Кладбище домашних любимцев
Шрифт:
В тот же вечер в доме Голдменов произошли огромные перемены. Зельду увезли. Ее комнату вычистили и продезинфицировали. Убрали мебель. Комната стала напоминать голую коробку. Позже.., много позже, она стала мастерской Доры Голдмен. В этой комнате мать Речел занималась шитьем.
В ночь после смерти Зельды, Речел впервые приснился кошмар. Когда Речел проснулась в два часа ночи, зовя свою мать, она с ужасом обнаружила, что во сне встала с кровати. Трясясь от страха, она вернулась обратно. Это Зельда позвала ее на прогулку! Адреналин пропитал тело Речел, и после всего выяснилось, что во сне Зельда тащила ее за кофточку из постели гулять.
Речел сопротивлялась,
И еще, она будет кричать от боли так, как кричала Зельда, потом начнет мочиться в кровать и, наконец, она задохнется. Это - месть Зельды.
Речел никому не говорила об этом - ни матери, ни отцу, ни доктору Мюрею, который, когда Речел на следующий день начала жаловаться на боли в спине, поставил ей диагноз: растяжение продольных мышц спины, а потом попросил Речел ("достаточно жестко так поступать", - для себя решил Луис) не притворяться. Она должна помнить, что недавно умерла ее сестра - так сказал ей доктор Мюрей. Родители Речел оказались унижены в своем горе, и для Речел было самое неподходящее время привлекать к себе их внимание. Только когда боли в спине ослабли, Речел поняла, что никогда тепсрь Зельде не добраться до нас; что никто не накажет ее. Еще много месяцев (так Речел сказала Луису) она все еще просыпалась от кошмаров, в которых ее сестра умирала снова и снова. Лежа в своей кровати в темноте, Речел часто заворачивала руки за спину и, касаясь своего позвоночника, пыталась уверить себя, что все в порядке. Ужасные последствия этих снов: она часто думала, что дверь туалета может с грохотом открыться, и Зельда, посиневшая и скрученная, шатаясь, выйдет оттуда. В такие минуты глаза Речел округлялись, блестя белками. А у Зельды посиневший язык вываливался наружу, проползая меж губ, руки превращались в клешни для убийства. Старшая сестра бросалась на Речел, стараясь добраться до ее позвоночника...
Речел не пошла на похороны Зельды, и с тех пор не ходила ни на какие похороны.
– Если бы ты рассказала мне об этом раньше, черт возьми, много стало бы понятно.
– Луис, я не могла, - просто ответила Речел. Ее голос прозвучал совсем сонно.– С тех пор я была.., у меня была небольшая фобия в этом вопросе.
"Только маленькая фобия, - подумал Луис.– Конечно, правильно!"
– Я не могу.., себя пересилить. Мысленно я знаю, ты - прав. Смерть совершенно естественна.., хорошо. Но это знает мой разум.., где-то там внутри...
– Конечно, - согласился он.
– В тот день я налетела на тебя, - продолжала Речел.– Я знаю, Элли плакала от одной мысли.., о том, что может случиться.., и тут я ничем не могла ей помочь. Извини, Луис.
– Да, можешь не извиняться, - сказал он, погладив волосы жены.– Ну и черт с ним, раз после этого ты стала чувствовать себя лучше.
Речел улыбнулась.
– Теперь ты знаешь. Да, теперь я чувствую себя лучше. Я чувствую себя так, словно меня вытошнило чем-то, что годами отравляло мою жизнь.
–
Глаза Речел сузились, превратившись в щелки, и снова широко открылись...медленно открылись.
– И не обвиняй во всем моего отца, Луис. Пожалуйста. Для моих родителей это было ужасное время. Счета.., счета за лекарства для Зельды.., невообразимые счета. Мой отец отчаялся добиться чего-то в пригороде Чикаго... К тому же во время этой истории с Зельдой моя мать чуть не сошла с ума... Ладно, все прошлое. Смерть Зельды стала словно сигналом для наступления хороших времен. Тогда был спад экономики, обесценивались деньги, но папочка взял займ, с тех пор удача не покидала его. Но именно из-за смерти Зельды родители так тряслись надо мной...
– Чувство вины, - заметил Луис.
– Да, я тоже так думаю. Не обижайся на меня, если вдруг мне станет нехорошо перед похоронами Нормы?
– Нет, милая, не обижусь, - он помолчал, а потом взял жену за руку.– Могу я взять с собой Элли? Ее рука сжала руку Луиса.
– Ах, Луис, я не знаю, - сказала Речел.– Елена такая маленькая...
– Она уже год или того больше знает, откуда берутся дети, - снова повторил Луис.
Некоторое время Речел молчала, глядя в потолок и кусая губы.
– Если ты думаешь, что так лучше, - наконец сказала она.
– Если ты думаешь, что это не.., не повредит ей.
– Иди сюда, Речел, - сказал он. В эту ночь они спали, обнявшись, на половине Луиса, и когда Речел посреди ночи проснулась.., валлиум перестал действовать... Луис успокоил ее, обняв и прошептав на ухо, что все в порядке. Речел снова заснула.
Глава 33
"Мужчины.., и женщины.., похожи на цветы в долине, которые сегодня цвели, а завтра их бросили в печь. Время людей определено... Давайте помолимся..."
Элли, сверкая в синей матроске, одетой по особо торжественному случаю, так резко опустила голову, что Луис, сидевший рядом с ней на скамье в церкви, услышал, как хрустнули ее позвонки. Элли бывала в нескольких церквах, но это были первые похороны, на которых она присутствовала; похороны пугали ее непривычной тишиной.
По мнению Луиса, такое поведение было не характерным для ее дочери. По большей части ослепленный своей любовью к Элли (так же, как он был ослеплен любовью к Гаджу) Луис невозмутимо наблюдал за ней. Сегодня Луис подумал, что видит едва ли не случай из учебника, иллюстрирующий завершение первой стадии приближения ребенка к концу жизни. Элли же состояла почти из чистого любопытства, впитывала в себя все для нее новое и ни минуты не сидела на месте, но вела себя спокойно, даже когда Джад, выглядевший непривычно, но элегантно в черном костюме и в ботинках со шнурками (Луис решил, что первый раз видит Джада в чем-то, кроме как в кожаных туфлях типа мокасин или зеленых резиновых сапогах), наклонился к ней, поцеловал и сказал:
– К тебе еще придет счастье, милая моя. И я уверен, Норма тоже так считает.
Элли смотрела на старика, широко открыв глаза. Сейчас, совершающий богослужение священник - Реверенд Лаухлин, прочел отходную молитву, попросив Бога обратить к ним свой лик и подарить им мир.
– Тот, кто понесет гроб, подойдите, - попросил он. Луис начал вставать, но Элли вцепилась в него, бешено дергая за руку. Она смотрела испуганно.
– Папочка!– зашептала она.– Куда ты идешь?– Я буду одним из тех, кто понесет гроб, дорогая, - сказал Луис, на мгновение снова опустившись рядом с ней и обняв ее плечи.– Это значит, что я должен помочь нести Норму. Четыре человека понесут гроб. Я, два племянника и брат Нормы.