Клан – моё государство.

Китлинский Алексей Алексеевич

– Извини, что прерываю тебя, Архип Федотыч,- Скоблев заёрзал на стуле.- Спешу очень. Скажи – я первый, кто о нём у тебя спрашивает? Или кто был ещё?

– Первый, первый.

– Архип Федотыч, мне точно надо.

– Хоть я и старый, Толя, но склероза нет. Ты первый.

– Огромное спасибо, Архип Федотыч, выручил ты меня. Времени сэкономил вагон. Спасибо,- Давыдович встал. Уже выходя из кабинета, ещё раз извинился перед стариком за поздний визит и ещё раз поблагодарил.

Глава 11

– Товарищ генерал-майор, разрешите?- на пороге стоял невысокий,

явно азиатского происхождения молодой человек в гражданском костюме.- Майор Абрамов. Прибыл в ваше распоряжение согласно приказа.

– Проходите, присаживайтесь, Евгений Семёнович, если не ошибаюсь,- Скоблев указал на стул.- Коротко о себе. Родился. Учился. Работал. Коротко.

– 12.12.1950 года, посёлок Пеледуй Якутской АССР, ороч. Школа милиции в 1971 году в Иркутске, заочно в 75-м юрфак Якутского университета, в 80-м заочно экономический факультет Хабаровского политеха. С 1971 сотрудник уголовного розыска города Якутска, с 1977 начальник оперативного отдела ОБХСС по Алданскому району Якутии, с 1984 заместитель начальника оперативного отдела БХСС по Якутии, – выдал, как из пулемёта, Абрамов.

– Родители у тебя кто?

– Охотники, промысловики, до десятого колена, товарищ генерал-майор.

– Живы?

– Мать жива. В Пеледуе. Отец умер три года назад. Рак почек.

– Так. Зачем вызывали – знаешь?

– Нет, товарищ генерал-майор.

– Вот, ознакомься, Скоблев положил на стол перед Абрамовым папку с материалами из личного дела Крестовского. Абрамов пролистал и положил обратно.

– Что так быстро?- Скоблев посмотрел на него.

– У меня хорошая память, товарищ генерал-майор. Копия его дела есть в архиве Алданского РОВД. Я её запрашивал в Комитете, когда он устраивался на работу в артель "Тырканда". Хотел его привлечь к сотрудничеству,- ничуть не смутившись, ответил Абрамов.

– Лицо и фото одно?- Скоблев нахмурился.

– Не понял, товарищ генерал-майор?

– Человек, устраивавшийся на работу, и фото сходятся?- Скоблев ещё более насупился.

– Да. Так точно,- Абрамов смотрел Давыдовичу прямо в глаза.

– Проверку вы, конечно, не производили?- Скоблев начал вскипать, ему не нравилось это азиатское лицо, по нему невозможно было ничего прочитать.

– Я лично производил, товарищ генерал-майор. Затребуйте дело для проверки.

– Полный перечень?- не поверил Скоблев своим ушам.

– Так точно. Две школы-интерната, в которых учился, с характеристиками. Благовещенский речпорт, где год работал грузчиком. Из Московского ЦУМа. Плюс, данные из Благовещенского РОВД,- перечислил по памяти Абрамов.- Я лично его оформлял. Собственноручно. Запросы посылал на всякий случай, ну для подстраховки, пока от вас не пришло его дело. Он, кстати, в октябре в первых числах появился, но я его выдержал на их базе до прихода запросов и дела. Допуска не давал. Да и потом сезон уже закончился, мыть уже не мыли.

– Хорошо. Справка о смерти тобой подписана? Рассказывай, как там всё было? Сам выезжал?

