Клан двурогих
Шрифт:
И как Конан мог так промахнуться?! Ведь ясно было, что Рикульфу доверять нельзя! Гвенолин вывез мертвую жену Конана из Азрубала, и похоронил ее на берегу безымянной речушки. Красивая была женщина. Жаль только, что имя ее достойный Освальд запамятовал. Хотя какое это теперь имеет значение. Кто вспомнит Освальда сына Карадока через неделю после смерти, да никто, а ведь столько лет эту землю топтал. У Конана было два сына, исчезнувших в Азрубале. Как же, черт возьми, звали того суранца? Мазон? Мутон? Пропади они все пропадом,
– Тебя какие-то люди спрашивают, – появился на пороге Гулук.
– От короля Леира, что ли?
– Нет, – Гулук понизил голос почти до шепота, – говорят, что от Конана из Арверагов.
Освальд побагровел от гнева. Если это шуточки киммарков, то они дорого им обойдутся. Старый арвераг навсегда отучит их трепать имя покойного вождя.
– Зови, – рявкнул он Гулуку.
Вошел рослый и статный воин, одетый в цвета арверагского клана. Вот только мечи у него почему-то висели за плечами. Освальд подслеповато прищурился, пытаясь разглядеть лицо гостя.
– Подойди поближе.
– Не узнал меня, Освальд сын Карадока?
– Вижу, что двурогий, – криво усмехнулся старый гуяр, – но это еще не повод, чтобы приглашать тебя к столу.
– Я Артур, сын Конана из Арверагов.
– Так, – сказал Освальд просто для того, чтобы не стоять молчаливым столбом. Сходство, конечно, поразительное. Недаром же Гулук такой бледный, да и у Освальда, наверное, вид сейчас тоже удивленный.
– А чем докажешь? – спросил старый гуяр севшим голосом.
Двурогий бросил на стол перстень:
– Этот отцовский перстень Гвенолин передал мне перед расставанием, ты должен это помнить.
Освальд помнил. Перстень был слишком велик для пальца Артура, и тогда Гвенолин отрезал узкий ремешок от сумки, висевшей на боку у Освальда, прицепил перстень и повесил на шею ребенку. Сумку потом пришлось выбросить. Хорошая была сумка.
– Моя мать жива?
– Нет, – покачал головой Освальд, – она умерла еще там, в доме.
– Я догадался, – сказал Артур. – А Хорс надеялся, что она просто уснула.
– Я помню Хорса, – вздохнул Освальд. – Садись, Артур сын Конана.
– Я не один.
На зов Артура вошли еще двое молодцов. Эти были в черном. Одежды такого покроя Освальд не видел прежде ни на лэндцах, ни на суранцах. Да и мечи никто из воинов за плечами не носит.
– Гулук, подай вина, – крикнул Освальд.
Гулук обернулся на удивление быстро, но за это время не было произнесено ни слова. Освальд внимательно изучал гостей, гости присматривались к старому гуяру.
– Бьерн сын Рагнвальда, – назвал себя первый.
– Тор сын Тора, – назвал себя второй.
Имена были лэндские. Интересно, что связывала Артура из Арверагов с этими людьми?
– Они меченые или двурогие, как их называют суранцы и гуяры, – пояснил Артур. – Моя мать была из их клана.
Вот оно что. Освальд слышал о меченых
Артур засмеялся:
– Вохров мы не боимся, Освальд сын Карадока, в этом мире есть звери и пострашнее.
– А Хорс, – спохватился старый арвераг, – он ведь так не любил есть кашу?
– Он и сейчас ее не ест, – подтвердил Артур. И молодые люди дружно засмеялись. Освальд тоже усмехнулся, припомнив капризного белобрысого мальчишку, и жестом пригласил гостей к столу.
Пили двурогие мало, ели еще меньше. А Освальду пришла в голову странная мысль: люди, оказывается, отличаются друг от друга в гораздо меньшей степени, чем многие полагают. Сын Конана был очень похож на сыновей никому не известных Рагнвальда и Тора.
– А где ваши отцы? – вежливо спросил он у молодых людей.
– Наши отцы полегли у Расвальгского брода, – спокойно отозвался синеглазый Бьерн, – мой был нордлэндским королем, а его – владетелем замка Ингуальд и лейтенантом у меченых.
Гулук даже присвистнул от удивления, но тут же, смутившись под осуждающим взглядом Освальда, прикрыл рот рукой. Наступила неловкая пауза.
– Я искал Гвенолина, но не нашел, – первым возобновил разговор Артур. – Никто не захотел показать мне дорогу, хотя меня, кажется, узнавали.
– Арвераги разучились доверять даже своим, – вздохнул Освальд. – Слишком много крови пролито. Гвенолина окты ищут уже пятнадцать лет, да и Леир, думаю, не пожалел бы золота за его голову.
– Нам нужна его помощь.
– Зачем?
– Чтобы отомстить Седрику, – Артур холодно посмотрел в глаза Освальду.
– Гвенолин не станет помогать чужакам.
– Но я ведь не чужой.
Освальд задумчиво почесал лысеющее темя и грустно посмотрел на сына Конана:
– Не знаю, Артур. Ты ведь из другого клана, клана двурогих. И я не уверен, что наши дороги когда-нибудь сойдутся. Я человек немолодой, а потому не стану кривить душой. Ваша цель – изгнание гуяров со своей земли, но я ведь тоже гуяр. К октам и киммаркам у меня свой счет, но с какой же стати я буду помогать чужакам. Наверняка Гвенолин думает также. Да и не справиться вам с гуярами, раз уж это не удалось сделать вашим отцам.
– Я был в арверагских селениях, – заметил с горечью Артур. – Дети пухнут от голода. На болотистых землях трудно получить хороший урожай. Но даже там окты не оставляют вас в покое. Пройдет несколько лет, и от арверагского клана останутся одни могилы. Хороша гуярская солидарность.
– Седрик совсем потерял совесть, – не выдержал Гулук. – Арвераги всегда были рыбаками и никогда пахарями.
– Сколько ты потерял здесь людей в прошлую осень? – спросил Артур.
Освальд обреченно махнул рукой. Ответил за него Гулук: