Кладбище миров. Книга одиннадцатая

Свадковский Алексей Рудольфович

Баглеры гибли, но щедро собирали плату за свои жизни, сумев дать архусарам время, чтобы прийти в себя, снова взять разбег и неудержимыми таранами рвануть к прорванному строю мертвяков. Хороший вышел ход, оценил Ламокоста. Враг явно такого не ожидал, списав динозавров, потерявших голову от первобытного страха и ментального удара, со счетов.

Бросив короткий взгляд на открыто стоящего нага, что уверенно обрушивал силу своих кажущихся бесконечными карт на штаб, командующий медленно выдохнул через зубы, и сосредоточившись, усилил контроль за собственными мыслями.

Пора уходить. Еще один темный паладин в судороге рухнул на песок, до конца отдав свои силы и жизнь на поддержание щита. Здесь он уже больше ничего

сделать не сумеет, проигранная битва — это не проигранная война. В Акш’дхаре его ждет легион Истязателей, а Разъяренных сейчас спешно перебрасывают с Румии. Там противник так и не попытался напасть, лишь обозначив видимость атаки, начав обстрел. С новыми силами Ламокоста сможет провести новый раунд битвы, и в этот раз преимущество будет на его стороне. Посмотрим, что сделает наг против свежего легиона, когда сам он явно растратил большую часть из доступных ему заклинаний и опустошил алтари…

— Сила Истока, вечное пламя Ярости, которое никогда не угаснет, то, что живет в каждом из твоих детей, прими меня в свои объятья! — заклятье перехода срывается с его уст… и ничего не происходит.

Наг, явно поняв, что главный противник пытается ускользнуть, неодобрительно качнул головой:

— Придется задержаться, — крикнул он. — Не дело полководцу, обрекшему свои войска на смерть, бросать их в одиночестве.

Ламокоста глянул на дюжину едва стоящих на ногах колдунов, сжимавших посохи, четверку паладинов, готовых рухнуть в любой момент, затем перевел взгляд на небо, где серой пеленой растянулся Щит отрицания, закрывший дорогу для бегства, и после сам шагнул за барьер штабного щита.

Снятая с пояса рукоять двуручного меча, повинуясь воле хозяина, заискрила рунами, медленно проявляя свое лезвие в реальности. Гарда на миг замерла возле лица, чтобы через секунду острие клинка нацелилось в сторону врага. Старинный способ вызова на поединок, оставшийся в его памяти со времен учебы в академии. Он был демоном, но сражаться и умереть хотел как человек. Он не был великим мечником, оружие в его руках было скорее атрибутом, символом власти, а если нужно — казни тех, кто вызвал его гнев. Его меч — это легионы, послушные его воле, готовые жить по его приказу и умереть, исполняя его. Это истинное оружие полководца, а не тупая железка в руках. Ламокоста помнил досье на нага, даже враги признавали талант змея во владении клинками. Наивно надеяться победить в схватке того, кто веками целенаправленно оттачивал свое мастерство, и все же он хотел завершить свой путь достойно…

«Так, значит, — наг окинул взглядом фигуру демона, бросившего ему вызов. — Хочешь умереть с мечом в руках, а не сгореть в пламени заклятий? Ну что ж, этот поступок он готов оценить. В такой просьбе даже врагам не принято отказывать». Черные клинки двумя птицами влетают в руки, а хвост скользит по песку, толкая тело вперед.

«Ветер срывает листья с деревьев» — базовая техника для прощупывания врага и понимания уровня его мастерства. Потрошитель и Осквернитель быстрыми росчерками пластают воздух, вьются вдоль тела и меча врага, сковывая и навязывая свою волю. Укол, отход, легкий наклон тела и быстрая серия ударов. Укол и разочарование — враг слишком медлителен и прост. И все же, что-то здесь не так…

Демон внезапно вспыхнул, начав преображение. Трехметровая фигура, полностью закованная в доспех, стала стремительно расти и расширяться. Меч демона полыхнул огнем, выбрасывая волну пламени, а от самого стального гиганта ударила волна ледяного холода, буквально замораживающая все живое. Перед нагом вспыхнул щит, отразил обратно пламя, но полностью сдержать ледяное дыхание не смог, и то, коснувшись, сковало холодом мышцы. Одновременно с этим по Шепчущему ударили наблюдавшие за поединком колдуны, вложив остатки сил, чтобы продавить его щит. А в спину нага влетели сразу два проклятья от казавшегося мертвым демонического рыцаря: Упадок