– Так точно. 19 января утром позвонил председатель артели с узла связи. В 11 часов вылетели вертолётом. Участок артели тянул высоковольтку для перевода тяги с дизелей на электродвигатели. Поскольку полигоны были готовы к промывке, они вскрышные работы успели на следующий сезон сделать на два промывочных блока, ставили электрооборудование, пускали его всухую. Ячейки были подключены, они рядом с насосами, а сам прибор метрах в трёхстах. Дело было перед обедом 18 числа. Полигон в семи километрах от жилого посёлка, на обед не ездят, далеко, обедают на месте, берут харчи с собой. Он пошёл на насосные с прибора за заваркой, которую забыли накануне, так как работали на насосных, а

восемнадцатого с утра перебрались на прибор. Вот заварку и забыли. Световой день короткий. В три часа дня уже сереет. Случилось это в 12.20. Это согласно опроса. Их было четверо. По показаниям вышло, что рвануло в силовой ячейке, пошёл дым. Он в это время находился в балке, неподалёку. Погода была отличная, видно отлично. Он выскочил из балка и бросился к ячейке, может отключить хотел, неясно. Может тушить. Система была смонтирована без автоматики, они вообще всё переделывают по-своему, всю технику. Лишнее выкидывают, чтобы не искать потом запчасти. Одним словом, предохранителей мы не обнаружили. Это есть в протоколе осмотра. Я ведь был не один – с заместителем прокурора района. Электрик бросился к будке трансформаторной, чтобы выключить рубильник, это метрах в ста от прибора, а двое побежали к насосным. Когда подбежали, из секции торчали только ноги в валенках и валил дым. Снег несколько дней не выпадал, следы остались все. Они, собственно, и не вытаскивали его после отключения напряжения. Осмотрели, удостоверились, что он готов, и поехали в посёлок дать радио. Всего на участке было в тот момент 11 человек. Так что комиссия имела полную картину. До пояса сгорел полностью. Руки тоже. Опознать было невозможно и отпечатки снимать не с чего.

– Значит, он сгорел или кто другой, ни подтвердить, ни опровергнуть невозможно?- прервал его Скоблев.

– Такая задача, товарищ генерал-майор, не стояла.

– Ладно. Оставим пока это. Как он тебе показался?

– Обычно. "Что привело?"- спрашиваю. Он прямо говорит, что, мол, из КГБ выгнали за мордобой, что учится на юридическом заочно, что детдомовец, помочь некому, мол, оформился в академический и пойдёт потом на очное. Я ему ещё посочувствовал малость, сам ведь тоже на заочном пыхтел. Общительный такой, коммуникабельный. Одним словом, нормальный мужик. Я, товарищ генерал-майор, подробности могу вспомнить, но время надо.

– Я дал распоряжение, вас разместят. Пропуск временный получите. Двое суток будете здесь писать подробно. Перечень вопросов вам передадут. Для личной беседы ещё вызову. Идите,- Скоблев, привстав, пожал Абрамову руку, в нём неожиданно проснулся человек, тоже когда-то тянувший лямку заочного юрфака, что поколебало его в негативном первоначальном мнении об этом азиате, он увидел в нём что-то родное, близкое и до боли знакомое.

– Есть, товарищ генерал-майор,- Абрамов пошёл к выходу из кабинета.

Глава 12

– Анатолий Давыдович, я к тебе,- в кабинете появился Давыдов.- Вот передал твоему заместителю все бумаги, решил зайти на прощанье. Если у тебя есть вопросы по делу, задавай,- он тяжело плюхнулся на стул.

– Спасибо!- Скоблев поднялся и, выйдя из-за стола, поздоровался с Давыдовым, присаживаясь напротив него на стул.- Рад, что вы зашли, Георгий Николаевич. Вот вы сказали на совещании у председателя, что этого монстра никто не видел. Думаю, что лицо у него довольно симпатичное,- и Скоблев подал Давыдову дело Крестовского.

– Нет, Давыдович, ещё раз тебе говорю, дело это необычное,- и, не раскрывая папки, положил её на стол, поясняя:- Я это изучал, нет надобности читать повторно. Он работал у нас. Но лицо его не настоящее.

– То есть пластика?!

– В том-то и загвоздка, что нет. Ни до, ни после. Он пришёл к нам с чужим лицом, цветом волос, кожи, глаз. И многое другое было не его природное. После смерти он отмылся. Так что его фоторобот ничего не даст.

– Значит, нет гарантии, что Владимир видел его в настоящем обличии?