Кладбище домашних любимцев

Кинг Стивен

– Каннибализм? Джад пожал плечами.

– Может быть. Может быть, они выбирают того, кто постарше, и свежуют. Тогда на некоторое время у них есть тушеное мясо. А история, которую они расскажут белым, будет звучать примерно так: "Вакиньян прошел через нашу деревню или стоянку, и пока мы спали забрал тех, кто проспал. А потом Вакиньян дал нам мяса".

Луис кивнул.

– Говорят, Дьявол точно так и поступает.

– Да. Я и сам догадывался, что Микмаки каннибалы... Потом они хоронили обглоданные кости одного или двух соплеменников, может, и десятка, а может, дюжины в той земле.

– А потом решили, что земля скисла?
– пробормотал Луис.

– Значит, Станни Б, завернул на конюшню раздавить бутылочку, - сказал Джад, - хоть она уже и была наполовину пустой. Его дед, может, даже и миллион скопил, к тому времени как помер.., так люди говорили.., а у Станни Б, ничего не было - пустым отребьем он был. Он спросил меня, кто меня обидел, и я все ему рассказал.

Посмотрев, как я завываю, он сказал, что дело можно поправить, если я храбрый и сам захочу все поправить. Я ответил ему: что он может сделать, если ничего не может сделать ветеринар. "Не ветеринар я, и ничего такого не знаю, - сказал мне Станни, - но я знаю, как помочь твоему псу, парень. Сейчас ты иди домой и скажи отцу, пусть положит пса в мешок из-под зерна, но только сам его не хорони ни в коем случае! Ты должен будешь оттащить его на Хладбище Домашних Любимцев и оставить там в тени большого бурелома. Потом ты возвращайся домой, а его оставь там". Когда я спросил, что хорошего будет в этом, Станни сказал, что я должен буду не спать ночью, а когда он кинет камнем в окно, вылезти из дома... "Я приду в полночь, мальчик, так что, если ты забудешь о Станни Б, и уснешь. Станни Б, забудет о тебе, и ты можешь распрощаться со своим псом. Он отправится прямо в Ад!"

Джад посмотрел на Луиса и закурил следующую сигарету.

– Я все сделал, как велел Станни. Когда я вернулся, отец сказал, что пристрелил пса, чтобы тот не мучился. Мне даже ничего не пришлось говорить насчет Хладбища. Мой отец сам спросил меня, хочу ли я похоронить Спота там. Я ответил, что согласен. Так что, положив пса в мешок из-под зерна, я потащил его на Хладбище. Отец спросил меня, не нужно ли мне помочь. Я ответил: нет, потому что помнил о словах Станни. Я не спал всю ночь - мне показалось целую вечность. Знаете, как для детей тянется время в таких случаях. Мне уже казалось, что вот-вот и наступит утро, а часы пробили десять, потом одиннадцать. Пару раз я засыпал, но каждый раз неожиданно просыпался. Такое ощущение было, словно кто-то встряхивает меня и говорит:

"Просыпайся, Джад! Просыпайся!" Словно что-то хотело, чтобы я не заснул.

Брови Луиса поползли вверх, а Джад пожал плечами.

– Когда часы внизу пробили одиннадцать, я поднялся и одетым сел на кровать. В окне светила луна. Дальше... Часы внизу пробили полночь, потом час ночи, а Станни так и не было. Забыл он обо мне этот проклятый пьяница. Так я решил, и уже готов бы, раздеться, когда два камешка звякнули о стекло. Черт побери еще чуть-чуть и они разбили бы его. Стекло треснуло, но я заметил это только утром, а моя мать узнала в начале зимы, когда поинтересовалась, почему у меня в комнате так холодно. Так что я первым делом подбежал к окну и открыл его. Оно заскрипело, задребезжало - но это был единственный путь выбраться из дому, если хочешь погулять после полуночи.

Луис рассмеялся, хоть и помнил, как сам в возрасте десяти лет в темное время суток пытался выбраться из дому. Он твердо был уверен, что ночью окно, которое никогда не скрипело днем, заскрипит.

