Клан Тора.Тетралогия
Шрифт:
– Дать им доступ к камерам наблюдения поезда?
– Ага. Давай. Чтобы мой морок был виден четко и ясно.
– Принято, сделаю.
Ну а выйдя из метро, я купил в рамэн-я чашку лапши, и не торопясь съел ее прямо на улице у лотка, давая преследователям подтянуться. Ведь пока я ехал на метро, бедные топтуны извелись, наверное, по токийским пробкам хрен проедешь. Вот когда я нарисовался на станции, тогда они с облегчением вытерли пот с задницы, и сами, наверное, рванули за мной через метро – я думаю вертолеты были не предусмотрены, а зарядки коптеров не хватит досюда. Да их здесь и нет, местные не любят,
– Вокруг тебя нарастает информационная активность, – предупредила Мизуки. – Пытаются подключить все, что есть в этой точке.
– Пускай, – я зашвырнул пустую миску из-под лапши в мусорный бак, заставив копошившуюся в помойке кошку подскочить и с дурным мявом метнуться в сторону. – Пойду пройдусь.
– Я теряю тебя из виду. Тут нет камер.
– Включаю трансляцию через имплант, – сказал я. Стандартная опция, теперь она будет видеть моими глазами.
– Принято.
А вот и местные аборигены, судя по помятым и опухшим рожам, ночка у них была бурной. Одеты в какую-то грязную рванину. Троица вышла мне навстречу с уверенностью в собственном превосходстве – ну как же, у одного была в руках цепь, у другого ковырялка для задницы мелкого размера, а третий держал в руках грязную помятую алюминиевую биту.
– Ты чей, в натуре, будешь? С кем бегаешь, фраерок, кто за тебя мазу потянет? – начал тот, что с цепью.
Ну вот, обычные стандартные разборки. Шпана отличается тем, что любит сначала поболтать, и лишь потом решает поставить заблудшего на перо или свалить подобру-поздорову.
– Да пошел ты, петушара, – я сплюнул в грязь улицы слюну через зубы. – Иди трахни себя сам в уголке, или вон своего кореша оприходуй, только жопу ему побрить не забудь.
– Ах ты! – и троица рванула с места с намерением порвать наглого фраерка на тряпки.
Чпок! Чпок! Чпок! И у всех троих из головы выметнулись фонтанчики крови, остановив их на подрыве. Глухо звякнула алюминиевая бита о грязный асфальт, зазвенела цепь и три тела плюхнулись почти там, где стояли. Я обернулся. Двое из ларца, одинаковых с лица, один из них с пистолетом с толстой сосиской глушителя на конце.
– Спасибо! – поблагодарил я.
И тут же мне в лицо ударила струйка газа.
«Обнаружен нервно-паралитический токсин, идет нейтрализация» – сообщил мне имплант. Наивные айнские парни… Я сделал вид, что токсин подействовал, и, зашатавшись и захрипев, рухнул на асфальт.
– Похоже, готов, – раздался голос одного из нападавших.
– Ничего, очухается, – сказал другой, и я почувствовал, как больно сомкнулись браслеты наручников на моих руках и ногах, парни не мелочились. Потом беспредел пошел по-полной – мне накинули на голову мешок, слава богу черный и тканевый, а не полиэтиленовый с завязочками на горле. – Потащили?
Так и хотелось сказать, чтобы тащили осторожнее, а то несколько лишних синяков возбудит Кошку настолько, что она оставит похитителей без яиц. Не сказать, что я был бы против, но сейчас они мне были нужны живыми и здоровыми – пока не доставят меня куда им надо. Я, влекомый сильными руками неизвестных, сделал вид бесчувственного
Ехали мы долго, даже очень долго.
– Мизуки, ты меня отслеживаешь? – спросил я.
– Четко и ясно.
– Куда меня везут, ты можешь определить?
– Вы сейчас за окраиной Токио. Куда-то в пригород, точнее скажу, когда вы уже будете на месте.
– Узнала через «Реми», кто это?
– По системе это два обычных человека, со средними соципами, ничего необычного.
– Ну вряд ли два обычных человека займутся киднеппингом, а до этого будут выслеживать меня долго и упорно, – хмыкнул я.
– Они обычные исполнители, – сказала она. – Сейчас я пробую выйти на того, кто организовывал эту атаку на тебя.
– Попытайся уж, будь добра, – сказал я. – А с заказчиком, я думаю, пообщаюсь сам.
– Похоже так. Если я правильно поняла, то сейчас у вас на пути частные владения, куда похоже вы и направляетесь. Ну с ними и Хитоми желает пообщаться, все с самого начала ходит кругами и когти точит.
– Я сам справлюсь, вас светить не надо. Держи меня в курсе.
– Принято, – и Мизуки отключилась.
Она не ошиблась. Минут через двадцать меня выволокли из машины и грубо поставили на ноги.
– Очухался? – один из похитителей сдернул с моей головы мешок, глазам аж больно стало от обычного света легкого осеннего солнышка. Мы были перед какой-то горой, зияющей черным провалом пещеры.
– Маму свою спроси, которую я имел, – сказал я, и тут же согнулся пополам от сильного удара в живот.
– Это тебе за маму, урод! – похититель снова натянул на мою голову мешок. – Двигай вперед.
– Мизуки? – спросил я.
– Вы в пещерах Тацу.
– Подходящее название.
– И не просто название.
– Помощь нужна? Кошка рвет и мечет.
– Успокой ее там.
– Я тебе успокою! – вклинилась в разговор Хитоми.
– Все будет нормально. Включаю вам трансляцию с импланта.
– А если тебя там…
– Отомстите за меня, – усмехнулся я. – Ты не забыла, что нужно, чтобы меня там?
– Всякое может случиться…
Тут меня видимо окончательно дотащили до места и грубо приземлили несчастной задницей на что-то твердое так, что я аж непроизвольно рыгнул. Потом мешок сорвали.
Темная пещера, освещенная лишь светом масляных лампад, и фигура в плаще с капюшоном, стоящая передо мной.
– Выйдите и охраняйте вход, братья, – надтреснутым голосом произнесла фигура.
– Да, сэнсэй! – поклонились оба дятла, доставивших меня сюда.
– Итак, ты тот, кто посмел сорвать мои планы, планы Восьми Великих Драконьих Царей! – фигура откинула капюшон, и я чуть не подавился от изумления. Уродливая чешуйчатая граненая голова, безгубый рот на кожистом лице, желтые глаза с вертикальными зрачками… Это был не человек. «Наг», – вспомнил я Его слова. Ба, так меня притащили к основателю секты «Нанда»! Вот и верь после этого Ему, он просил не трогать эту чешуйчатую гадину, стоящую передо мной. Я по привычке просканировал ауру противника. Еще интереснее. Тварь может была и древней, но сверхъестественной не была. Биологический объект, смертный. И еще я не обнаружил признаков владения какой-то сильной магией, ну максимум третий уровень, ближе к четвертому. Поймала овца волка, усмехнулся я про себя.