Клан
Шрифт:
Два часа! Всего через два часа я шла домой, путаясь в своих ногах. Целых два часа! Два часа мы пили чай. И беседовали. Вернее, Зарана беседовала со мной. Спустя первый час я уже готова была взвыть от боли в спине, в плечах, в шее, в пятой точке! А эта! Эта зараза! «Не ерзайте, гера; сядьте ровно; поставьте ноги как были; возьмите чашку; поднимите подбородок; улыбайтесь». Дома я упала на кровать без сил и даже не пошла на ужин. И только Славик жалел меня, тыкая влажным носиком в щеку.
Так и потянулись мои дни с новым распорядком. До обеда хорошо, после обеда отвратительно. Мы учились сидеть, стоять, ходить, правильно поворачиваться, наклоняться, подавать вещи и руку. И улыбаться.
Я порой смотрела на Зарану с ужасом, она создает свою армию. Армию кукол. Шутка, конечно. У нее только сироты живут, и таких девушек, от двенадцати до шестнадцати, у нее только семь. Или правильнее– аж целых семь. До двенадцати– это еще ребенок, с шестнадцати уже может работать и замуж выходить. Есть еще Киана, ей уже семнадцать, но она так и осталась у Зараны. Помогает с детьми, как и девчонки от двенадцати лет. А их в ее большом доме больше тридцати. Младенцев не видела, но детишек лет трех-четырех нескольких уже приметила. Они заходили к нам, но хватало одного взгляда и спокойного слова Зараны, и мне самой хотелось отправиться к себе. Ей очень идет эта роль, такой строгой, серьезной и спокойной воспитательницы. Ее не боятся, но слушают беспрекословно.
Я сама с каждым днем уважала ее все больше. Хотя стоит признаться, после того, как узнала про детей, я и так относилась к ней положительно. И ворчала больше из вредности. Ну и стыдно перед самой собой. Вот и после наших уроков. Я ее ненавидела, но была благодарна. Она не повышала голос, никогда ни одного резкого слова, всегда доброжелательное выражение лица, и только интонация вроде тихого размеренного голоса. Невероятный навык. Тоже так хочу!
Сегодня выходной и Великая ночь. Мы с Ирмой уже примерили ушки и хвостик, и теперь осталось дождаться ночи. Я сама заразилась предпраздничным настроением и ждала праздника в предвкушении. Моя рука уже почти совсем зажила, а Славик как будто и не болел, только глазик отсутствующий свидетельствует, что что-то было. Я ему смастерила крылышки, и он тоже пойдет на праздник. Одноглазый Слава-бабочка. Маг не пойдет, он больше совсем не ходит. Я каждый вечер его навещаю и мы беседуем. Пусть это не лекции, как ранее, но он все равно рассказывает мне что-нибудь полезное. Вот и сейчас, я решила посидеть с магом перед праздником.
– Учитель, вы точно не хотите на праздник? Мы могли бы что-нибудь придумать. Перенесли бы вас вместе с креслом.
– Не стоит, – маг покряхтел на кресле усаживаясь удобнее, – ты хоть представляешь, сколько этих праздников было в моей жизни? Этот праздник ерунда, по сравнению с тем, что устраивают Цаони.
– Цаони, это кто?
– Это кочующий народ. Их еще называют дети Вуура.
– Бог Огня!
– Да, верно. У цаони очень много поцелованных огнем. Они всегда в пути, останавливаются на несколько дне у города, разбивают шатры с палатками. У них там и маги, и акробаты, и певцы с танцорами. Гадалки, уродцы, рассказчики, скоморохи, дрессировщики, а гимнастки… ммм, – маг прям расплылся в улыбке и глаза прикрыл. Я тоже разулыбалась. Видно, есть что вспомнить старику то.
– Они устраивают такие праздники, это нечто. Некоторые бывает и уходят с караваном. Потом возвращаются, как протрезвеют. А некоторые и нет. У них вечная дорога, жизнь без забот и обязательств, вечный праздник. Они горят,
– Но они люди?