– Я шумел так, что мои должны были бы решить, что лезут грабители, но я был совершенно спокоен. Я слышал, как мой отец занимается своими делами в спальне на первом этаже. Выглянув, я увидел Станни Б., стоящего на дороге и глядящего вверх, качающегося, словно дул сильный ветер, хотя не было даже легкого дуновения ветерка. Не думал я, что он придет, Луис. Кроме того, он был в той стадии опьянения, когда бодрствуешь, словно фили и стюносом, и ничто тебя не заботит. И тут он мне закричал, только мне показалось, что сам он считает, что шепчет: "Давай, спускайся, или мне нужно забраться к тебе туда?" "Ш-ш!" - прошипел я, до смерти боясь, что мой отец выйдет на веранду посмотреть, кто там кричит. Тогда он устроил бы мне хорошую жизнь. "Что ты говоришь?" - спросил Станни еще громче, чем раньше. Если бы мои родители в это время высунулись из дома, Луис, мне был бы конец. Но они находились в спальне, где теперь спим мы с Нормой. Ее окна выходят на реку.

– Ты быстро спустился?
– спросил Луис.
– Еще пива, Джад?
– Он уже выпил бутылки на две больше обычного, но, казалось, все в порядке, правда, разговор получался каким-то натянутым.

– Знаю, ты понял меня, - сказал Джад и зажег новую сигарету. Он подождал, пока Луис не вернулся на свое место.
– Нет, я не посмел спуститься по лестнице. Ведь пришлось бы пройти мимо спальни родителей. Я прополз по шпалерам плюща, перебирая руками, так быстро, как только мог. Неожиданно испугался. Тебе я могу сказать: в ту ночь я больше боялся отца чем предстоящего путешествия со Станни Б, на Хладбище Домашних Любимцев.

Джад раздавил свою сигарету.

– Мы пошли туда вдвоем, и я решил, что Станни Б, должно быть, упал дюжину раз, и еще будет падать не раз, прежде чем мы доберемся до Хладбища. Но он шел все дальше и дальше и не падал: судя по запаху он до отказа был накачан кукурузной водкой. Один раз остановившись, он стал ругаться так, словно ему член в горло запихали. И еше у него с собой была кирка и лопата. Когда мы пришли на Хладбище, я думал, он швырнет мне кирку и лопату, а сам

станет смотреть, как я копаю яму На самом деле оказалось, что он немного протрезвел. Он велел мне идти дальше через бурелом, дальше в лес, где есть еще одно кладбище. Я посмотрел на Станни, который едва стоял на ногах, и на бурелом, а потом заявил: "Вы не сможете забраться туда, Станни Б., вы себе шею свернете" А он ответил: "Ни ты, ни я шеи не сломаем. Я смогу туда залезть да еще прихвачу мешок с твоим псом". Он стал карабкаться на бурелом быстро, словно шел по ровному месту. Даже вниз, под ноги, не смотрел, а Спота волочил за собой, хоть Слот, должно быть, футов тридцать пять весил, если не больше. Луис. А на следующий день у меня вес болело и ломило все мускулы. А как ты чувствовал себя сегодня утром? Луис не стал ничего отвечать, только кивнул. Мы шли и шли, - продолжал Джад.
– Мне казалось, что мы будем идти бесконечно. Лес в те дни был гуще. Множество птиц пело среди деревьев, теперь ты уже такого не услышишь. Животные шныряли вокруг, скорее всего олени, но это могли быть и лоси, и медведи и рыси. Когда перебрались через бурелом, я сам поволок Спота. Через некоторое время у меня появилась мысль, что старый Станни Б, давно сбежал, а я иду следом за индейцем. Вот он сейчас как повернется, и я увижу его насмешливые черные глаза, лицо с характерными чертами Микмаков; почувствую отвратительный запах от длинных волос. А у индейца будет томагавк, сделанный из куска сланца и рябиновой ветви, к которой сланец будет привязан сыромятными ремнями. Индеец схватит меня за горло и одним ударом снимет с меня скальп.., одним махом со всего черепа. Станни больше не падал и не качался. Он легко шел вперед, высоко подняв голову, словно его вела вперед какая-то высшая идея. Но когда мы подошли к краю Маленького Болота Бога, и он повернулся, я увидел, что все в порядке, это Станни Б., а не какой-нибудь индеец. Не качался же Станни и не падал потому, что был напуган. Испуган так, что протрезвел. Он рассказал мне кое-что из того, что я говорил вам прошлой ночью...о тенях и огнях Святого Эльма, и о том, что я не должен обращать внимания на то, что вижу или слышу... "Главное, - объяснил он, - ничего не говорить, раз оно с тобой". Потом мы пошли через болото. И я ничего не видел. Я не хотел рассказывать тебе об этом, но я был там всего раз пять после того, как мне исполнилось десять лет, и я никогда не видел ничего похожего на огни или на то, о чем я тебе говорил. Да, видно и не увижу ничего такого, Луис, потому что мое путешествие в место, где хоронили Микмаки, в этот раз было последним.

