Клан. Человеческий фактор
Шрифт:
— Прогуляйся к машине и жди нас там, — приказал маг фамильяру, и чудище исчезло.
Девушка взглянула ему вслед уже не столько с опаской, сколько с сожалением: к мантикорам она уже начала привыкать. А вот с магом чувствовала себя как на вулкане, слишком уж сильные и противоречивые чувства он в ней будил. А в себе разобраться порой даже труднее, чем в сопромате. Проклятие, ну почему от одного его взгляда перехватывает дыхание и начинает искриться воздух? Что с ней, двести тысяч демонов, происходит? Как она докатилась до того, что бесстыдно позволила этому нахальному Высшему ласкать себя, еще
Прекрасно понимая, что от Ивашина не вырваться, бежать ей некуда, да и крайне глупо было бы так себя вести, девушка замерла. От иерарха можно было ожидать чего угодно, его возможности, мотивы и поступки ставили Киру в тупик, но в то же время она с удивлением поняла, что страха или настороженности перед ним больше не испытывает. Ни капельки! Фил прав, если бы маг хотел причинить ей вред, давно бы это сделал массой всевозможных способов. А если бы не стыд за вчерашнее, стоять с ним вот так, уютно устроившись в его объятиях, прислонившись головой к сильному плечу, было бы так же приятно, как и… Стоп! После вчерашнего вечера этот мужчина теперь уже точно считает ее девицей нестрогих правил и крайне облегченного поведения, которая просто ломается, набивая себе цену. Причем считает так вполне обоснованно. Воспоминание о вспышке собственной страсти, о бескрайней и совершенно бесконтрольной чувственности жгло ее, как огнем.
Мужчина подобных мыслей ничем не выдавал. Как и не спешил предпринимать никаких активных действий: просто молча обнимал ее, согревая подрагивающие руки, успокаивая, и с каждой минутой Кире действительно становилось все спокойнее, на смену внутреннему раздраю приходили ясность, комфорт и привычная уверенность в себе.
— Извини, если вчера счел мое поведение некорректным и недостойным для мага, — наконец нарушила молчание Кира. — Сказала бы, что больше не буду, но боюсь, не сдержу Слово.
Маг, незаметно погасивший в ее ауре очередную вспышку стыда и самоуничижения, рассмеялся и еще крепче сжал девчонку в объятиях.
— А я бы и не принял от тебя такое Слово. И сам бы его не давал! А если бы, болван, умудрился дать — уже бы не устоял перед тобой и нарушил, как Боги святы. И позорно закончил свои скорбные дни посмешищем для всей иерархии и жалким брехуном. Так что, если кто и ведет себя некорректно, то явно не ты, — успокоил Виктор. — А я вполне могу себе это позволить.
Кира не смогла сдержать смеха: уж кем-кем, а жалким брехуном, лишенным Силы, Виктора она представить не могла.
— Ты настолько не уверен в себе и уверен в нарушении? — подколола мага осмелевшая девчонка.
— С тобой я уверен только в том, что без дров не останусь. И соседям дров нарублю, всё лучше, чем наброситься на одну нахальную девчонку, как голодный оборотень!
— Не надо, бедный оборотень! — Кира совсем развеселилась. — Я гадость ядовитая, костлявая и несъедобная, родная мать говорит, что от меня несварение, мигрень и один геморрой.
— О
— Тогда пошли есть, пока завтрак не окаменел!
Окаменеть бутербродам они не позволили. После завтрака маги спустились к "космолету", в котором на заднем сиденье с видом сибарита уже расположился Дэм. В ожидании хозяина мантикор расселся в машине в позе сфинкса и разгадывал неизвестно откуда стянутый сканворд, задумчиво покачивая хвостом с зажатой в нем авторучкой.
— Полный крах, поражение, разгром. Шесть букв по горизонтали, вторая — "и"? — спросил монстр, с надеждой глядя в сторону магов золотисто-красными в утреннем свете глазами.
— Если бы не вторая "и", сказала бы, что это провал. Или кранты. А так, извини, только матерщина вспоминается. И сессия, что в принципе то же самое, — с сожалением ответила Кира, устраиваясь на переднем сиденье.
— Фиаско, знатоки, — положил конец дискуссии Виктор, садясь за руль.
— Подходит! Спасибо, хозяин! — счастливый мантикор опустил хвост, держащий ручку, к журналу и торопливо заполнил клеточки, пока маг заводил мотор и привычно активировал ромбовидную печать для перемещения в подпространстве.
Кира сидела за партой и в растерянности смотрела на зажатые в руках деньги. Такой крупной суммы она еще в своей жизни в руках не держала: целых 4600 рублей! И это за минусом задатков. Очень приличный заработок, учитывая, что средняя стипендия 200–300 рублей, а повышенная — целых 500! Теперь она точно расплатится с долгами, затарится продуктами длительного хранения и сигаретами, порадует рождественскими подарками маму, бабушку и мелких спиногрызов, наконец-то позволит себе тот кофе, который вкусный, как у Ивашина, а не самый дешевый, и купит теплые ботинки. Или даже сапоги, гулять так гулять! На кроссовки уже смотреть страшно, а носить их всю зиму, по любой погоде — наказание, которое она бы не пожелала и врагу.
Невидимый для большинства Дэм растянулся в проходе между партой и окном, как большая собака, и лениво дремал, подергивая хвостом и изредка бросая вокруг цепкие взгляды — сканировал рабочую зону.
— Здорово, вобла тощая! — жизнерадостно плюхнулась рядом сонная Маша, едва не наступив мантикору на хвост, и протянула Кире гамбургер. — На вот, пожуй, болезная, ты ж не обедала. Так и кони двинуть можно!
— Спасибо, мать кормящая! — поблагодарила Кира подругу. — Занята была, работу заказчику сдавала.
Зато теперь я богата, как демон сребролюбия и стяжательства! И пока на моей шее не сомкнулись холодные зеленые лапки, предлагаю после учебы рвануть в торговый центр. — А может, вместо учебы? — у Машки загорелись глаза. — Ну Ки-и-ир, всего две пары остались, может, ну их?
— Мне еще в лабораторию надо, — колебалась Кира. — По химии в одном варианте попались незнакомые опыты. Можно написать от фонаря, но так получится халтура, и кто мне за это заплатит? Еще и клиентов потеряю. Нет, лучше провести, как положено, пока Наташка в лаборатории.