Кластер Верда: Первое правило крови

Калугин Алексей Александрович

– А зелень чего так буйно разрослась на развалинах? – спросил Валтор.

– Ну, это мы уже сами постарались, – улыбнулся Александр.

– Зачем?

– Так красивее.

Валтор задумчиво посмотрел на зеленый холм, мимо которого они как раз проезжали. На широком, расчищенном крыльце стояли две девушки в одинаковых голубых халатах и таких же голубеньких шапочках. Они о чем-то оживленно болтали, но, увидев проезжающий мимо квад, повернулись в сторону машины и помахали сидящим в ней руками.

Да, пожалуй, Александр был прав, так действительно красивее.

– Жаль, в свое время мы упустили момент, когда дома начали рушиться, – с досадой произнес Александр. – Отстроить их заново нам уже не под силу. А вот поддерживать в нормальном состоянии было бы, наверное, не так трудно.

– Но

это же были еще не вы, – заметил Валтор. – В смысле, дома обрушились давно, еще до твоего рождения.

– Не мы, но все равно как бы мы, – ответил Александр. – Мы связаны с нашими предками общими мыслями, общими задачами. Общей работой, которую мы продолжаем.

– В Кластере за сохранностью башен присматривают роботы.

– Хорошее решение, – одобрительно кивнул Александр. – Мы не успели до этого добраться… Судя по сохранившимся воспоминаниям, в первые годы после Исхода жизнь тут была не очень-то простая. Ну, представь сам, кучка ученых, которые не знают ничего, кроме своей науки. Продукты и прочие необходимые товары они привыкли покупать в магазинах. Если дома у них что-то ломается, они вызывают мастера. И вдруг они оказываются предоставленными сами себе. Да, все они осознанно приняли решение остаться в Борее, потому что были активными противниками идей сепаратизма. Но, принимая это решение, они даже не представляли, с чем им предстоит столкнуться. Еда в магазинах вскоре закончилась. Начались проблемы с водоснабжением и энергоснабжением. Близилась зима, но отопление в домах никто включать не собирался. Люди реально оказались поставлены на грань вымирания. Им пришлось собрать все свои силы, волю и разум для того, чтобы не просто выжить, но построить новый мир. Разумеется, в то время им было не до того, в каком состоянии находятся научные корпуса. А когда хватились, было уже поздно. Хорошо еще, что успели перенести все необходимое в подземные ярусы.

Честно признаться, Валтор с трудом представлял себе то, о чем рассказывал Александр. Сколько людей осталось в Борее после Исхода? Тысяча? Полторы? То, что им удалось выжить, уже казалось фантастикой. А то, что они при этом еще и продолжали свои научные исследования, вообще не укладывалось в голове. Валтору вновь и вновь хотелось задать один и тот же вопрос: зачем? Зачем им это было нужно? Но он был уверен, что не услышит от Александра ничего нового, помимо все того же утверждения, что в этом заключается смысл их жизни. В конце концов, он пришел к выводу, что это необъяснимое стремление заниматься наукой, должно быть, имеет что-то общее с тем, что и ему после недели-другой, проведенной в Кластере, неудержимо хочется снова сесть за руль квада и ехать в пампу. И вовсе не потому, что риалы закончились. А потому, что он привык так жить. И не представлял себе иной жизни.

Превратившиеся в зеленые холмы развалины научных корпусов остались позади. Квад выехал на берег огромного озера. Открывшийся перед пассажирами вид был настолько красивый, что Валтор невольно надавил на педаль тормоза. Озеро было круглым, как будто создала его не природа, а циркуль в руке Великого Мастера. Воды его, простирающиеся меж скругленных берегов, были абсолютно неподвижны. Казалось, что кто-то оставил на земле огромное зеркало, в котором отражается бездонно-голубое небо. Обрамлением ему служила буйная зелень, охватывающая весь левый берег и примерно треть правого. Далее каменистая гряда оттесняла кусты и деревья от берега. Примерно в середине гряды широкая белая полоса бурлящего водопада изливалась сверху в озеро. Птицы, парящие над озером и временами присаживающиеся на гладь его воды, ничуть не нарушали впечатления вечного покоя и умиротворения, пребывающего от начала времен и до полного их истечения.

– Красиво, правда? – едва слышно спросил Александр.

– Просто нереально красиво! – так же шепотом ответил Валтор.

Обернувшись, он посмотрел на Иону, рядом с которым сидел Игорь. Парню-то видеть это доводилось уже не впервой, а вот андроид, похоже, оказался совершенно не готов к встрече с подобным чудом.