сил и Пустой взгляд, еще больше замедляя и ослепляя его. И, как завершающий штрих — сверху на хаосита обрушивается железная стопа, буквально раздавливая под собой змеелюда. Погас доспех, заскрежетала броня, брызнула кровь, отчаянно замолотил по земле хвост, но это уже была лишь агония. Кости хрустнули, извещая об окончательном поражении врага.

Вот и все. Ламокоста торжествующе заревел, подняв голову к небесам. Он победил!!! Старый трюк снова сработал! Ментальный фон, нужный настрой, фальшивые планы бегства — и наг, как телепат, думает, что знает, чего ожидать от противника, легко считывая поверхностные мысли. Честь, достоинство, предсмертный поединок — все это мусор. Есть лишь двое — победитель и побежденный. В конце остается только один, и для победы годятся любые способы.

Огромные, под стать увеличившемуся телу архидемона, черные лезвия мечей вспороли ему горло, а затем заскользили вниз, разрезая демоническую броню от шеи до паха, распахивая нутро. Сдвоенный удар клинков разворотил кирасу, вскрыв Ламокосту словно консервную банку. Затем последовал быстрый укол в грудь, в маленькую алую точку, пульсирующую внутри доспеха, — ядро души, разлетевшееся на сотни крохотных искр от удара божественных клинков.

Не успели доспехи с грохотом осыпаться вниз, как наг покончил с остатками свиты. Удар гигантского хвоста, и крохотные фигурки колдунов разлетаются по пустыне, свист стали, и от походного штаба лишь груда обломков с трупами не успевших разбежаться служек, новый удар — и два последних темных паладина, словно кузнечики, нанизанные на два клинка, чуть подергавшись, затихают…

Шлем-маска, награда, дарованная за прохождение Испытания на турнире, засыпает, его чары начинают слабеть, и тело со снаряжением возвращаются к изначальным размерам. У него было не больше десяти секунд, но ему и этого хватило. Верить в честность демона — ха! Он еще не настолько спятил. Наг ухмыльнулся, глядя на гору искореженных доспехов на песке. Начал поединок он сам, а затем, на краткий миг разорвав бой, оставил после себя обманку, под невидимостью отскочив назад Прыжком беглеца. И не ошибся.

Оглядеться через парящие шары-артефакты, оценить обстановку на поле боя. Трупы, воронки и вставшие дыбом барханы, затухающие пожарища, чернильные пятна Тьмы… Воины-скорпионы первыми отступили в сторону города и успели порядком отойти. Адские мечники, под командованием последнего из старших демонов, откатываются назад, явно избегая боя, немногочисленные всадники и тройка еле взмахивающих крыльями колдунов отступают вслед за ними. Одинокий демонический рыцарь мрачной фигурой маячит на границе обстрела Мертвого легиона, но и он разворачивает своего почти погасшего скакуна. Ну и пусть, преследовать их наг не будет, и так ни сил, ни карт, отведенных на этот бой, почти не осталось.

С баглерами всё: под совокупными ударами личей, баньши, элементалей, копьеносцев и всего остального воинства демоны, наконец, пали. Правда, они успели собрать щедрую жатву — почти треть Легионеров уничтожено безвозвратно, вместе с ними сорок с лишним Всадников, полдюжины защищавших алтари Рыцарей, пара Вампиров, половина Безликих и десяток Теневиков. Слабое мясо и вовсе без счета. Шесть элементалей Рэна, даже с учетом Поцелуя жизни. Неприятные, но все же допустимые потери. А вот Дев погибели было жалко. Четверым из пяти пришлось умереть, чтобы остановить архусаров, готовых смести Мертвую армию. В этой ситуации Карос сумел принять единственно правильное решение, и сейчас его результаты лежат на песке. Тела динозавров еще содрогаются, пусть они сами уже мертвы. Полезные зверюшки, оценил наг. А мертвыми они будут еще полезнее…