Кладбище

Маккинти Эдриан

Остановился я только в самом низу, на небольшой травянистой лужайке.

Падая, я, конечно, наделал шума.

Поднявшись на четвереньки, я прислушался. Нигде никого. Теперь я был примерно в сотне футов от бревна, на котором недавно сидел и где — как, без сомнения, сказала им Кит — меня следовало искать.

Я был один, и я был в наручниках, а их было трое, и они были вооружены, и все же я мог попытаться их обмануть.

Если я буду двигаться в том же направлении, прикинул я, то рано или поздно попаду на дорогу. Может быть, мне повезет, и я сумею тормознуть какую-нибудь

машину. Но если враги меня не найдут, им придется в срочном порядке покинуть дом в лесу. Бежать, чтобы скрыться в каком-то другом тайном убежище, которое Джерри вполне мог подготовить на случай таких вот непредвиденных обстоятельств. Они, разумеется, будут деморализованы и растеряны. Им будет совершенно ясно, что теперь они — разыскиваемые законом беглецы, что Джерри никогда не сможет вернуться к спокойной, обеспеченной жизни в своем роскошном особняке на океанском побережье.

Убьют они Питера Блекуэлла перед тем, как бежать, или возьмут его с собой? Поймет ли Джерри, что игра проиграна? Захочет ли он сдаться или будет сражаться до конца?

На сопротивление он мог решиться только по очень веским причинам, следовательно, мне ни в коем случае нельзя было попасться им сейчас. Я должен оторваться от преследования, скрыться, спастись.

И не только ради себя, но и ради этого сопляка Блекуэлла-младшего. И ради нее. Ради всех, если на то пошло, потому что Трахнутый был так же опасен для них, как и для меня.

Он был человеком без перспективы. Обреченным, конченым человеком. Я не сомневался, что он с одинаковой легкостью погубит и себя, и всех, кто окажется поблизости. По его милости Джерри и компания могут надолго отправиться на казенные харчи, и это в лучшем случае.

Среди деревьев футах в пятидесяти слева от меня мелькнула белая рубашка. Это был Джерри. Он шел через лес, сжимая в руках тяжелую двустволку, и, хотя он отдувался, пыхтел и сопел, вид у него был решительный и грозный, как у крупного медведя. Меня он еще не заметил. Вот он остановился и вытер рукавом вспотевший лоб.

Я снова юркнул в подлесок и затаился.

Бросив взгляд на солнце, я попытался поточнее сориентироваться.

Пруд находился от меня ярдах в ста, но шедшая вдоль его берега тропа почти вся была на виду. И все же мне казалось: если мне удастся до нее добраться, я, пожалуй, сумею вырваться. Нужен только один стремительный рывок. Как только я окажусь на противоположном берегу, мне нужно будет бежать во весь дух, держа курс на вершину ближайшего холма. Перевалив за гребень, я сумею затеряться в соседней долине. Дальше нужно будет идти строго на восток, пока я не выйду к дороге, к какой-нибудь ферме, поселку — хоть куда-нибудь.

Тропа, ведущая к пруду, была совсем рядом, но где, черт побери, Джеки?

Он должен быть где-то здесь!

Я медленно пополз вперед.

Приготовился.

Воздух стал заметно холоднее, поднявшийся внезапно ветер нес с собой дыхание близкого дождя.

С минуты на минуту мог начаться ливень. Это тоже было мне на руку.

Я снова заскользил на животе вниз по склону. В рот набились листья и прочий мусор.

Внезапно я услышал шипение

включенной портативной рации.

— Ты нашел его следы? — раздался из ее динамика запыхавшийся голос Трахнутого.

— Нет, — отозвался Джеки — он находился в нескольких шагах от меня на небольшом пригорке. — Пока нет.

Привстав на колени, я осторожно выглянул из-за тернового куста. Вот и он... Рация в левой руке, револьвер в правой. Джеки стоял спиной ко мне; защищаясь от ветра, он втянул голову в плечи и слегка наклонился вперед.

Если бы я смог вывести его из игры и завладеть оружием, это уравняло бы чертовы шансы.

Джерри не под силу гнаться за мной вверх по холму, следовательно, мы с Трахнутым сможем побеседовать один на один.

То, что нужно.

Джеки медленно двигался от меня, направляясь к скальному обнажению на склоне, откуда он мог бы осмотреть окрестности. Почти не вставая с четверенек, я бесшумно последовал за ним. Оставалось шесть футов, пять, четыре...

Я прыгну на него. Прыгну ему на спину и попытаюсь обхватить шею левой рукой. Резкий рывок может сломать ему шею. Я заберу его куртку, рацию, револьвер, выстрелом разобью замок «браслетов» и спрячусь на другой стороне пруда.

Я оторвал руки от земли. Сгруппировался. Начал выпрямляться. Б-бамм!

Оглушительный грохот.

Страшный удар в плечо.

Меня подбросило в воздух, закрутило...

Я налетел на дерево и сполз по стволу вниз. Судя по ощущениям, у меня была сломана по меньшей мере половина ребер.

Джеки обернулся. Он стоял прямо надо мной. Я приземлился у его ног. Протянул было руку, чтобы схватить его за ногу и рвануть на себя, но движение оказалось таким замедленным, что он без труда увернулся.

Шок, словно от удара молнии. Ребра. Сломанный нос. Легкая контузия — пуля, попавшая мне в плечо, отрикошетила в голову. Раны были не слишком тяжелые, но сейчас они могли меня погубить.

— Не двигаться! — приказал Джеки, наставляя на меня свой крошечный револьверчик двадцать второго калибра.

— Я попал в него!— завопил где-то позади Трахнутый. — Попал, мать его так!

— Иди сюда! — позвал Джеки.

Запыхавшись, подбежал Трахнутый. Его пистолет еще дымился, а ухмылка была, как всегда, омерзительной.

— Он умер? — спросил Джеки.

— Ничего подобного. От этого он не умрет. Не так ли, Шон, или как там тебя на самом деле?.. Я его только ранил, Джек.

— Отличный выстрел.

— Ага. И я чертовски рад, что не убил его. Предатель должен умирать медленно. Он еще тысячу раз пожалеет, что моя пуля не угодила в его гнилую башку!

— Не только предатель, но и лжец! — прорычал Джеки.

— Пожалуй, нам лучше перейти к делу, — сказал Трахнутый, и я с трудом повернулся, чтобы взглянуть на него. Его губы изогнулись в предвкушении, глаза лихорадочно блестели.

«Пожалуй», — хотел я сказать, но у меня оказался полный рот крови. Кровь была везде: в носу, во рту, даже, кажется, в ушах. Медленные, горячие струйки стекали по подбородку в вырез майки. Руки и ноги словно налились свинцом. Веки отяжелели. Глаза закрывались сами собой.