"Почему я сижу здесь и слушаю все это?
– едва ли не вслух спросил себя Луис.., три банки пива сделали его разговорчивым, но только говорил он в основном для себя " Я не должен тут сидеть и, развесив уши, слушать историю про старого пьяницу и индейское кладбище, о духе Вакиньяна и домашних любимцах, которые сами по себе возвращаются к жизни? Во Имя Господа, кот был просто оглушен, вот и все. Машина сбила его и оглушила..
– не большое дело. А все остальное - старческие небылицы"

Но все было не так, и Луис это знал, и три бутылки пива не могли излечить его от этого, да и тридцать три не смогли бы.

Черч был мертвым - это одно. Он жив сейчас - это другое; теперь он изменился, стал совсем иным - это третье. Что-то случилось. Джад вернул долг, который, как он считал.., но с медицинской точки зрения похороны в той земле, где хоронили Микмаки, возможно, не такое уж хорошее лечение. И Луис теперь видел что-то в глазах Джада, подсказавшее ему то, что старик сам об этом знает. Луис подумал о том, что видел...или думал, что видел...в глазах Джада прошлым вечером. Что-то веселое и задорное. Подумав. Луис вспомнил, что решение взять Луиса и кота Улли на ночную прогулку, словно и не принадлежало Джаду.

"Если не его это решение, тогда чье?" - мысленно спросил Луис. И не найдя ответа. Луис отмел прочь неприятный вопрос.

– Я похоронил Спота и построил пирамидку из камней, - вяло продолжал Джад.
– Пока я это делал, Станни Б. уснул. Я тряс его черт знает сколько времени, пытаясь поднять..
– но к тому времени, как мы спустились по этим сорока четырем ступенькам...

– Ступеней было сорок пять, - пробормотал Луис. Джад кивнул.

– Да, конечно. Ты прав. Сорок пять. К тому времени, как мы спустились, он шел так же ровно, словно снова чего-то сильно опасался. Мы прошли через болото, лес, бурелом и, перейдя через дорогу, оказались у моего дома. Мне тогда показалось, путешествие длилось часов десять, но по-прежнему было темно. "И что теперь?" - спросил я у Станни Б. "Теперь ты должен подождать и увидишь, что случится", - ответил Станни и ушел. Думаю, что в ту ночь он спал на нашем заднем дворе. Вот так и вышло, что моего пса Спота, которому тогда было года два, оживил Станни Б. А жизнь Станни пошла плохо. Сперва он как-то заблудился в лесу, а потом, уже в 1912 году, 4 июля, нашли его труп. Но что до меня, в ту ночь я залез назад по плющу и улегся в кровать, а заснул, лишь только моя голова коснулась подушки. На следующее утро я проснулся почти в девять, когда моя мать позвала меня. Мой отец работал на железной дороге и уходил из дома часов в шесть, - Джад сделал паузу, подумав.
– Моя мать звала меня, Луис. Она кричала...