Клады и кладоискатели
Шрифт:
— Ну что ж, начнем!
Семь утра. Приникнув к секстанту, Эд Линк разворачивает яхту по главной оси. На корме матросы приготовились спускать сигнальные буи.
Когда судно пересекает поперечные оси, Эд дает короткий сигнал сиреной: бетонная глыба уходит на дно, разматывая трос. Красный буй отмечает «точку». Я погружаюсь под воду, чтобы проверить, как лег «якорь».
Когда я поднимаюсь на палубу, лорд Килбракен кивком указывает мне на маячащую невдалеке лодчонку: «Новости на Корсике разносятся быстро. Вчера там был один малый. Сегодня уже двое».
Беру бинокль. Это обычная прогулочная посудина с подвесным мотором. На обоих пассажирах соломенные
— Да, я показывал вам милое послание от заинтересованных лиц? — спрашивает герр Феллер и протягивает фотокопию страницы, вырванной из ученической тетради в клеточку:
«Господин адвокат! Не советуем лезть в историю с кладом Роммеля. Вам мало троих убитых? Смотрите, как бы и вам не загнуться. Это золото — НАШЕ. Не суйте нос на Корсику. И ваш друг Флейг тоже. Ваши друзья».
— Слог замечательный. Когда вы получили письмо?
— В мае. После этого пришли еще два конверта. В обоих были бланки счетов одного пригородного парижского ресторана.
— Вам назначали свидание?
— Полагаю, да. В последний приезд в Париж я позвонил хозяину ресторана, спросил, нет ли для меня записки. Нет, хозяин не в курсе.
«Си Дайвер» был Хорошо оснащен специальной электронной техникой, но вот корабельная артиллерия у него полностью отсутствовала. Поэтому во избежание неприятных сюрпризов кто-нибудь из нас стоял на вахте».
После разметки вероятностной зоны кладоискатели приступили к поискам внутри нее. Судно ходило взад — вперед, ведя на буксире по дну электронный детектор. Штурман Майкл громко сообщал позицию каждые десять секунд. Эдвард заносил в таблицу цифры интенсивности магнитного поля. Так проходили часы…
Вдруг немного южнее «горячей точки» появился сигнал.
Стенюи, не раздумывая, надев акваланг опускается на 35-метровую глубину. Он не надеется увидеть аккуратно уложенные контейнеры, ведь даже если все они опустились на дно друг на друга, то теперь в этом месте должен быть единый предмет причудливой формы или холмик. Обломки довольно быстро обрастают морскими организмами, привлекают представителей флоры и фауны. Поэтому Робер стал искать морскую анемону, губки, просто более светлое или темное пятно, крупную рыбу (часто посторонние предметы становятся оазисами, где рыбы находят убежище и пищу). Он делает несколько 30-метровых кругов. Клада нет…
Проходит пятнадцать минут. Надо подниматься. И хотя Стенюи не нашел того, что искал, он смог сделать важное наблюдение: здешние донные отложения должны были быстро засосать контейнеры.
Между тем поиски клада продолжались. В течение нескольких дней, с шести утра и до семи вечера «Си Дайвера» без устали ходила взад и вперед.
24 апреля с утра небо затянуло облаками. Неожиданно сквозь разрывы в тучах выглянуло солнце. Яркий луч словно прожектором высветил на берегу характерное здание, служившее главным ориентиром на карте Шмидта — Флейга. Совершенно случайно Стенюи навел на него бинокль. Сюрприз оказался потрясающим: кладоискатели ошиблись зданием! Чтобы убедиться в этом, потребовалось необычное естественное освещение… Теперь придется начинать все сначала…
Вероятностная зона переехала на полмили, и «Си Дайвер» начал столь же прилежно утюжить море в новом месте. В упорном поиске шли часы, дни… За это время со дна был поднят богатый урожай: якоря, мотки троса, железные кошки. С каждым днем зона поиска сужалась. Несколько раз звучала ложная тревога, но клада все не было…
С
В ту ночь, когда «Си Драйвер» оставил за кормой огни Бастии, Эдвард Линк сказал;
— Мы вернемся сюда. Магнитометры еще переживают младенческий период. Через несколько лет появится прибор, который нам нужен… Раньше нас здесь никто ничего не найдет. Мафия привыкла действовать кастетом, а не электроникой.
Увы, в истории с «сокровищами Роммеля» кладоискателям пришлось поставить точку. В следующем году у Эдвина Липка трагически погиб взрослый сын, и он прекратил свои экспедиции. А его спутники были связаны обетом молчания.
3. УСКОЛЬЗАЮЩИЕ МИЛЛИОНЫ
По единодушному мнению сотрудников Итальянского банка, наиболее характерной чертой их директора, синьора Пьеро Адзолини, если исключить прямо-таки немецкую пунктуальность, была вспыльчивость. Во всяком случае, секретарь синьора Адзолини никогда не забывал, что его предшественник был уволен только за то, что в поданном шефу на подпись письме оказалось, с точки зрения последнего, два лишних слова. Поэтому нетрудно понять замешательство секретаря, когда, разбирая утреннюю почту, он прочитал весьма необычное послание. Некие «синьора А. М.» и «синьор Антонио» предлагали указать местонахождение тайника с золотыми слитками на сумму 1 500 000 000 долларов, которые были реквизированы нацистами во время второй мировой войны из итальянского казначейства. За свои услуги авторы письма хотели бы получить 10 процентов стоимости сокровищ.
«Что это — бездарная шутка, бред сумасшедшего или хитроумная проверка профессиональной компетентности, которую периодически устраивает шеф? — ломал голову секретарь. — Как поступить со злополучным письмом? Выбросить в корзину? А вдруг все написанное правда?.. Доложить шефу и получить резкий выговор за то, что по пустякам отнимаю его драгоценное время?..» В конце концов он решил проконсультироваться у специалистов насчет реальности нацистского клада.
Заключение профессора Луиджи Вилларио, к которому обратился банковский чиновник, оказалось весьма интригующим. Да, в 1948 году по поручению тогдашнего министра финансов Медичи он специально занимался изучением этого вопроса и выяснил следующее. В сентябре 1943 года Итальянский банк имел 120 тонн золота: 90 — в слитках, хранившихся в 626 ящиках, и 30 — в золотых монетах, упакованных в 543 мешка. 14 сентября того же года весь золотой запас Италии был реквизирован немцами. 30 тонн золота были вывезены ими в район Фортеццы в Южном Тироле, где после войны их обнаружили союзники. Остальное золото было также отправлено нацистами куда-то в северном направлении двумя партиями — 30 тонн в феврале и 60 тонн 3 мая 1944 года. Его дальнейшая судьба неизвестна.
Как и следовало ожидать, ознакомившись с письмом, директор банка лишь раздраженно фыркнул: «Чепуха!» Однако секретарь, выдержав паузу, почтительно попросил выслушать его до конца. Расчет оказался правильным: справка профессора Вилларио произвела должное впечатление. Но, вместо того чтобы дать указание связаться с министерством финансов или Виминальским дворцом (резиденция министерства внутренних дел), синьор Адзолини отпустил секретаря, оставив письмо у себя. Едва за тем закрылась дверь, как шеф тут же набрал номер генерала Муско, возглавлявшего итальянскую секретную службу.