Клад егеря Бута
Шрифт:
После обеда мы перебрались в номер и под душистый запашок сигары Ларса, решали организационные вопросы. Договорились, что Олсон берёт тайм аут на консультации со Стокгольмом, поскольку ситуация изменилась, а следовательно переговоры приобрели новый аспект. Я же выразил готовность вручить оригиналы после указаний Нобеля.
– Ларс, поймите меня правильно, я не вымогатель и готов бескорыстно передать бумаги, но монета оценивается в сотню тысяч долларов, было бы неправильно, вот так взять и вручить её вам. Я готов исполнить волю Бута и предать монету лично наследнику.
– Да, да, конечно, я озвучу хозяину вашу позицию, надеюсь, мы решим этот вопрос и учтём все ваши пожелания.
На
– Дмитрий, нашли убийцу Юрочки. Вызывал следователь на очную ставку. Я того мужика никогда не видела. Какая-то ссора с этим пьяным уродом... Он заколол мужа и бросил тело в канаву, - голос Ирины прервался, она всхлипнула и продолжила, - негодяй неделю пьянствовал и ничего не помнит. Ещё прощения у меня просил! Но есть свидетели, слава Богу, всё прояснилось. Вы уж меня простите, я на вас грешила. Сами понимаете, тут такое горе...
Ответить я не успел - в трубке зазвучал сигнал отбоя. Видно совсем плохо несчастной. А меня наоборот отпустило. Значит не монета, а чудовищный форс-мажор, никак не связанный с Юркиной коллекционной деятельностью. Я не причём, но всё равно прости братишка - не пересекись мы, данность твоего бытия изменилась и пошла по другому не ведомому нам смертным пути. Я набрал номер Ирины, вдова словно ждала звонка:
– Извините, Дима, я совсем с ума сошла от горя. Вы хотели что-то сказать?
– Да, я в прошлый раз не стал объяснять, зачем просил о встрече с Юрой. Так вот, мне нужны были деньги и я попросил взаймы у вашего мужа. Юра мне не отказал тогда, в конце марта. Сейчас я готов вернуть долг вам. Это большая сумма, сто тысяч рублей, как мне вам передать?
– Не знаю, мы не бедствовали, Юрочка хорошо зарабатывал на заводе, ведь он был высококлассным токарем универсалом, менял монеты. Не знаю, Дима.
– Давайте поступим так, сбросьте мне "эсэмэской" номер вашей карты, я переведу деньги. У вас есть дебетовая карта? Положу на ваш счёт, так будет надёжней, чем при личной встрече.
– Да, как на пенсию вышла, так и оформила в Сбербанке. Хорошо, спасибо вам, жаль, что не пришли на поминки. Может на сороковины заглянете?
– Обязательно приду, созвонимся, ладно?
Я врал самозабвенно, прекрасно осознавая, что это тот случай, когда ложь нужна во благо. Пусть так, часть Юркиных денег, вернётся в семью и отзовётся добром для троих оставшихся без отца детишек. А тебе Портняга, земля пухом. Покойся с миром и знай - с убийцы спросят: сейчас людской суд, потом божий.
Потом звонил Олсон и поинтересовался, есть ли у меня заграничный паспорт. Тут и гадать нечего - меня приглашают на встречу с наследником. Этого я и добивался.
Паспорт имелся. Не без помощи Ларса оформил визу. Жена план одобрила и против командировки в Швецию не возражала. Накануне отлёта долго мучился - куда спрятать монету? В итоге удачно разместил кружочек, размером с нынешние десять копеек, под крышкой мобильного телефона. Письма Бута, договор и доверенность передал Олсону, главное - раритет при мне. Осталось пройти досмотр и пересечь границу. Правовой аспект моего визита оставался под вопросом, с одной стороны дружественный и бескорыстный акт, с другой вывоз многомиллионной золотой монеты. Думается, государственный исторический музей в Москве или тот же Эрмитаж с удовольствием пополнили свои нумизматические коллекции подобным раритетом. Но ведь монета принадлежит Нобелю. В жизни не поверю, чтобы наши музейщики просто передали раритет наследникам в Стокгольм.
