КК. Книга 8

Котова Ирина Владимировна

Алина вздохнула, подавляя зевок - спать она явно хотела больше, чем отравленный профессор, и с силой прижала тряпку к ране. Тротт дернул крылом и вполголоса выругался. И она решилась:

– Я же могу вам помочь, лорд Макс.

– Лорд Макс?
– с непередаваемой едкой интонацией повторил инляндец. Алина покраснела, но не отступилась и затараторила быстрее:

– Лорд… профессор. Не перебивайте меня, пожалуйста. Я действительно могу помочь! Могу же и я быть в чем-то полезной? Моя кровь действует как универсальное противоядие. Вам нужно будет сделать всего

несколько глотков.

Инляндец снова покосился через плечо, и взгляд его был серьезным и внимательным.

– Интересно. Это свойство красных?

– Только первой линии, профессор.

– И действует против всех ядов?

– Ага, - она выжидательно уставилась на него.

– Любопытно было бы изучить, - пробормотал он задумчиво, даже не почувствовав, похоже, очередного прикосновения тряпки.

– Так вы выпьете?
– обрадовалась Алинка.

Тротт качнул головой.

– Ранение не такое серьезное, и я не умираю в судорогах. Завтра уже будет легче. Спасибо, Богуславская, но не стоит ранить и вас тоже, тем более что неизвестно, подействует ли ваша кровь здесь. Лучше я потрачу силы на то, чтобы залечить свою рану, а не вашу.

Алина не стала спорить, только вздохнула тяжело.

– А как на алкоголь действует?
– спросил он через пару минут.
– Воспринимает как яд? На табак? Наркотики?

Пятая Рудлог задумалась, выкрутила тряпку, потрогала рану - отек явно спал, но пошла сукровица, и она поспешно приложила ткань ещё раз.

– Моя сестра курит, зависимость есть, значит, табак не нейтрализует, - сосредоточенно начала перечислять она, - алкоголь действует, - тут она смутилась, - в малых количествах точно… хотя нет, мой дед Константин уходил в запои, значит, и в больших действует. Но, полагаю, отравиться им нам не грозит. А про наркотики я ничего не знаю, - сокрушенно закончила принцесса.

– Интересно, - повторил он снова и замолчал, задумавшись.

– Вы лучше полечите себя, - попросила Алинка.
– Отек почти ушел, лорд Тротт. И…может, меня научите?

– Вряд ли получится, - отозвался он, поворачиваясь. Взял у нее из рук ткань.
– Вы еще маленькая. А способность к лечению приходит со взрослением.

– Я не маленькая, профессор, - серьезно проговорила принцесса, упрямо и сердито склонив голову.
– Мне скоро будет семнадцать!

Тротт некоторое время молча смотрел на нее фосфоресцирующими зелеными глазами, потом как-то невесело усмехнулся.

– Идите есть. И ложитесь. Мне тоже нужно ополоснуться. Завтра я подниму вас раньше.

Когда он вернулся, Алина догрызала крысозуба, разместившись поближе к скрытому костру, чтобы сорочка подсохла до сна, и лениво шевеля крыльями. Потянутый во время занятий бок побаливал, но не страшно, глаза уже слипались, и она то и дело зевала. Лорд Макс сел рядом, взял со мха готовую тушку, сухарь, начал есть.

Алина потерла глаза, проговорила заторможенно:

– И все же как мне научиться лечить, профессор?

– Угомонитесь, Богуславская, - сказал он с незлой насмешкой.
– Вы спите уже с открытыми глазами.

– Не сплю, - возразила принцесса

и тут же зевнула, прикрыв рот.
– Вы все равно жуете. Расскажите.

Тротт вздохнул.

– Ваше воспитание оставляет желать лучшего, Алина. Ровно, как и ваша способность терпеливо ждать.

– Ругайтесь, ругайтесь, - пробормотала она укоризненно, старательно держа глаза раскрытыми, - сто раз бы уже объяснили.

– Закройте глаза.

– Зачем?
– подозрительно осведомилась принцесса.

– Бить вас буду, - буркнул он.
– За назойливость.

Алинка от тепла и сытости улыбалась уж совсем довольно.

– Положите руку мне на спину.

Принцесса вяло придвинулась на стволе почти вплотную, завела ладонь ему под крыло, накрыла подпухшую рану.

– Закройте глаза. Теперь послушайте себя. Поведите вверх-вниз над кожей. Вы должны почувствовать - над повреждением кончики пальцев заколет холодом, и вам нужно усилием сознания этим холодом и лечить.

– Ничего не чувствую, - пробормотала Алина, ощущая, как уплывает в сон.

– Неудивительно, - проворчал Тротт.
– На себе - принцип такой же. Если есть возможность коснуться рукой, проще. Если нет - сосредотачиваетесь мысленно на ране и желаете ее вылечить. Поймете, что процесс начался, когда начнет покалывать холодом повреждение. А если оно серьезное, то будет очень больно, излечение пойдет через усиление симптомов… Богуславская, зачем вы меня гладите?

– Я вас лечу, - возмутилась она, соскальзывая куда-то вбок и вниз и натыкаясь щекой на что-то твердое, видимо, плечо.

Рядом раздался тяжелый вздох, и Алина во сне уже почувствовала, как ее со сдавленным ругательством поднимают на руки, несут куда-то и укладывают на мхи, укрывая курткой.

11 февраля по времени Туры

Гранитные проплешины в папоротниковом лесу начали попадаться уже на второй день после нападения паука. Местность пошла вверх, и Алинка теперь очень внимательно следила за тем, куда ступает. Мягкий влажный мох до этого уберегал ее от ран, но здесь выходы породы лишь местами были сглажены ветром и подернуты тонким слоем перегноя. Кое-где шершавые серые уступы, покрытые блеклыми лишайниками, расслаивались ступеньками или рассыпались щебнем, и уже несколько раз принцесса наступала на острый камешек, неведомо как закатившийся под ноги и скрытый мхами.

Тротт периодически смотрел на ее ноги и хмурился.

– Поднимемся повыше, сделаю вам обмотки, - сухо проговорил он, когда принцесса в очередной раз тихонько ойкнула.

– А раньше нельзя было?
– Алинка зачем-то запрыгала на одной ноге, поднимая вторую и пытаясь разглядеть, не поранилась ли.

– Мох влажный, - объяснил Тротт терпеливо, щурясь в сторону моря - оно то и дело проглядывало сквозь деревья, и находились они уже высоко, так что до поверхности воды было уже метра три.
– Мокрая ткань на кожу в жару - это опрелости, трещины и мозоли. Выше станет сухо, можно будет рискнуть. Чем быстрее дойдем, тем быстрее у вас будет обувь, Богуславская.