искааать первородный огонь.