– Ну, как тебе? – спросил Валтор.

– Это… – Иона судорожно сглотнул и быстро взмахнул кистью руки, как будто хотел стереть набежавшую внезапно слезу. Хотя могут

ли андроиды плакать? – Я не думал, что такое возможно на самом деле… По-настоящему… Не только в кино или на картинках…

– Держись, приятель, – улыбнувшись, хлопнул андроида по коленке Валтор. – Я и сам, признаться, обалдел.

– Это озеро Кабум, – сказал Игорь.

– Странноватое название для озера, – удивленно сдвинул брови Валтор.

– Это искусственное озеро, – объяснил Александр. – Под ним располагается установка Лукориных. Разумеется, все это было сделано задолго до Исхода, когда на работу Оскара и Игоря Лукориных возлагались большие надежды. Военные и просто госчиновники имели на нее серьезные виды. Должно быть, надеялись, что это даст им возможность подчищать за собой все оплошности и огрехи. Им только забыли сказать, а, может, и намеренно умолчали, что работа эта не на один год. И даже не на одно десятилетие. Как бы там ни было, тем, что мы сейчас имеем возможность любоваться этим восхитительным видом, мы обязаны жадности, глупости и нечистоплотности наших чиновников.

– Бывших чиновников, – уточнил Валтор.

– Не думаю, что нынешние чиновники намного лучше, – возразил Александр. – То, что мне известно об этой касте, свидетельствует о том, что работать иначе они просто не могут.

– А в озере есть рыба? – спросил почему-то вдруг Иона.

– Ну, разумеется, – удивился такому вопросу Александр. – Сверху это самое обыкновенное озеро. А вот то, что под ним, – Александр многозначительно щелкнул пальцами, – уже выходит за пределы обыденных представлений о реальности.

– Для чего нужно было прикрывать установку сверху озером? – спросил Валтор. – Чтобы противник сверху ничего не засек?

– Хм! – Александр приложил указательный палец к подбородку. – Ты знаешь, мне никогда не приходила в голову подобная мысль. Хотя, с точки зрения военных, это было бы правильное решение. Если противник наблюдает за происходящим сверху, он видит только, как создается искусственное озеро. Благоустройство территории Наукограда, так сказать.

– А на самом деле?

– На самом деле вода необходима для обеспечения работы установки Лукориных. С одной стороны, слой воды защищает установку от каких-то там космических флуктуаций вероятностей, которые не самым лучшим образом влияют на образование узлов неопределенности. Легенду о гордиевом узле слышали? Вот, примерно так же воздействуют на узлы неопределенности эти самые космические флуктуации вероятностей. С другой стороны, как мы уже знаем, узлы неопределенности порождают пузыри земли. Или – пузыри вероятности. Неиспользованные пузыри необходимо утилизировать, поскольку иначе они становятся источником помех для нормального развития событий. От нынешних Лукориных мы слышали истории про то, как их предшественники, еще не имевшие понятия о необходимости утилизации пузырей земли, становились свидетелями того, как, сталкиваясь, пузыри порождали вихри локального хаоса. Находясь рядом, можно было наблюдать, как реальность в вихре меняется с калейдоскопической быстротой. Однако вряд ли кому-либо захотелось бы оказаться внутри этого вихря.

– Расскажи историю про рабочий журнал Лукорина, папа! – напомнил отцу Игорь.

– Честно говоря, я очень сомневаюсь в правдивости этой истории, – улыбнулся Александр. – Лукорины передают ее из поколения в поколение как семейную легенду. Однако уверяют всех, что все это произошло на самом деле. Лупус Лукорин рассказывает эту историю очень красиво и долго. У меня так не получится. Суть же ее заключается в том, что в свое время Игорь Лукорин долго и безрезультатно бился над одним из узлов установки Лукориных. Во время тестового запуска образовалось сразу три пузыря, которые столкнулись над рабочим столом Лукорина. Возникший на месте столкновения вихрь локального хаоса продолжался три дня. И все бы ничего, да только Игорь оставил на столе свой рабочий журнал, без которого он не мог продолжать работу. Когда же вихрь сошел на нет, журнал как ни в чем не бывало лежал себе на прежнем месте. А когда Игорь открыл его, он увидел схему того самого узла, над созданием которого так долго и безрезультатно бился. Рядом было стихотворение «Разброд». Одно из лучших, написанных Игорем Лукориным, по его же собственному признанию.