– Ой, кого там только нету. Именно у цаони можно встретить расы, которых никогда нигде не увидишь. Именно цаони исколесили большинство земель и видели то, чего многие и представить не могут. Поэтому их сказителей так любят, особенно, конечно, дети. Ну и за зверей невиданных тоже.
– Вау! Я бы тоже хотела побывать у них.
– Обязательно! Если узнаешь, что они где-то недалеко, то обязательно посети. Это того стоит. Но, к сожалению, это редкость. Они больше любят южные земли, сюда к нам редко поднимаются.
– И правда жаль.
– Александра.
– Да? – маг смотрел серьезно. Я подобралась.
– Разведчики вернулись. Сегодня все отдыхают, завтра приходят в себя. А на следующий день будем собирать совет. И ты должна на нем быть.
– Должна?
– Это будет твой клан и твой город. Тебе пора начинать принимать решения.
– Страшно. Немного.
– Это хорошо. Меня бы больше напугало, прыгай ты от радости.
Я хмыкнула. Это надо быть идиотом. Прыгать от счастья, когда тебе вверяют чужие жизни и вешают такую ответственность. Льстит, конечно, что в меня верят. Самой бы тоже поверить.
Уже совсем стемнело, когда мы отправились на праздник. За Имрой пришел Корт, и они вдвоем провожали меня со Славой. Только подходя к шумному полю, на котором отсвечивали костры, я задумалась. А что я буду там делать? Я обняла крылатого Славу, мы придумаем. А если нет, то покрутимся и отправимся домой. Дорогу я помню. Да тут и ничего сложного– всегда прямо.
Там было шумно. И людно. Люди сновали от палаток к палаткам, все смеялись, с разных сторон доносилась разная музыка. Я не обратила внимания, когда потеряла Имру с Кортом, да и не хотела я мешать им. Между ними разве что искры не летали, я там лишняя. Там все лишние, эти двоя, когда вместе– людей не видят. Эхх. Даже завидно. Ну так, светлой такой завистью, с мыслями «вот бы и мне так».
Я тоже пошла по палаткам. Мне тут же всунули стакан горячего вина, горячую колбаску, печенное яблоко в меду и кулек орешек. Тоже в меду. Слава хотел попробовать все. А учитывая, что он у меня на руках, и эти все угощения мне тоже сунули в руки… У нас началась почти война, при которой я старалась не уронить Славку, не пролить вино, и не дать этому хулигану покусать сосиску. Тем более, что яблоко он уже успел присвоить в свои загребущие лапки.
– Гера, вам помочь? – рядом раздался смеющийся голос командира. Я отвлеклась на него, и Слава этим воспользовался, дотянувшись наконец до колбаски.
– Уже не надо, – я смотрела на этого нахала негодующе, но голос мой смеялся. Я про нахала у меня на руках, если что. Не могу злиться на Славу.
– Давайте я его подержу, а вы можете спокойно взять еще колбаску.
– Ой, я даже не знаю, – неловко. И немного боязно. Многие его уже не любят, мало ли, если командир чего задумал.
– Не бойтесь, я его не обижу. Это же ваш питомец.
Я еще раз посмотрела на командира. Вид вроде доброжелательный. Да и не такой командир человек, чтоб слово нарушать. Офицерская честь из него так и прет. Несмотря на тряпичные оленьи рожки на капюшоне. Я почесала свой разрисованный нос и протянула гер Лайнеру Славу. Он аккуратно взял его на руки. Слава застыл истуканом с яблоком в лапках, только смотрел на командира как кролик на удава. Колбаски, к слову, уже не было. Потом мой малыш посмотрел на меня и тихонько пискнул.
– Будь хорошим мальчиком, – я погладила его успокаивающе. Конечно у него шок, это первый человек, кроме меня, который взял его на ручки.