Кладовая ветра

Белозеров Тимофей Максимович

Дождь

Дождь идёт по городу вразвалку Шумный и высокий, Как верста! Залил синим светофор — мигалку, Смыл зевак с чугунного моста. Разогнал торговок на базарах Выстрелом из огненной пращи, На прохожих, молодых и старых, Разукрасил бисером плащи. В закоулках сумрачного парка Растолкал седые тополя, А потом под радужную арку Зашагал Окраиной В поля!

На даче

Приехал я на дачу, Живу среди берёз. Хочу — сижу рыбачу, Хочу — ловлю стрекоз. На солнечной опушке, В

ладонях гамака, Сочувствую кукушке, Смотрю на облака. Другим — учить уроки, А я в березняке Под болтовню сороки Качаюсь В гамаке!

Кладовая ветра

Чего ни натаскано в старый овраг! Хранится в овраге ночной полумрак, Тугие серёжки — подарок берёзы, Цветы иван — чая, кукушкины слезы, Зелёные, жёлтые бусы дождя, Перо куропатки на шляпе груздя. Сюда, как на дно сундука, спозаранок Накиданы ветром холстины тумана, В ручье, на голубеньком ситце волны, Мерцает старинная Брошка Луны…

Тучка

Лежит на нёбе туча, Вздыхает и ворчит, А маленькая тучка Копытцами стучит. По луже, По дорожке, По зонтику груздя Стучит, как оленёнок, Копытцами Дождя!

Кедр

На вырубке, в таёжном мелколесье, Открыто недоступный топору, Могучий кедр, качаясь в поднебесье, Смолистой хвоей свищет на ветру. В рубцах — надрубах, в трещинах замшелых, В броню коры тяжёлую одет, Среди берёз и ёлок обгорелых Зовёт друзей, которых больше нет…

Полынь

Полынь ютится у заборов, На крышах бань и погребов, Цветёт на склонах косогоров, В канавах, около столбов. В траве, копытами примятой, Стоит она, и только тронь Волшебный запах горьковатый С поклоном Сронит На ладонь.

На плотах

Плот Идёт Неторопливо По сверкающей реке. Сёла, старицы, заливы Проплывают вдалеке. Он минует перекаты, Огибает островки. — Плот идёт! — кричат ребята И плывут вперегонки. Забираются на брёвна И глядят на облака. Плот покачивает ровно Полноводная река. Руль сосновый окорёнок Виснет каплей серебра. Сняв рубахи, плотогоны Отдыхают у костра, Черпают водицу, Мастерят ушицу. Ярче, Жарче Солнце светит, На плоту полдневный зной. По воде разносит ветер Запах хвои смоляной. Облака плывут куда-то По разглаженной реке, С брёвен прыгая, ребята Куролесят На песке.

Вороны

Заглушая щебет птичий, Отданный заре, Делят вороны добычу На крутой горе. Заслонишь от солнца очи Среди бела дня Копошится ворох ночи, Ворох воронья.

Старица

Берегов песчаных опояска В зарослях седого тальника. Старицу, затянутую ряской, Навсегда оставила река. Увела упругое теченье, Пароходы, бакены, плоты… Спит вода, подёрнутая ленью, Подпирая травы Да цветы.

Степной ковыль

Плывёт, В траве теряя силу, Отарой поднятая пыль. В степи

забытую могилу Хранит обветренный ковыль. В своём зашорканном наряде, Дождём исхлёстанный в грозу, Несёт ковыль К пустой ограде Сухую Длинную Слезу.

Речной извозчик

Гружённый доверху добром, Скрипит и кренится паром. Колхозы шлют из погребов В тугих мешках холщовых Подводы лука и грибов, Картофель для столовых. Плывут на стройку кирпичи, Пучки сосновой дранки, А рядом едут калачи, Румяные баранки. Едва разгрузится паром, Скрипит обшивка снова Сверкают плуги серебром, И он, услышав первый гром, Спешит убрать швартовы… Грозит волной Речной простор, Но для него, парома, Дорога эта с давних пор Привычна И знакома.

На берегу

На берегу, В лесном просторе, Рябин багряные огни. Грачиный гам на косогоре, К реке бегущие плетни. Буйков берёзовые бусы, Прибрежных зарослей покой, И у откоса мальчик русый, Из лодки Машущий Рукой.

Туман

Ни бакенов, ни плёса не видать, Опять в тумане — трауре природа… Река скорбит, как ласковая мать, О всех разбитых в бурю пароходах. На палубе пустынно и темно, Гудят гудки тревожно и уныло… И вот — рассвет! Тумана полотно Заколыхалось, сдвинулось, поплыло! Туман ушёл в беспечную тайгу, Ликует небо ярко — голубое… А на сыром песчаном берегу Белеет прядь Усталого Прибоя.

Одуванчик

Отчего прохладно стало Одуванчику в бору? Оттого, что прошлой ночью Облысел он на ветру!

Утро на реке

Хорошо здесь утром рано! В предрассветной тишине Грузам кланяются краны, Чуть качаясь на волне. Над водой кружатся птицы, Просыпаются гудки. Пахнет рыбой и пшеницей, Пахнет лесом От реки.

Семья

Мыла Марусенька белые ноги, Звонко хрустела студёной водой. Прочь разбегались жуки — недотроги, Лён над обрывом качал бородой. Мыла Марусенька белые ноги, Пальчиком трогала сонный чебрец. Возле телеги, на тихой дороге, Ждали Марусеньку Мать и отец.

С покоса

Еду, Еду я с покоса, Ночь осенняя темна. В сене возятся колёса, Ноют руки и спина. Еду, лёжа на возу, Лошадь фыркает внизу. Вот и щами потянуло Из протопленной печи. Осветили переулок Прясел Белые Лучи.

Сентябрь

По алым перьям снегиря Течёт прохлада сентября. В сухом бору дремота сосен, Покоем веет от полей… На юг уходит наша осень, Держась за нитку Журавлей.

Ромашка

На ромашку, как на балерину, Издали любуется лесок. У неё на лепестки накинут Паутинки лёгкий волосок. Ветер листья гонит по дорожке, Вянут травы Осень настаёт. Лишь ромашка на упругой ножке Кружится, танцует и Цветёт!