Кланы альфанской луны

Дик Филип

– Поймите, – обратился к Хентману Чак, – я к этой работе не стремлюсь.

– Конечно-конечно, – закивал тот. – Я знаю, вы патриот, работаете на ЦРУ. Послушайте-ка меня, – продолжил он, ткнув в Чака пальцем, – я могу заплатить вам в три раза больше, чем они. И у вас будет гораздо больше творческой свободы. Хотя, конечно, последнее слово за мной относительно того, что написано и как…

Хентман с отвращением оглядел комнату.

– Уныло тут. Напоминает мое детство в Бронксе. Беднота, вот что я хочу сказать. Что произошло, заставив вас здесь поселиться? Жена все забрала при разводе? – В умных

глазах Хентмана блеснуло сострадание. – Дело дрянь, я знаю. Сам трижды был в подобной ситуации, три раза меня обманывали, и каждый раз мне это чертовски дорого обходилось. Закон на стороне женщин. Ваша жена, она милая, но… – Он махнул рукой. – Не знаю… как по мне, она холодна. Понимаете, о чем я? И хитра отчасти. Я вам не завидую. С такой женщиной вы должны быть уверены, что при новых серьезных отношениях у вас не возникнет юридических проблем. Убедитесь, что все законно, интрижка, и не более.

Он внимательно посмотрел на Чака:

– Вы из тех, кто женится, я вижу. Играете по-честному. Такая женщина может задавить вас, растоптать обеими ногами. И вы станете плоским, как задница червя.

В дверь постучали. В голове Чака вновь зазвучали слова слизевика:

«Второй посетитель, мистер Риттерсдорф. Этот помоложе».

– Прошу меня извинить, – сказал Хентману Чак. Он подошел к двери и открыл ее.

– Кто это с вами мысленно общается? – сердито пробормотал Хентман у него за спиной.

В коридоре стоял симпатичный молодой человек с энергичным лицом, весьма хорошо одетый в самый модный костюм от братьев Хардинг.

– Мистер Риттерсдорф? – обратился он к Чаку. – Меня зовут Дэниэл Мейджбум. Мистер Элвуд попросил меня зайти.

«Отличная работа, – подумал Чак. – Сам бы никогда не догадался, кто перед ним».

Осознав это, он пришел в восторг.

– Да-да, проходите, – сказал Чак, пропуская симулякра в комнату. – Мистер Мейджбум, знакомьтесь, это знаменитый комик Банни Хентман, помните, да? Бум-бум, и Хентман выбегает в костюме большого косоглазого кролика с хлопающими ушами.

– Какая честь, – отреагировал Мейджбум. Оценивая друг друга, они обменялись крепкими рукопожатиями. – Я много раз смотрел ваши выступления и каждый раз от души смеялся.

– Да-да, – пробормотал Хентман, бросив на Чака суровый взгляд.

– Дэн у нас новичок. Мы только познакомились, – сказал Чак. – И с этого момента будем работать вместе.

– Нет, – с резкой уверенностью перебил его Хентман, – вы будете работать на меня. Разве не понятно? У меня с собой контракт, над ним потрудились мои юристы.

Сдвинув брови, он принялся шарить в кармане пальто.

– Я не вовремя? – осторожно спросил Мэйджбум, делая шаг назад. – Я могу зайти попозже, мистер Риттерсдорф… Чак. Если можно, я буду вас так называть.

Хентман пристально посмотрел на Чака. Затем, пожав плечами, стал разворачивать контракт.

– Посмотрите, посмотрите, сколько вам заплатят. – Хентман ткнул Чака сигарой. – ЦРУ в состоянии столько предложить? Смешить Америку – это патриотично, укрепляет моральный дух и побеждает коммунизм. Это даже патриотичнее того, что вы делаете. Эти ваши симулякры такие холодные. У меня от них мурашки по коже.

– Согласен, – сказал Дэн Мэйджбум. – Но, мистер Хентман, тут есть и другая сторона.

Если я могу занять минутку вашего времени, то поясню. Мистер Риттерсдорф, Чак, выполняет работу, которую никто другой выполнить не может. Программирование речи симулякров – это искусство. Без опытного программиста они всего лишь пустые оболочки, и любой, даже ребенок, способен отличить их от живых людей. Но толково запрограммированный… – Он улыбнулся. – Вы никогда не видели ни одного из симулякров Чака в действии. Это невероятно! Но мистер Петри тоже неплохо справляется со своей работой, в каком-то смысле даже лучше!

Очевидно, именно Петри запрограммировал Дэна и сам же им управлял. Чак не смог сдержать усмешки.

– Может, мне стоит нанять этого вашего Петри? – мрачно спросил Банни Хентман. – Если, как вы говорите, он настолько хорош.

– Для того, что вам нужно, – ответил Мейджбум, – мистер Петри, возможно, подошел бы лучше. В текстах Чака есть стиль, который вам нравится, но проблема заключается в том, что он непостоянен. Сомневаюсь, что Чак сможет удержать необходимую вам планку. Однако пусть частично…

– Замолчите уже! – оборвал его Хентман. – Я не люблю обсуждать бизнес втроем! Риттерсдорф, мы можем пойти куда-нибудь еще?

Дэниел явно раздражал Хентмана. Казалось, комик почувствовал неладное.

В сознании Чака вновь зазвучал голос слизевика:

«Та милая девушка, мистер Риттерсдорф, которой, как вы заметили, стоит увеличить соски, входит в дом. Она ищет вас, и я уже сказал ей подниматься».

Банни Хентман, тоже, вероятно, уловивший мысли слизевика, в отчаянии застонал:

– Неужели нет возможности спокойно поговорить? Кто там на этот раз?

Он повернулся к двери.

– Мисс Триест нам не помешает, – уверил Дэн.

Чак взглянул на симулякра, удивленный способностью Дэна высказать свое мнение о Джоан. Было ясно, что это не заложенная модель поведения. Это дело рук Петри, руководившего симулякром из здания ЦРУ в Сан-Франциско.

Дверь открылась. На пороге стояла Джоан Триест, одетая в серый свитер и дирндль [2] , без чулок, но на высоких каблуках.

2

Дирндль – современный костюм, стилизованный под традиционный наряд населения немецкоговорящих альпийских регионов.

– Я не помешала, Чак? Мистер Хентман, – Джоан густо покраснела. – Я сотни раз смотрела ваши шоу, вы лучший современный комик. Вы, как Сид Сизар [3] , как все великие комики!

Ее глаза заблестели, она шагнула к Банни Хентману и встала рядом, близко, но так, чтобы не коснуться его ненароком.

– Ты дружишь с Банни Хентманом? – спросила она Чака. – Жаль, не сказал этого раньше.

– Мы пытаемся, – вновь заговорил Хентман, – заключить договор. Но пока есть небольшие сложности.

3

Айзак Сидни «Сид» Сизар (1922–2014) – американский комедийный актер и сценарист.