Клан Тора.Тетралогия
Шрифт:
– Понятно. Высшее начальство не соприкасалось с медальоном, значит, у них не успело сформироваться побуждение его украсть.
– Да, – подтвердил Такэда. – Высшее начальство вообще не соприкасалось, и его можно отбросить. Инспектор или патрульный, собравший и описавший улики, соприкасался с медальоном кратковременно. Даже если воздействие сформировалось, оно вряд ли успело принять форму непреодолимого желания, а значит, патрульный или инспектор отпадают. Они не решились бы воровать улику при свидетелях, с риском быть уличенными. И у нас остается единственный человек, соприкасавшийся
– Ёкай забери! – воскликнул Ронин. – Это патрульный, работающий в хранилище улик!
– Да. С очень высокой степенью вероятности. Но есть и другой вариант. Допустим, кто-то из зрителей на стадионе что-то знал про этот медальон, и вдруг увидел его в руках адепта. Но тут теракт, пожар, эвакуация. Если речь идет о богатом и влиятельном человеке, он мог дать взятку напрямую старшему инспектору, и тот изъял медальон, после чего переписал данные.
– Так. – Ронин задумался. – Но в этом случае все равно в деле будет замешан патрульный из хранилища. Старший инспектор же не будет туда вламываться, он отдаст приказ, и патрульный принесет медальон в кабинет.
– Верно. Поэтому нашей первой целью в любом случае становится патрульный, работник хранилища улик. Сейчас приближается время обеда, сотрудники пойдут где-то перекусить, и мы среди них выявим нужного.
– По ряду признаков. – Ронин подмигнул.
– Именно так.
Действительно, не успел Такэда вытереть руки после еды, как из участка начали выходить сотрудники. Первым на пороге показался жирный, похожий походкой на утку, старший инспектор, забрался в служебный робокар и укатил в свой любимый ресторанчик. Затем горохом высыпались четверо патрульных, пешком побрели в ту же сторону, откуда Ронин принес окономияки. Затем двое инспекторов, поймав роботакси, укатили каждый в своем направлении.
– А наш кладовщик выйдет последним, – уверенно заявил Такэда.
– Почему?
– Ему надо запереть хранилище, поставить его на сигнализацию и опечатать лазер-индикатором. В нашем участке именно работник хранилища улик всегда уходил на обед последним.
Действительно, через пару минут долговязый патрульный, на ходу надевая фуражку, зашагал к ближайшей забегаловке. Ронин сделал несколько снимков на смарт-очки и произнес, хищно улыбнувшись:
– Пора нам с ним побеседовать.
– Нет. Днем он при исполнении, это лишний риск. Мы теперь его знаем в лицо, надо дождаться вечера, когда он закончит службу и отправится по своим делам. – объяснил Такэда и, стукнув по дужке очков, вызвал Реми. – Скажи, пожалуйста, адрес проживания патрульного, работающего в хранилище улик на участке Синдзюку. Снимок Ронин пришлет. Да, сбрось ему на «стеклышки».
Через минуту Ронин сообщил:
– Пришли данные. Он живет неподалеку, ближе к стадиону.
– Хорошо. Но ждать будем здесь.
– Почему? – Ронин удивился.
– Потому что он может со службы поехать не домой. Если именно он украл медальон, и тот начал воздействовать на него, то патрульный уже перестал жить жизнью патрульного, а начал
– Но переодеться-то он заедет!
– Может и заедет, но рисковать мы не будем, а проследим за ним отсюда, при поддержке Реми.
Пришлось ждать до вечера. Чтобы не торчать в сквере, Ронин и Такэда вернулись в машину, поручив Реми присматривать за участком через дорожные камеры наблюдения. Включив компьютер в салоне, Такэда ознакомился с досье на патрульного, которое любезно предоставила Реми.
– Холост, женат не был, – вслух читал Такэда. – В кейсацу был на хорошем счету, работал на улице, принимал участие в задержании вооруженных преступников. Затем нервный срыв, отпуск по состоянию здоровья, перевод на работу в хранилище улик. Так-так… Слишком чистенькое досье, слишком чистенькое.
– Что значит «слишком»? – удивился Ронин. – Обычное формальное досье.
– Не знаю. Спишем на мои новые способности, но я чувствую тут какой-то подвох. Сейчас запрошу Реми, есть у меня кое-какие подозрения. Ага! Ну, говорил же! Меня и раньше чутье не подводило, а теперь тем более. Наш бравый патрульный, ни разу не женатый, является постоянным посетителем гей-клуба. Обычно там допоздна. Склонен к частой и хаотичной смене партнеров.
– Фу… – Ронин поморщился. – Сами его ловите, я к содомитам не прикасаюсь.
– Толерантнее надо быть. – Такэда усмехнулся.
– Знаете где я видал вашу толерантность? – ответил Ронин. – В недрах жопы самого мохнатого ёкая. Глиномесы долбанные.
– К тому же не факт, что нам придется его ловить. Что сэнсэй сказал? Найти артефакт и его владельца. Все. Никаких силовых взаимодействий.
– Это несколько успокаивает.
На всякий случай Такэда запросил досье всех сотрудников участка и принялся читать их, пользуясь вынужденным ожиданием.
Наконец, Ронин сказал:
– Время подходит. Думаю, нам лучше выдвинуться на позицию.
Через десять минут Реми сообщила, что патрульный покинул участок и взял роботакси с номером 142316. Ронин перевел робокар на ручное управление и прибавил скорость.
– Движется в направлении своего дома, нам навстречу, – сообщил Такэда, глядя на монитор с данными от Реми. – Выезжай на параллельную улицу и на разворот.
– Понял!
Ронин повернул в проулок, затем снова на дорогу, и заметил впереди в потоке роботакси с нужным номером.
– Как в аптеке! – с удовольствием произнес он. – С Реми работать одно удовольствие. Куда приятнее, чем прятаться от нее.
Добравшись до дома, патрульный зарезервировал роботакси, на котором приехал, минут пятнадцать потратил на переодевание в китчевый костюм канареечного цвета, и ввел в маршрут адрес гей-клуба.
– Нет, а правда, как вы поняли, что с ним дело нечисто? – полюбопытствовал Ронин.
– Ну, ты же сам знаешь мой ответ. По ряду признаков. Смотри. Во-первых, он впал в депрессию после необходимости вооруженного конфликта с какой-то шпаной. Слишком тонкая душевная организация для нормального патрульного. Значит, ненормальный. Неженат. Ну, а дальше простейшая логика.