Классный час 2
Шрифт:
— Обычная, — ответил я, — телевизионная. Наш митинг в новостях вечером покажут.
— А почему наш? — повторила мой вопрос Алла.
— Это я не знаю, кто-то так вот выбрал.
— А в коробке у вас что? — продолжила допытываться она.
— Наглядная агитация, — не стал я раскрывать карты заранее.
И тут подкатил оранжевый ПАЗик с надписью на борту «Телевидение», и из него начали выгружаться ответственные за съёмки товарищи. Директриса естественно встретила их в первых рядах, мило побеседовала с начальником всей этой команды, а потом передала ему
— Значит так, ребята, — громко сказал он, — выстраиваемся в две колонны вдоль дорожки, в камеру не смотреть, не сморкаться и не лыбиться, мероприятие серьёзное. Перед памятником будет учительский коллектив, сколько вас?
— Десять человек, — пояснила Оксана.
— Очень хорошо, а дальше всё по вашему распорядку, как вы там наметили…
— Сначала я скажу речь, — продолжила директорша, — потом Антон Палыч от учителей и Вася Дубин от учеников. А в конце гимн запускаем (готово? — крикнула она, обернувшись к окнам, — всё готово, — ответила пионервожатая из окна пионерской комнаты) вон из той колонки звук пойдёт.
— Надо проверить готовность, — предложил старший.
— Валя, включи на минутку, — крикнула она пионервожатой, из колонки на подоконнике полилось «Союз нерушимый республик свободных».
— Отлично, — обрадовался начальник.
— Но это ещё не всё, — остановила его Оксана, — напоследок у нас одна техническая новинка запланирована.
— Какая? — спросил он.
Оксана взяла его за руку, подвела к коробке, которую так и держал в руках Вася, открыла её и в двух словах пояснила суть… старший (а звали его, как выяснилось Вениамин Христофорыч, язык сломаешь) немного подумал, а потом махнул рукой — делайте, как знаете.
— Если с первого раза не получится, можно будет дубль снять? — вклинился в диалог я.
— Можно, — ответил этот Веня, — но только один дубль, у нас плёнки мало. Кто такую штуку придумал?
Я молча показал пальцем на Васю, а тот не стал отпираться.
— И напоследок мы с тобой коротенькое интервью тогда запишем, не испугаешься сказать на камеру пару предложений?
— Чего мне пугаться-то, — недовольно отвечал Вася, — я не из пугливых.
– ----
И вы наверно удивитесь, но митинг прошёл без единой запинки и помарки, даже наша моделька вполне уверенно зацепила оба плаката за флагштоки. Вася, конечно, позапинался, когда на него камера вплотную наехала, но в целом справился с задачей. Про меня упомянул разок, мол это Палыч был инициатором идеи, а я её только реализовал в металле. Вениамин остался доволен, директриса тоже, а основной вопрос у школьников был — когда всё это по телевизору покажут?
— Вечерние новости смотрите по второй программе, — сказал старший группы, после чего они смотали провода и отбыли по направлению к центру города.
— Молодец, — сказали мы Васе одновременно с директоршей, а продолжила она одна, — может ты ещё чего-нибудь изобрёл?
— А как же, — ответил он переглянувшись со мной, — портативный магнитофон заканчиваю делать.
— А чего в нём такого нового? — удивилась она, — их же уже на нашем заводе
— Этот будет совсем портативный, — вступил я, — чтобы в карман положить можно было. Прослушивание на наушники — очень удобно в поездках или прогулках, сидишь себе в поезде, к примеру, слушаешь Дип Пёрпл… ну или Магомаева… и никому не мешаешь. Можно его использовать и как диктофон…
— А это что такое?
— Ну разговор важный записать если понадобится… или песню с телевизора на худой конец.
— Любопытно, — хмыкнула она, — а сейчас можете по домам идти. Всех касается, — повысила она голос, — сейчас идите по домам, а завтра обычный учебный день с утра.
Вася убрал квадрокоптер в коробку, выдержал натиск наиболее любопытных учеников и очистил двор от своего присутствия, кивнув мне напоследок. А ко мне, можете себе представить, подошла Софья и коротко бросила:
— Разговор есть небольшой.
— Конечно, Софья Пална, — вежливо отвечал я, — я вас внимательно слушаю.
— Не здесь — проводи меня до дому, — упорно держалась она формы обращения на «ты», — по дороге и поговорим.
В школе мне больше нечего было делать, поэтому я взял её под ручку, и мы вышли за ограду.
— Понимаешь, какая штука, Антон, — начала она, глядя куда-то в сторону хоккейной коробки, но сбилась и замолчала на полуслове.
— Какая штука? — помог ей я, — давай уже выкладывай, а то мне загадки разгадывать третий день кряду приходится.
— Это я заложила тебя в роно…
Вольному воля
Я воспринял этот факт достаточно спокойно — всё же уже в прошлом, чего нервничать-то. Сказал только следующее:
— А почему не директорше, а в роно?
— Оксана слишком по-доброму к тебе относится, — ответила она, — она бы всё под ковёр замела без следов.
— А тебе, значит, следы нужны были… — задумчиво продолжил я, — тогда уж и второй вопросик — зачем тебе это было надо? Мы же даже не ругались ни разу…
— Понимаешь, Антон… — второй раз начала она свою запевку, — помнишь тот раз, когда я у тебя там помылась, а ты уходил куда-то?
— Помню конечно, — отвечал я, — провалами в памяти пока не страдаю.
— Так вот, я сильно обиделась на тебя, когда ты меня на диван повалил… не привыкла я к такому.
— Ой-ой, — отреагировал я, — живёшь-то ты в бараках, посреди алкашей и хулиганья — и к чему такому ты там привыкла?
— У нас спокойный барак, — хмуро ответила она, — не пьёт почти никто.
— Ладно, поехали дальше — ты обиделась и в тот же день пошла к этому Жмене, так?
— Не в этот, на следующий.
— А он начал на меня дело шить… зачем же ты второй-то раз ко мне приходила, через пару дней?
— Сама не знаю… — честно призналась она, — взяла вот и пришла. Ты меня уж извини, если сможешь…
— Ладно, проехали, — буркнул я, — а про того, кто и зачем тебя так хорошо связал в живом уголке, расскажешь или как?
— Помешала я кому-то, — коротко ответила она. — А кому, не разобрала, темно было.