Если бы озаботился суровостью закона о контрабанде, точно бы спалился! Заполнил декларацию, бесстрастно ответил на вопросы, выдержал пронзительный взгляд пограничника и пересёк границу! В самолёте слегка расслабился коньяком - халявный бизнес-класс. Олсон составить компанию отказался, да и ладно, а мне необходимо снять стресс последних нескольких дней. Скоро Стокгольм, лететь то всего ничего - восемьсот с хвостиком километров, а по времени полтора часа. Из аэропорта Арланда ехали на представительском рестайлинговом Volvo S80. Олсон ознакомил с распорядком двухдневного визита. В первый: отдых и культурная программа с обязательным посещением музея Нобеля, дальше по желанию. На второй день главная цель поездки - визит в офис правнука родного брата основателя Нобелевской премии. И всё за счёт принимающей стороны. Захваченный круговоротом событий в чужой стране и начисто обалдевший от новых впечатлений, я с трудом заснул накануне встречи с Петром Олейниковым.
В офисе компании встретили очень тепло. Олсон представил меня хозяину, его жене Анне и эксперту Королевского кабинета монет господину Густаву Линдбергу. Пока мы пили кофе, эксперт изучал документы и, конечно, главный экспонат - золотую монету. С первых слов, когда выяснилось, что я вполне сносно могу общаться на английском языке, беседа захватила обоих, Вездесущий Ларс иногда помогал с переводом и вставлял свои комментарии. Нобель-Олейников расспрашивал меня в подробностях, как был обнаружен бакелитовый футляр, историю приобретения участка, о прежних собственниках. Описывал своё путешествие двухлетней давности, рассказывал о егере Буте и обитателях посёлка Ала-Кирьола. Седовласый господин мне очень понравился, породистое лицо, манера держаться, доброжелательность и едва ощутимая барская вальяжность.
– Кстати, господин Петрушевский, вы оказали неоценимую услугу не только нашей семье, но и нашему другу Густаву Линдбергу. В это непросто поверить, но он внук того самого Эрика Линдберга, составлявшего сертификат соответствия в 1935 году. Оттого этот документ теперь будет принадлежать семье Линдбергов. Не так ли Густав?
Невысокий, упитанный Густав, был на голову ниже сухопарого и высокого Петра Олейникова. Пока он сидел за отдельным столиком и изучал артефакты, я признаться забыл про него, так увлекла беседа с предком Нобеля. Он откликнулся на вопрос Петра Олейникова:
– Поздравляю, Питер, все документы и монета подлинные, свидетельствую устно, чуть позже предоставлю акт экспертизы. Вам, Дмитрий, огромная благодарность за представленные материалы и отдельное спасибо за сертификат моего деда.
Принесли шампанское. Нобель вызвал сотрудника и отдал какие-то распоряжения. Через несколько минут то вернулся к нам и передал хозяину папку.
– Господин Петрушевский, от имени моей семьи и фонда Нобелей вручаю вам расписку, грамоту фонда и чек на предъявителя.
Хозяин крепко пожал мне руку, присутствующие пригубили бокалы и торжественная часть была на этом закончена. Мы тепло расстались, Олсон отвёз меня в гостиницу и обещал свою помощь на завтрашний день. Наконец я остался один. Желание заглянуть на сумму в чеке не отпускало меня всю дорогу, теперь я осторожно достал денежный документ. Прекрасное настроение перешло в щенячий восторг, когда глаза выхватили цифры - тридцать тысяч долларов! Вот это да, больше миллиона рублей! Вот и средства отстроить новый дом взамен летней развалюхи. А мы с женой ломали голову где-бы раздобыть деньжат на капитальный ремонт. Нынче, благодаря кладу егеря Бута, цепочки правильных и выверенных поступков, вправе осуществить нашу мечту себе на радость и детям впрок.