Кладбищенский фантом
Шрифт:
— Девочка, это ты мне? — не поняла мать.
— Нет, это я ему, — пояснила Жанна.
— Тогда вы еще потерпите, а я пока кое-что занесу в квартиру, — сказала мама, и мы услышали ее удаляющиеся шаги.
— Хорошо, Федя, я хоть с продуктами, — и Жанна вновь протянула мне пачку «Юбилейного в шоколаде».
На сей раз я не отказался.
Час спустя нас спасли. Правда, лифт остался на том месте, где застрял вместе с нами. Верней, мастер вручную подтянул кабину до восьмого этажа, не преминув сообщить радостное известие. Мол,
Грузчики, естественно, давным-давно уехали. Так что вещи нам пришлось тащить до десятого этажа на себе. Спасибо еще, Жанна помогла. Пока мы таскали, она караулила оставшееся.
Квартира ее оказалась рядом с нашей. И даже выяснилось, что кухни у нас соединены общей лоджией.
— Ладно, Федор, — сказала напоследок она. — Сегодня, конечно, тебе уже некогда. А завтра, если будет время, забегай. Могу тебе наш район показать.
— Согласен.
И я кинулся на помощь отцу, который волок по коридору последнюю коробку.
Когда, наконец, все вещи перекочевали в квартиру, я отправился на детальную экскурсию по нашему новому жилищу. Естественно, больше всего меня волновала собственная комната. Тому, кто всю осознанную жизнь провел в уголке за родительским шкафом, нетрудно понять мой восторг при виде светлой комнаты с новой, тоже светлой, мебелью, новым диваном, широким письменным столом и, наконец, собственным телевизором-двойкой. Конечно, если бы предки со мной посоветовались, я бы предпочел компьютер. Но они, видно, хотели сделать мне сюрприз. Впрочем, собственный телек — тоже совсем неплохо. Родителей вечно интересовали одни передачи, а меня совсем другие. Теперь с этим покончено. Отныне у нас будет полный суверенитет. Пускай мать смотрит свои любимые сериалы.
— Ну? — показались в комнате отец с матерью. Лица у обоих сияли. — Ты доволен?
— Ага, — кивнул я. — Спасибо.
— А компьютер чуть позже получишь, — будто прочел мои мысли отец.
— Когда? — захотелось знать мне.
— Вот разберусь немного с долгами и… В общем, скоро, — ответил предок.
Словом, жизнь вроде бы складывалась совсем неплохо. Видимо, даже слишком неплохо. Потому-то на следующий день все и началось.
Глава II
КНЯЗЬ СЕРЕБРЯНЫЙ
Утром меня разбудили громкие звуки. Ничего толком спросонья не понимая, я босиком подбежал к окну. Звуки неслись с улицы. Большой духовой оркестр старательно наяривал громкий похоронный марш. Перед оркестром медленно двигалась траурная процессия, несущая полированный гроб с медными ручками и отделкой тоже из меди. Все это двигалось от нашего дома по направлению к видневшемуся вдали кладбищу. Оркестр играл от души. Звуки труб надрывали сердце.
— Эй! — влетел я в спальню родителей. — А вы говорили, что здесь не хоронят. Смотрите!
Впрочем, призыв мой был излишен. Предки уже и так стояли
— Не понимаю, чему ты, милый мой, радуешься, — сказал мне отец. Я немного смутился.
— Да, вообще-то, конечно, чего уж тут радоваться, когда кто-то там умер.
— Дело совсем в другом, — оборвал меня предок. — Понимаешь, нас обманули. Нахально обманули. Если тут каждый день будут продолжаться похороны в сопровождении духового оркестра, то нам придется срочно отсюда съезжать.
Отец еще хотел к этому что-то добавить, но тамбурмажор подал оркестру энергичную команду. Тарелки, трубы и барабаны оглушительно грянули, захлестнув своей скорбной волной все остальные звуки, в числе которых был голос моего предка.
— О, господи! — схватилась за голову мать. — Нет, это действительно невыносимо!
— Совсем обнаглели, — поддержал отец.
Оркестр тем временем перешел с бурного форте на траурное пиано. Жизнь стала немного легче, но не скажу, чтобы веселее. Теперь, когда траурный марш звучал тише, стали слышны скорбные всхлипы толпы.
— Я только одного не понимаю, — продолжал возмущаться отец. — Посмотрите, какой у них катафалк тут стоит, — он указал на блестящую черным лаком машину, которую почему-то оставили возле нашего дома. — Неужели этого, в гробу, не могли до самой могилы довести?
— Игорь, — перебила мать. — Откуда ты знаешь, что в гробу «этот», а не, например, «эта»?
— Мне так кажется, — отмахнулся отец, — но, (вообще-то, мне без разницы. Важен сам факт. И этот факт мне лично не нравится.
В тот момент, когда мы, немного очухавшись, сели завтракать, с улицы раздалась громкая стрельба. Отец вылетел на лоджию. Мы последовали за ним. Оказалось, что палят в воздух возле могилы.
— Похоже на воинские почести, — сказал отец. Стрельба прекратилась. Оркестр заиграл российский гимн.
— И впрямь почести, — уверился в своих предположениях предок.
— Видно, какой-то важный государственный деятель, — предположила мать.
— Важных государственных на такое кладбище не повезут, — возразил отец.
— Тогда я вообще ничего не понимаю, — сказала мать.
— Понятно лишь то, что нас обманули, — снова завел свое предок. — Надо же так влипнуть. Из центра Москвы попали прямо на кладбище.
— Погоди, Игорь, — вмешалась мать. — По-моему, это все-таки недоразумение. Мы с тобой на эту квартиру столько раз приезжали — и ни одних
похорон.
Мы вернулись на кухню к прерванному завтраку. Папа сосредоточенно молчал. Меня вдруг осенило:
— Надо у Жанны спросить. Они ведь сюда уже месяц назад переехали. И ее окна на эту сторону выходят. Вот я после завтрака схожу и выясню, хоронят тут или нет.
— А вещи разбирать? — строго взглянули на меня оба родителя.
Я ответил, что большую часть уже раскидал по шкафам вчера, а остальное доразберу вечером.