КК. Книга 8
Шрифт:
– Но как же… Я должна рассказать сестре…и помочь тебе… - всхлипнула Каролинка, и послушник взорвался.
– Не надо никому рассказывать. И помогать мне не надо! Убирайся!
– рявкнул он так, что она отступила в страхе, а редкие посетители во дворе стали на них оборачиваться.
– Тупая, бестолковая девчонка!
– К ним двинулись охранники, кто-то из служителей.
– Пошла вон, идиотка!
Каролина скривила губы, сжала кулачки, развернулась и выбежала из храма, оставив у входа все свои вещи. И понеслась, задыхаясь от слез и обиды, вниз по выложенной брусчаткой дороге.
Тафия
Тафия с раннего утра наполнялась движением, и шестая принцесса дома Рудлог мчалась мимо лавочников, кочевников, с разрешения Владыки заселяющихся в пустые дома, прихожан, направляющихся в храм, и рыбаков, все надеющихся, что в реке уже появилась рыба. Каролина бежала, пока хватало сил, потом брела, потом постояла, вытирая слезы, на одном из многочисленных мостиков через каналы Города-на-реке и снова побежала - так горько ей было и так противно.
Четери как раз опустился рядом со Светланой на скамью - слуги накрывали на стол, и вот-вот должны были подойти родные жены, когда во двор вбежала красная, заплаканная и растрепанная шестая принцесса дома Рудлог. За ней спешно шагали охранники. Она затормозила перед столом, перевела дыхание.
– Бить людей нельзя, вы знаете об этом?
– крикнула она Чету так звонко, что с кустов во все стороны вспорхнули пестрые пташки. К губам ее прилипли волосы.
– Это варварство! Вы отвратительны!
– Чет?
– Света удивленно повернулась к мужу.
– Тебе пожаловались, маленькая воительница?
– с любопытством спросил Четери, легко погладив Светлану по плечу. От него шло спокойствие. Каролина, немного опешив от его дружелюбия, снова выдохнула, тряхнула расплетшейся косой.
– Нет, - грозно сказала она, - я сама увидела. В храме. Вей Ши, наоборот, требовал, чтобы я не говорила. Но так же нельзя. У него вся спина в шрамах! Это противозаконно!
– Хорошо, - довольно проговорил Мастер клинков.
– Это плохо!
– сердито и громко припечатала принцесса.
– Это очень, очень плохо. Если бы я знала, что вы так поступите, я бы никогда вам не сказала!
– Плохо часто нужно для того, чтобы потом было хорошо, малышка, - Чет безмятежно откинулся на спинку скамьи. Тон его был беззлобным.
– Или для того, чтобы чему-то научить. Каждый взрослый человек должен знать, что ответственен за свои поступки. Тебе тоже предстоит это узнать. И научиться хранить чужие секреты, если тебя об этом просят.
–
– со злостью вскинулась Каролинка и снова сорвалась с места, помчавшись в сторону входа во дворец. Четери жестом остановил одного из охранников, подозвал к себе.
– Что произошло?
– Маленькая госпожа общалась с одним из послушников, Владыка, - спокойно доложил охранник.
– Угрозы не было. Потом госпожа … вспылила, он ей нагрубил, и она убежала.
– Чет?
– опять тревожно позвала Света, когда охранники удалились вслед за принцессой.
– Что ты ему сделал?
– Я ему дал пищу для раздумий, - серьезно ответил Мастер Клинков, подхватил со стола персик, подбросил его, поймал.
– Ну что ты хмуришься, женщина? Разве я склонен к бессмысленной жестокости?
Она покачала головой.
– Нет.
– Вей Ши уже в том возрасте, когда его не выпрямить простыми уроками. Он закостенел, и чтобы поправить то, что пошло вкривь, нужно ломать и снова сращивать.
– Но методы, Чет, - осторожно, понимая, что ступает не на свою территорию, проговорила Светлана.
– Он ведь не так плох. Просто зарвавшийся, слишком гордый мальчишка. Но он искренне восхищается тобой. Я тоже очень рассердилась, что он обидел девочку. Но можно было бы… решить это как-то иначе?
– Нельзя, Света, - печально объяснил Мастер, с нежностью глядя на супругу.
– Если бы я его своей рукой, как учитель, не наказал, ему бы этот проступок вернулся потом сторицей. И мне вернулся бы, потому что связь учитель-ученик это не просто слова, это связь судеб и ответственность. Я могу почувствовать их, могу влиять, и влияние это может быть самым разным. Поверь мне. Ему многое дано, но с него многое и спрашивается. Боги не любят, когда их дети преступают их же законы. И учат куда жестче меня. А если и они закроют глаза, то судьба нагонит и накажет страшно. Не за вывернутую руку того, кто слабее, а за убежденность, что он имеет право так поступать, за несдержанность, за самолюбие. Ну что ты загрустила, Света?
– Я боюсь, что ты и с нашими детьми будешь жесток, - призналась Светлана, опустив глаза.
– Я не допущу этого, Чет.
– Постараемся оба этого не допустить, - легко сказал воин-дракон и коснулся губами виска жены. Ее лицо чуть просветлело.
– Не печалься, женщина. Ты видишь, что я суров со всеми учениками. Так же был суров со мной Мастер Фери. Но это необходимо. Плоть наша слаба, и то, чего не достигнуть волей и желанием, достигается болью, злостью и усталостью. Потом все это забывается, поверь. Я бы прошел через это обучение снова и опять сказал бы учителю спасибо. И этот ученик скажет. Увидишь.
Каролинка нашла отца на третьем этаже дворца - он рисовал колоннаду, на которую опирался гигантский купол дворца. Младшая принцесса уже успела умыться и привести себя в порядок, но от расстройства не стала завтракать.
– Пап, - позвала она, обнимая его со спины, - давай сегодня уйдем обратно, в Истаил. Мне тут надоело.
Святослав Федорович удивленно обернулся.
– Что-то случилось, Каролина?
Она закусила губу и покачала головой.
– Нет. Просто хочу увидеть Ани. Пойдем, а?