Клан – моё государство 3.
Шрифт:
– Покупаю,- согласился Дарский.
– Дарю,- ответил Сашка с усмешкой.- Специфику не забудьте. Крупный город – не сельская местность. Разница существенная.
– То, что у Аниськина только в кино всё ладно – знаем. А вы, Александр Григорьевич, вижу, разбираетесь в самой сути. В корень смотрите,- Дарский тоже улыбнулся.
– Я смотрю от реальной жизни и от неё же считаю. Не за железным забором, сурком в норке, сижу. Это только кажется, что все сотрудники секретных подразделений от жизни оторваны. Каждый день я бегу с работы, в магазины захожу, с народом в очередях толкаюсь и жрать сам себе
– Баста, мужики!- прервал беседу Игорь.- Минуту греться в парной. Слышу, шипит клапан, значит у вас десять минут до основного пара. Вперёд!- Кунин и Дарский пошли в парилку. Любомиров остался.- А ты, Палыч?
– Нет, нет. Я всё! Только смою грязь со всеми вместе. Мне тут и то жарко,- он сощурил глаза, которые были и так еле видны в узкие щелки.
– Тогда кушай, пей, что зря сидеть,- предложил Игорь и кивнул на стол.- Самообслуживание. Пей, сколько душа примет,- он ушёл на улицу и вернулся с двумя бутылками коньяка. Обе открыл и поставил на стол.
– Верно,- Любомиров крякнул, стал открывать привычными движениями консервные банки, развернул пакеты, нарезал мясо и сыр. Взял открытую Игорем бутылку коньяка, налил себе полстакана.- Будем!- выпил и закусил хлебом.- Хлебушек у вас, как прежде, отменный, хоть говорят, старый пекарь делал вкуснее.
– Умер дядя Саша. Давно уж,- подтвердил Игорь. Кунин и Дарский вернулись из парной и сели у входа отдышаться.
– Однако, маху дал, думаю. Со спором,- сказал Кунин от дверей.- Минуту усидеть сложно, а ведь надо поддать, да и веники ещё.
– На градусник смотрели?- спросил Игорь.
– 150 градусов, если не врёт,- откликнулся Дарский.
– Семь минут у вас, мужики,- крикнул из мойки Игорь.- Поддаю полковша кипятка. Вы жребий бросьте, кому первым под танк. Мы время с Палычем будем засекать.
Кунин и Дарский бросили жребий, на счёт три выставив пальцы. Первым выпало идти Дарскому.
– Не обессудь, Константин Осипович, но свою очерёдность не уступлю,- произнёс Кунин.
– Мне в жизни не везёт,- ответил Дарский, натягивая шапочку и рукавицы.- К бою готов,- сказал он Сашке, который тоже облачился в доспехи известные всем любителям париться.
В первом заходе Дарский усидел минуту сорок две. Кунин минуту семь. Во втором Дарский пятьдесят секунд, а Кунин после первых же ударов вениками, Сашка бил с обеих рук, метнулся с полки парной в мойку. Сашка минут пять хлестал сам себя, дико крича. Когда вышел из парной и сел на своё место, спросил:
– По чём стоит?
– Два штрафных на каждого,- ответил Любомиров.- Вопрос что? Водку, коньяк или морс. Я бы посоветовал водку. Что скажешь, Игорь Григорьевич?
– Выбирают проигравшие. Кто что осилит, но водку лучше, так мне опыт подсказывает. По жизненному рангу я самый старший, да и по банным делам тоже,- Игорь выставил на стол два пустых стакана.- Наливайте сами себе.
Дарский шарахнул стакан водки, Кунин предпочёл коньяк. Французский. Выпив и закусывая, он сказал:
– И чего они его хвалят!! Дерьмо оно и есть дерьмо. Бутылка красивая, спору нет, этикетки славные, а содержимое не фонтан.
– На любителя. Кому что нравится. Вот сыры
– В мой адрес камень, однако,- Любомиров сладко потянулся.- Когда с душком, ох идёт отлично. Особенно омуль. Объедение. Чтобы насладиться, я беру отпуск и уезжаю к себе, к старикам в Сангар. Там поглощаю. Впрок.
– Мы с душком тоже потребляем,- Игорь налил себе водки,- и частенько. Зря ты, Палыч, на себя взял. Саньку за уши не оттянешь. Омуль что?! Он по молодости ямки закладывал на весну по местному обычаю. Так когда вскрывал, окрестные медведи раньше срока на запах сбегались, бросив свои берлоги. Они до сих пор, по наследству, что ль, передаётся, поднимаются на месяц раньше положенного времени. Особенно по Джапканге.
– Правда!!?- обратил свой взор Любомиров на Сашку.
– Это я по бумагам русский, а в душе я сах,- Сашка расхохотался.- Отец меня приобщил с детства. Местные мне всегда доверяли. Разве не свой тот, кто соблюдает обычаи, знает язык. В семьях составленный мной букварь есть. В школах не преподают, не то стыдятся, не то боятся ввести из-за обвинений в национализме, а я не боюсь. Дети растут, учатся в школах на русском и язык родной забывают. На якутском молодёжь совсем перестала говорить. Больно. Родному языку надо учить обязательно не только разговорному, но и письменному. Книг на якутском языке совсем не выпускают. Даже свои писатели наровятся издать на русском. Тираж больше. По мне так лучше десять тысяч на якутском, чтобы в каждой семье, чем сто на русском.
– Есть это. Есть,- закивал Любомиров.- Нашим, значит, владеешь?
– С детства. Я по всем стойбищам мальцом бегал. Быт изучал, обычаи, легенды. Как без языка? Для меня якутский такой же родной, как и русский. А что, редкость в республике русский владеющий якутским?
– Большая редкость. Про букварь мне слышать доводилось, но не видел.
– Адрес мне свой оставьте, вышлю. Я его на цветном ксероксе множу. Начальство все мозги проело. Но у нас в роду все до смерти упрямы,- Сашка сжал кулак, послышался хруст.- Вот до треска костей.
– Службу не собираетесь бросать?- спросил Дарский, он принял второй стакан и заметно захмелел.
– Рапорт подал ещё в 1988 году, но у нас в отставку не просто уйти. Обещали после этого отпуска, а да или нет, только богу известно.
– Чем будете заниматься?- не отставал Дарский.
– Отпустят, видно будет,- ответил Сашка неопределённо.- Организую что-то нелегальное для получения средств на житьё-бытьё. Опыта не занимать,- тут Сашка не соврал, уж чего-чего, а опыта в подпольных делах у него было вагон.
– Не боитесь?- полез в разговор Кунин.
– Кого бояться-то?- усмехнулся Сашка.
– Нелегальности любая власть не любит,- определил Кунин.
– Вам, Владимир Николаевич, хоть вы власть и представляете, скажу откровенно. Где вы её видите? И в чём она? Только не спорьте. Мы не на митинге. Доблестный МВД вкупе со службой безопасности являют собой в данный момент жалкое зрелище. Тупоголового рэкетира поймать не можете. А у меня опыт только по подпольной части. Кто меня ловить будет, если я осяду в подпольной деятельности? Шансов никому не дам себя сожрать.