Кластер Войвод. Третье правило крови
Шрифт:
– Ну, чего стоите, – недовольно буркнул он. – В ногах правды нет.
Валтор снял со стула стопку по виду очень старых газет и кинул их на стол, и без того заваленный грудами бумаг, пустыми упаковками от сублимированных продуктов, грязными тарелками и даже предметами гардероба. Самой яркой деталью во всей этой груде разрозненных вещей, которая запросто могла стать символическим воплощением вселенского хаоса, была расшитая бисером балетная пуанта. Как она сюда попала и зачем она была нужна Моисею Бухлеру, можно было даже и не спрашивать. Ответ было дать некому, кроме самого Бухлера. А он бы точно не
Освободившийся стул Валтор передал Гриру.
Старый рамон стоял, опершись кулаком о край столешницы, и, сдвинув брови, пристальным взглядом изучал Моисея Бухлера. Вернее, серый балахон, в который он был закутан с головы до ног. Взгляд у Грира был не подозрительный, а, скорее, настороженный. Словно он опасался, что Бухлер может вдруг выкинуть какую-нибудь дурацкую шутку. Например, найти пару лежащей на столе пуанте, надеть их на ноги и начать танцевать.
– Так что вас сюда привело? – пробасил Бухлер.
Теперь и Валтор удивился. Голос Бухлера звучал странно. Как будто он намеренно пытался его изменить. Но, будучи человеком благоразумным, Прей сделал вид, что не заметил ничего необычного.
– Нам очень нужна твоя помощь, – сказал Валтор.
Моисей Бухлер только хмыкнул в ответ. Мол, знамо дело, помощь Моисея Бухлера всякому требуется.
– Сними эту штуку, – небрежно махнул рукой Бухлер. – Или ты специально ее прицепил? На манер аксельбанта?
– Ах, твердь твою!
Валтор совсем забыл о мертвой руке, повисшей у него на плече.
Он выхватил нож, собираясь отсечь будто судорогой сведенные пальцы, но Бухлер остановил его:
– Не, не, не, не. – Моисей схватил с полки обрезок металлической трубки толщиной в палец и кинул ее Валтору. – Этим давай.
Валтор подтолкнул трубку под ладонь мертвой руки, плотно прижал к плечу и, используя, как рычаг, начал отжимать пальцы.
– А позвольте узнать, уважаемый… – начал было Грир.
Но Моисей, вскинув руку, прервал его:
– Секундочку!
Валтор отжал последний палец мертвой руки и, схватив ее у запястья, оторвал от плеча.
– Черт возьми! – только и смог произнести он, глядя на то, как шевелятся пальцы оставшейся без тела руки. – Она все еще жива?
– Трудно сказать, – ответил Бухлер. – Но, как видишь, двигается. Кидай ее пока сюда. – Моисей ногой подтолкнул Валтору металлический контейнер с откидывающейся крышкой. – Я с ней потом разберусь.
– Ну, все, копец тебе, – насмешливо произнес Валтор, обращаясь к руке.
В ответ рука показала ему средний палец.
– Ах ты, нежить поганая!
Валтор ударил руку о крышку контейнера, затем скинул крышку и кинул руку на дно. Перебирая костлявыми пальцами, рука принялась вертеться на месте, словно оценивая свое новое местоположение. Затем она подобралась к стенке контейнера и стала карабкаться наверх, явно намереваясь выбраться из металлического ящика, который не пришелся ей по вкусу. Но тут Валтор прихлопнул ее сверху крышкой, щелкнул фиксаторами и ударом ноги отправил контейнер смотрителю зомби.
– И давно вы работаете с покойничками? – как-то слишком уж вежливо обратился к хозяину Грир.
– Да почитай что с малолетства. – Бухлер поставил
– Значит, с малолетства, – с пониманием кивнул Грир. – И не наскучило?
– Это моя работа, – развел руками Бухлер. – Знаете, бывает, что человек выбирает работу, а бывает, что и работа сама выбирает человека. И тут уже никуда не деться.
– Понимаю, – снова кивнул Грир.
Валтору этот разговор казался странным. Даже не сам разговор, а те интонации, с которыми участники диалога произносили свои реплики. У Грира они звучали так, будто за каждой его репликой был скрыт какой-то тайный смысл. Бухлер же как будто оправдывался. Хотя его никто ни в чем не обвинял. Валтор решительно не понимал, в чем тут дело, а потому решил, что все это только плод его фантазии. Так было проще.
– Чая хочешь? – спросил у Валтора Бухлер.
Только у Валтора. Грира он конкретно игнорировал. Видно, достал Грир его своими вопросами.
– Спасибо. Но если ты не против, то я сразу к делу.
– Постой-ка, – снова вмешался Грир.
– Слушай, Александр Васильевич, – сделал недовольный жест рукой Валтор. – Я все, конечно, понимаю…
– Ни черта ты, парень, не понимаешь, – перебил, не дослушав, Грир.
Валтор так и замер с открытым ртом.
Это уже было что-то новенькое. У старика, похоже, крыша поехала. Не иначе как эти зомби на него так повлияли.
Перевозбудился, стать твою.
Ну, и что с ним теперь делать?
Нельзя же просто сказать: «Извините, мы к вам позже зайдем», – взять старика под руку и увести.
Дурацкая ситуация.
– Ну, а про это ты что скажешь?
Грир вытащил из кармана книгу и выставил ее перед собой.
Лицо Моисея Бухлера было скрыто капюшоном, но и без того было ясно, что он ошарашен. Моисей сначала дернулся вперед и даже вскинул правую руку, словно пытаясь дотянуться до книги, что держал в руках Грир. Затем рука его упала вниз, а сам он резко откинулся на спинку стула.
Пауза.
Бухлер положил ладони на бедра.
Грир поднес книгу ближе к тому месту, где должно было находиться лицо Бухлера, и тряхнул ею:
– Твоя работа?.. А?..
Валтор молча наблюдал за происходящим. Может быть, ему и стоило вмешаться. Но он был почти уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому и не вмешивался. А ждал, что произойдет дальше.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите, – медленно, как будто сквозь зубы, процедил Моисей Бухлер.
– На книжке твое имя, между прочим! – Грир снова потряс книгой перед скрытым капюшоном лицом Бухлера.
– На книге написано «сочинение Моисея Бухлера». Но это вовсе не значит, что я ее написал. Да будет вам известно, я вообще книжек не пишу.
– «Я вообще книжек не пишу», – дурашливо передразнил его Грир. – Зато в кости играть любишь!
– Не понимаю, о чем вы?..
– Ах, ты старый, гнусный лгун!
Сказав это, Грир дважды ударил Бухлера книжкой по голове. Сначала слева, потом – справа.
Вот такого Валтор точно не ожидал. От удивления он едва рот не разинул. Не зная, что делать, он сдернул с головы акубру и прижал шляпу к груди. Затем, пару секунд помедлив, снова надел ее на голову. В голове прыгала только одна отчаянная мысль: «Какого ляда?..»