Кладбище домашних любимцев

Кинг Стивен

Пара банок пива и ему не помешала бы. Он снова вспомнил о Джаде Крандолле.

Луис и Речел присели у кухонного стола, он увидел синяки у жены под глазами.

– Ты иди, укладывайся, - проговорил он.

– Рекомендация врача?
– спросила она, чуть улыбнувшись.

– Конечно.

– Хорошо, - сказала она, поднимаясь.
– Меня словно избили. Да и Гадж может ночью проснуться. Ты идешь? Луис заколебался.

– Пока не собираюсь. Этот старикан с противоположной стороны улицы...

– Дороги. В этой деревне можешь называть ее дорогой. А

если бы ты был Джадеоном Крандоллом, думаю, ты назвал бы ее дорогой.

– Хорошо, на противоположной стороне дроги. Он приглашал меня на пиво. Думаю, пойду, хлебну. Я устал, но слишком возбужден, чтобы уснуть.

Речел улыбнулась.

– Закончишь тем, что Норма Крандолл расскажет тебе, что у нее болит и на каком тюфяке она спит.

Луис засмеялся, думая, как потешно.., потешно и пугающе-то, что жены со временем могут читать мысли своих мужей.

– Он был тут, когда мы нуждались в нем, - проговорил Луис.
– Думаю, я тоже смогу сделать ему одолжение.

– Ты - мне, я - тебе?

Луис пожал плечами. Он не знал, как сказать жене, что ему вот так, сразу, понравилось общество Крандолла.

– Как его жена?

– Очень милая, - сказала Речел.
– Гадж сидел у нес на коленях. Я удивлена, у него был трудный день, а ведь ты знаешь, он быстро не принимает новых людей даже в нормальной обстановке. У нее была куколка, и она дала Елене поиграть с ней.

– Насколько, по-твоему, плох ее артрит?

– Совсем плох.

– Кресло-каталка?

– Нет.., но она ходит очень медленно, а ее пальцы...
– Речел подняла свои изящные руки и, для примера, изогнула их, превратив кисть в лапу с когтями. Луис кивнул.
– В любом случае, Лу, не задерживайся. У меня мурашки идут по коже, когда я ночую одна в незнакомом доме.

– Не долго он останется для тебя незнакомым, - проговорил Луис и поцеловал ее.

Глава 6

Луис вернулся из гостей, чувствуя себя пристыженным. Никто не просил его осматривать Норму Крандолл, когда он пересек улицу ("дрогу" - напомнил он себе, улыбаясь). Хозяйка уже ушла спать. Джад смутным силуэтом маячил на веранде за сеткой от насекомых. Слышался скрип кресла-качалки по старому линолеуму. Луис постучал по сетке от насекомых, которая загремела в раме. Сигарета Крандолла пылала в темной летней ночи, словно большая огненная муха. Из динамика радиоприемника доносился тихий голос, комментирующий игру Красной футбольной Лиги, и от всего этого на Луиса Крида нахлынуло странное чувство: как будто после долгих странствий он вернулся домой.

– Я так и думал, что вы придете, - сказал Крандолл.

– Надеюсь, вы говорили всерьез насчет пива, - входя, сказал Луис.

– Насчет пива я никогда не обманываю, - проговорил Крандолл.
– Люди, которые врут насчет пива, наживают себе врагов. Садитесь, Док. Я положил пару банок на лед на всякий случай.

Веранда была длинной и узкой, обставленной ротанговыми стульями и софами. Луис скользнул на одну из них и удивился, как удобно. Под левой рукой оказалась бадья с кубиками льда и несколькими банками "Черной Этикетки". Он взял одну из банок пива.

–

Спасибо, - сказал Луис и открыл пиво. Первые два глотка - словно благословение.

– Не за что, - проговорил Крандолл.
– Надеюсь, вы тут будете счастливы, Док.

– Аминь, - сказал Луис.

– Послушайте! Если хотите крекеров или еще чего, я могу принести. У меня есть "крысиная вырезка".

– Какая вырезка?

– Кусок рокфора - крысиного сыра, - с улыбкой пояснил Крандолл.

– Благодарю, но я, только пиво.

– Тогда пусть себе там и лежит, - довольно отрыгнул Крандолл.

– Ваша жена легла?
– поинтересовался Луис, удивляясь; что его тянет за язык?

– Кнешно. Иногда она остается посидеть. Иногда нет.

– Ее артрит сильно беспокоит, так?

– Вы когда-нибудь видели, чтоб артрит сильно не беспокоил? поинтересовался Крандолл.

Луис покачал головой.

– Я считаю, дела обстоят сносно, - объяснил Крандолл.
– Она почти не жалуется. Хорошая старушка, моя Норма.
– В его голосе чувствовалась любовь. С 15 шоссе вынырнул грузовик с цистерной - такой большой и длинной, что на мгновение закрыл от Луиса дом на другой стороне дороги. На боку его в последних лучах солнца можно было едва разобрать: "Оринго".

– Черт возьми, большой грузовик, - заметил Луис.

– Оринго поблизости от Оррингтона, - сказал Крандолл.
– Завод по производству химических удобрений. Все время ездят туда-сюда. Нефтяные цистерны, самосвалы, люди, которые утром едут на работу, в Бангор или Бревер, а вечером возвращаются.
– Он потряс головой.
– Только одна вещь в Ладлоумнене нравится - это задроченная дорога. Нет покоя из-за нее. Едут весь день и всю ночь. Иногда они будят Норму. Да, черт возьми, меня иногда будят, а я-то сплю, словно мертвый.

Луис, который думал о странном ландшафте Мэйна, как о сверхъестественно спокойном, после постоянного рева Чикаго, только покачал головой.

– Скоро арабы перекроют нефть и тогда на белой полосе шоссе будут выращивать африканские фиалки.
– проговорил Крандолл.

– Может, вы и правы, - Луис приложился к банке и удивился, обнаружив, что она уже пуста. Крандолл засмеялся.

– Вы, док, берите еще бутылочку. Луис поколебался, а потом сказал:

– Договорились, но только одну. Мне уже пора возвращаться.

– Разумеется. Ведь переезд - чертовски утомительное занятие?

– Да, - согласился Луис, и потом некоторое время они молчали. Приятная тишина, так, словно они знали друг друга долгое время. Чувство, о котором Луис читал в книгах, но которого раньше никогда не испытывал. Он чувствовал себя пристыженно от того, что раньше думал о бесплатном медицинском осмотре Нормы.

По дороге проревела полуторка, ее фары мерцали, как звезды.

– Главная дорога, все правильно, - повторил Крандолл, непонятно к чему, но потом повернулся к Луису. Морщинистый рот растянулся в едва заметной улыбке. Старик воткнул Честерфильд в уголок улыбающегося рта и чиркнул спичкой о ноготь.
– Помните тропинку, которую заметила ваша дочь?