Клады и кладоискатели

Иванов Ю. Н.

О ходе операции «Бернхардт» знал очень узкий круг лиц: шеф гестапо Эрнст Кальтенбруннер, его адъютант Хаттль, Скорцени, Крюгер и еще два-три человека, в том числе финансовый эксперт операции эсэсовец Швенд.

Изготовление фальшивых денег имело три главных цели. Во-первых, в большинстве стран немецкие марки не принимались как средство платежа, английские же фунты стерлингов ценились высоко. Под руководством Швенда на черных рынках Германии и нейтральных стран на фальшивые деньги скупались золото и иностранная валюта. Эти ценности Кальтенбруниер сдавал в кладовые Рейхсбанка.

Во-вторых, миллиарды

фальшивых фунтов намечалось пустить в обращение на территории Великобритании, ее союзников и нейтральных государств, связанных с нею торговыми отношениями. Это должно было привести к краху банков и фирм, к дезорганизации торговли, разорению тысяч людей, короче говоря, к экономической катастрофе Великобритании.

Но для такой цели фальшивые деньги должны были совершенно не отличаться от подлинных. Этого удалось достигнуть — увы — слишком поздно, только в 1945 году. До тех пор опытные эксперты в швейцарских Санках отличали немецкие фальшивки от настоящих банкнот. Но и эти фальшивки не пропадали. Эти «деньги» имели третье назначение: их расходовали на содержание агентурной сети. РСХА требовало огромных средств; услуги немецких агентов с 1943 года, по предложению Хаттля и Швенда, стали оплачиваться фальшивыми купюрами.

ТАЙНИК С «ПОЛЬСКИМ ЗОЛОТОМ»

В последних числах декабря 1943 года над одним из пустынных уголков Южного Ирана появился самолет без опознавательных знаков. Сделав круг над местностью, самолет выбросил четырех парашютистов — гауптштурмфюрера СС Курмиса, двух эсэсовцев и переводчика. Курмис был, что называется, «человеком с биографией» — он уже отличился в Литве в роли палача. Двое его помощников прошли обучение в Фридентале. Переводчиком был иранец, привлеченный за какое-то преступление, но бежавший от суда. Все четверо получили задание проникнуть на коммуникации англичан и поджечь нефтепромыслы.

Немцы стремились во что бы то ни стало парализовать снабжение английского флота горючим. Группа Курмиса представляла собой один из диверсионных отрядов, заброшенных, по заданию Кальтенбруннера, в районы Ближнего Востока. Это было крупное задание выпускникам Фридентальской школы, и Скорцени позаботился, чтобы его агентов хорошо оснастили. Вслед за группой на пяти грузовых парашютах были спущены ящики с минометами, автоматами, противопехотными минами и особыми минами замедленного действия, изготовленными в лаборатории Фриденталя. Эти мины имели тот же удельный вес, что и нефть. Вместе с потоками горючего они должны были попадать в нефтепроводы, танкеры, цистерны, вызывая всюду внезапные пожары.

В одном из тюков находился также ящик со 100 тысячами фальшивых фунтов стерлингов, предназначенных для подкупа кочевых племен, и два кожаных мешка с золотыми монетами, слитками золота и платины — на случай, если фальшивые банкноты не окажут желаемого действия. Эти ценности были выделены диверсионной группе по случаю удачной массовой «польской кампании». В результате этой кампании рейх получил 18.000 килограммов золота и 100.000 килограммов серебра, значительная часть которых, по предложению РСХА, предназначалась на развертывание диверсий на Ближнем Востоке.

…Группа Курмиса разбила лагерь и отправила переводчика к одному из мелких южноиранских феодалов. Братья этого феодала

жили в Германии в поддерживали тесную связь с нацистскими кругами. Переводчик возвратился через два дня с вьючными и верховыми лошадьми.

К удивлению своих сообщников, Курмис не отдал приказа сворачивать палатки. В ближайшую же ночь он погрузил кожаные мешки на двух лошадей и сам, вооруженный до зубов, отправился в неизвестном направлении. Остальным диверсантам было строжайше запрещено покидать лагерь до его возвращения.

Курмис, усталый и запыленный, вернулся только на рассвете. Кожаные мешки были пусты. Точное описание ориентиров места, где он спрятал ценности, Курмис специальным шифром передал по радио в Берлин.

Известие о группе парашютистов быстро распространилось по пустыне. Конные гонцы принесли эту весть и в резиденцию Назыр-Хана, вождя одного из крупных племен, возглавлявшего антианглийскую группировку в Южном Иране.

Назыр-Хан избрал своим военным советником уже немолодого прусского майора Шульце-Хольфуса. Под руководством этого майора состоялось немало налетов на английские коммуникации в течение 1941 и 1942 годов. Хан рассчитывал на вторжение фашистов в Иран со стороны Кавказа. Шульце-Хольфус уверял его в том, что оно неизбежно. Но когда надежда на вступление немецких войск в Иран рухнула, Назыр-Хан заключил в англичанами негласный мир.

Посланцы Назыр-Хана без труда разыскали Курмиса и его подручных, и все произошло, как в сказке. Было с блеском продемонстрировано традиционное гостеприимство. На вертелах жарились целые бараны. В котлах дымился плов. Хозяева и гости восседали на экзотических коврах. Ораторы в цветистых речах превозносили гостей, Гитлера и его армию.

Казалось, все обстоит отлично. Курмис преподнес Назыр-Хану массивный пистолет, отлитый, кроме нескольких стальных деталей, из золота. Хан не скрыл своего восторга от подарка и долго рассыпался в благодарностях. А затем неожиданно дал понять, что видит в этом знаке внимания вполне понятное признание своих прежних заслуг перед Германией, однако никаких новых обязательств участвовать в борьбе против союзников на себя более не берет.

Для Курмиса его слова показались громом среди ясного неба пустыни. Правда, законы восточного гостеприимства охраняли агентов, тем не менее оставаться у Назыр-Хана немецкая диверсионная группа сочла опасным. И Шульце-Хольфус, хорошо знавший страну, повел группу в горы.

Несомненно, у Курмиса были запасные явки и запасные маршруты, но ими он воспользоваться не успел. Диверсантов обнаружила и захватила английская контрразведка, возможно, что даже не без помощи Назыр-Хана. Ни у кого из эсэсовских агентов не хватило духа раздавить зубами ампулу с цианистым калием, как их учили в школе. Все сдались живыми.

Шульце-Хольфус впервые за много лет услышал от диверсантов Скорцени рассказы о порядках и нравах в агентурных школах гестапо и войсках СС. Они перепугали давно не бывавшего в Германии майора. Попав в плен, он немедленно выложил на допросе все, что знал, надеясь спрятаться подальше от гестапо. Дали показания и оба эсэсовца. Однако они не знали главного — где зарыты сокровища.

Курмис молчал, опасаясь, что длинная рука Кальтенбруннера настигнет его и в камере английской контрразведки.