Кладбище домашних любимцев
Шрифт:
– Луис!– позвала Речел.– Она разбила колено! Елена упала с качелей, сделанных из автомобильной шины, и ударилась коленкой о камень. "Ссадина пустяковая, но вопит, словно ногу потеряла", - подумал Луис (капелька бездушия). Он посмотрел на дом на противоположной стороне дороги; там в гостиной горел свет.
– Все в порядке, Элли, - сказал он.– Хватит рыдать. Соседи могут подумать, что тут кого-то убили.
– Боооолит!
Луис приложил максимум усилий, чтобы сдержаться, и молча вернулся к автомобилю. Ключей в отделении для перчаток не
– Нет! Только не йод! Я не хочу йода, папочка! Нет...
– Елена, это - зеленка, а не йод.
– Будь большой девочкой, - сказала Речел.– Только...
– Нет.., пет - пет.., нет.., пет...
– Ты сейчас же прекратишь или у тебя еще и попа заболит, - сказал Луис.
– Она устала, Луис, - спокойно объяснила Речел.
– Конечно. Я знаю. Подержи ее ногу.
Положив Гаджа, Речел подержала ногу Елены, которую, злясь на усилившиеся истерические завывания, Луис красил зеленкой.
– Кто-то вышел на веранду дома на противоположной стороне улицы, заметила Речел. Она подняла Гаджа, который пытался уползти по траве.
– Замечательно, - прошептал Луис.
– Луи, она...
– Устала, знаю, - он закрыл зеленку и сумрачно посмотрел на дочь.– Вот так. И на самом деле ни капли не болит. Потерпи, Елена.
– Болит! На самом деле болит! Боооол...
У Луиса руки чесались отшлепать ее, но он сдержался.
– Ты нашел ключи?– спросила Речел.
– Конечно, нет, - ответил Луис, щелчком закрыв аптечку, и встал.– Я...
Завопил Гадж. Он не капризничал, не кричал, а по-настоящему вопил, корчась на руках у Речел.
– Что с ним?– воскликнула Речел, протянув ребенка Луису.
"Одно из преимуществ, когда выходишь замуж за врача: вы можете пихнуть ребенка своему мужу всякий раз, когда кажется, что ребенок умирает", - в этом Луис был уверен.– Луис! Что?..
Малыш тер ручками шею и дико кричал. Луис поднял его повыше и увидел раздувающуюся белую опухоль сбоку на шее Гаджа. И еще что-то было на завязке детского комбинезончика, что-то лохматое, слабо подергивающееся.
Елена, которая стала уже успокаиваться, снова завопила.
– Пчела! Пчела! Пчееела!– она отскочила, споткнувшись о камень, с которым ей один раз уже не повезло, сильно шлепнулась на попу и снова начала реветь от боли, удивления и страха.
"Я сойду с ума, - подумал Луис.– Ух-ххххх!"
– Луис, сделай что-нибудь! Ты можешь что-нибудь сделать?
– Сперва надо вырвать жало, - донесся сзади голос, растягивавший слова. Точно. Сперва вырвать жало и приложить немного гашеной извести. Шишка спадет.– Говоривший обладал таким сильным восточным акцентом, что некоторое время смущенный Луис не мог понять о чем речь. "Перва надрвать жал иприложить немногопогшеной звести. Шка падет".
Луис повернулся и увидел старика лет семидесяти - крепкого и здорового семидесятилетнего старика. Он носил синюю рубашку-поло, открывавшую морщинистую
– Вам виднее в ваших делах, док, - сказал он. Вот так Луис встретил Джадеона Крандолла, человека, который стал ему как отец.
Глава 3
С противоположной стороны улицы старик видел, как они приехали, и пришел посмотреть, не может ли он чем-то помочь, когда у них возникли "мелкие трудности", как он называл их.
Пока Луис держал мальчика на руках, Крандолл подошел ближе, осмотрел опухоль на шее Гаджа и вытянул грубую, кривую руку. Речел открыла рот, чтобы запротестовать - рука старика выглядела ужасно неловкой и почти такой же большой, как голова Гаджа - но прежде чем Речел успела что-то сказать, пальцы старика сделали простое, уверенное движение, такое же стремительное и ловкое, как движение шулера, тасующего колоду карт, или наперсточника, играющего шариками. И жало оказалось на ладони у старика.
– Большое, - заметил старик.– Приза не возьмет, но медаль вручить можно, так я считаю.– Луис взорвался от смеха.
Крандолл взглянул на него с плутоватой улыбкой и сказал:
– Храбрец, не так ли?
– Что он сказал, мамочка?– спросила Елена, и тогда Речел тоже взорвалась от смеха. Конечно, это было ужасно невежливо, но каким-то образом дальше все пошло хорошо. Крандолл вытащил пачку "Королей Честерфильда", сунул одного из них в морщинистый уголок своего рта, вежливо кивая, пока Криды смеялись.., даже Гадж сдавленно захихикал, несмотря на опухоль от пчелиного укуса. Старик зажег деревянную спичку, чиркнув ее о ноготь большого пальца. "У каждого старика есть свои трюк, - подумал Луис.– Порой безыскусный, но некоторые из них красиво смотрятся".
Луис перестал смеяться и протянул руку, не ту, которой только что поддерживал Гаджа за попку - определенно мокрую попку.
– Рад встрече с вами, мистер...
– Джад Крандолл, - сказал старик и потряс руку Луиса.– Я догадался, что вы - доктор.
– Да. Луис Крид. Это моя жена Речел, моя дочь - Элли, а малыш, которого ужалила пчела, - Гадж.
– Приятно с вами познакомиться.
– Я не хотел смеяться.., то есть, мы не хотели смеяться.., дело в том, что мы.., немного устали.
Эти слова - явное преуменьшение, заставили Луиса снова захихикать. Он почувствовал себя полностью истощенным от смеха.
Крандолл кивнул.
– Все в порядке, - сказал он, и это прозвучало: "Все в рядке". А потом старик посмотрел на Речел, - Почему бы вам не прогуляться с малышами к нам, миссис Крид? Мы дадим гашеной извести на примочку. Моя жена будет рад а с вами познакомиться. Она почти не выходит из дому. Последние два-три года ее артрит обострился.
Речел взглянула на Луиса, который кивнул.