Кладбище домашних любимцев

Кинг Стивен

Джад протянул лопату Луису, и тот автоматически взял ее свободной рукой.

– Джад, что, черт возьми, вы собираетесь делать? Мы же не станем хоронить его ночью.

– Конечно, станем. Мы именно такие делаем.
– Черты лица Джада терялись за светлым кругом фонарика.

– Джад, сейчас темно. Поздно. И холодно...

– Пойдем, - сказал Джад.
– Надо это сделать. Луис потряс головой и попытался начать снова, но слова рождались с трудом.., слова оправдания и возражения. Они казались такими невесомыми, когда звучали под аккомпанемент протяжного завывания ветра, под усыпанным звездами черным небом.

– Похороны

могут подождать до завтра, когда станет видно...

– Она любила кота?

– Да, но...

Голос Джада звучал мягко и его рассуждения почему-то казались логичными.

– А вы ее любите?

– Конечно. Я люблю ее. Она моя дочь...

– Тогда пошли.

И Луис поплелся вслед за Джадом.

***

Дважды, может быть, трижды, пока они шли на хладбище, Луис пытался заговорить с Джадом, но Джад не отвечал. Наконец Луис сдался. Чувство удовлетворения, странное в данных обстоятельствах (но именно оно), сохранилось. Оно, казалось, шло отовсюду. Боль в мускулах рук; в одной руке Луис тащил Черча, в другой лопату. Ветер, смертельный холод; кожа, ставшая нечувствительной на незащищенных местах... Снега в лесу было мало, так мало, что о нем не стоило говорить.
– Мерцающий свет фонаря Джада усиливал впечатление. Луис чувствовал, что за всем этим скрывается всеобъемлющая, притягивающая, как магнит, тайна. Темная тайна.

Тени отступили, открыв поляну.

– Отдохнем здесь, - объявил Джад, и Луис поставил пакет на землю. Рукой он вытер пот со лба. "Отдохнем здесь? Но ведь они уже пришли!" - Луис увидел надгробия в движущемся, подрагивающем свете фонарика, когда Джад уселся прямо в снег и закрыл лицо руками.

– Джад? Все в порядке?

– Да. Мне нужно только перевести дыхание и все. Луис сел рядом с ним и глубоко вздохнул несколько раз.

– Ты знаешь, - заговорил Луис.
– Я сегодня чувствую себя лучше, чем за последние шесть лет. Я знаю, когда идешь хоронить кота своей дочери, говорить так - просто кощунство, но это - чистая правда, Джад. Я чувствую себя очень хорошо.

Джад вздохнул.

– Конечно, я знаю, - сказал он.
– Такое периодически случается на этой тропинке. Ты не сам по себе чувствуешь себя так. С любым было бы как с тобой. Это место иногда выкидывает подобные штучки, но ты не верь в это. Героин тоже дарит наркоманам хорошее настроение, когда они вкалывают дозу, но он отравляет их тела и мысли. Это место что-то вроде наркотика, Луис, и не забывай об этом. Я надеюсь, во имя Бога, что правильно поступаю. Я так думаю, но не уверен. Иногда в моей голове все путается. Наверное, это старость.

– Я не понимаю. О чем это ты? , - Это место обладает силой, Луис. Тут ее не так много.., как там, куда мы идем.

– Джад...

– Пошли, - сказал Джад и встал. Свет фонарика уперся в бурелом, к которому направился Джад. Неожиданно Луис вспомнил свою прогулку во сне. "О чем говорил Пасков, когда привел меня сюда?"

"Не ходи дальше. Ты решишь, что нуждаешься в этом, но на самом деле, в этом нет нужды, доктор. Барьер не должен быть разрушен".

Но сейчас, ночью, тот сон или предостережение, или что бы то ни было, казалось удаленным не на месяцы, а на годы. Луис чувствовал себя великолепно и готов был справиться с чем угодно, и еще он был сильно удивлен. Ему пришло на ум, что происходящее очень похоже на сон.

Потом Джад вышел вперед. Под капюшоном у него, казалось, была

только тьма, и на мгновение Луису представилось, что это Пасков стоит перед ним, и как только освещение переменится, то под капюшоном, обрамленным мехом, окажется усмехающийся, бормочущий череп: страх вернулся к Луису, словно его окатили холодной водой.

– Джад, - сказал он.
– Мы не сможем перелезть через бурелом. Мы переломаем ноги и, может случиться, замерзнем до смерти, пытаясь вернуться.

– Следи за мной, - приказал Джад.
– Следуй за мной и не смотри вниз. Нельзя колебаться и смотреть вниз. Я знаю дорогу, но идти нужно быстро и уверенно.

Луис стал думать: "Может, это и есть сон, и он просто так и не проснулся после праздничного обеда, - подумал Луис.
– Через этот бурелом я перелезу, только если напьюсь или научусь летать. Но мне нужно это сделать. Я и в самом деле думаю так. Итак.., значит я сплю. Правильно?"Джад взял чуть левее центра бурелома. Луч фонарика сфокусировался на куче стволов...

(костей) ...упавших бревен и старых колод. Круг света стал меньше и ярче, когда они приблизились к бурелому. Не останавливаясь даже для того, чтобы бросить мимолетный взгляд, подстраховаться, проверить, что они лезут в правильном месте, Джад начал восхождение. Он не карабкался, не лез, он поднимался, словно шел по каменистому склону холма или песчаной осыпи. Он просто поднимался, словно собирался дойти до звезды: шел как человек, который твердо знает, куда нужно поставить ногу, куда сделать следующий шаг.

Луис отправился следом.

Он не смотрел вниз и не искал опору для ног. Бревна странным образом оказывались на месте; совершенно безошибочно, словно бурелом старался не причинить ему вреда, пока он делал все как положено. Один участок выглядел совершенно непроходимым, и казалось невероятным, что кто-то верил в то, что пройдет здесь, не покалечившись, словно идиот, который ведет машину и уверен, что находится в полной безопасности, пока у него на шее медальон Святого Кристофора.

Но все оказалось в порядке.

Не было пистолетных выстрелов ломающихся ветвей; не было отвратительных падений в ямы, окаймленные выступающими, выбеленными погодой суками, каждый из которых готов был разорвать плоть, искалечить. Ботинки Луиса ("Хаш Паппи" обувь для бездельников - настоятельно рекомендую для преодоления буреломов!) ни разу не соскользнули на старом сухом мху, которым поросла большая часть упавших деревьев. Луис не покачнулся. Вокруг, в кронах елей, дико завывал ветер.

На мгновение Луис увидел Джада, стоящего на краю бурелома, а потом тот начал спускаться по противоположному склону, постепенно исчезая из поля зрения, сперва ноги, потом грудь и плечи. Световое пятно фонарика стало скакать наобум по качающимся ветвям деревьев на другой стороне.., барьера. Да, именно барьера. Зачем притворяться? Барьера.

Луис сам добрался до высшей точки и на мгновение остановился. Правая нога вросла в старое упавшее дерево, которое лежало под углом тридцать пять градусов, левая стояла на чем-то податливом.., в ловушке из ветвей потоньше, на старой хвое. Луис не смотрел вниз, он только переложил тяжелый мешок с телом Черча из правой руки в левую, а в правую взял более легкую лопату. Он подставил лицо ветру и почувствовал, как воздух у него за спиной скручивается в бесконечный поток, играет его волосами. Воздух был чистым, ветер - таким холодным.., неослабевающим.