Кластер Войвод. Третье правило крови

Калугин Алексей Александрович

– Если не поймать, он так и будет кататься от берега к берегу, – объяснил он, поднимаясь на ноги.

Незнакомец протянул в сторону руку, в которой держал шар, и разжал кулак. Шар остался лежать у него на ладони. Он чуть приподнял руку. Шар аккуратно скатился к нему в рукав и будто исчез там.

Все действия длинноволосого были похожи на тщательно выверенные и заранее отрепетированные движения фокусника. Да и сам парень запросто мог сойти за эстрадного артиста. Вот только пробежка по воде была настоящей.

И это был вовсе не трюк. А что-то, чего Хамерхаузен пока не понимал. Поэтому все, что он пока мог сказать, было:

– Спасибо.

Парень кончиками пальцев откинул упавшую на лицо прядь волос.

– Да не за что, – улыбнулся он открыто и чисто.

Он не играл словами, а говорил то, что действительно думал.

Регина оказалась более многословной, чем ее спутник.

– Это было круто! – радостно сообщила она. – Я бы не отказалась повторить.

Парень снова улыбнулся и сделал движение руками, как будто собирался предложить девушке снова пройтись по воде. Но вместо этого сказал:

– Я должен помочь вам отыскать путь.

– Это было бы здорово, – улыбнулась в ответ рыжая. И тут же, решив, что сейчас самый подходящий момент, представилась: – Меня зовут Регина. А это, – кивнула она на Хамерхаузена, – Виир.

Сделано это было столь пренебрежительно, что человеку постороннему сразу должно было стать ясно, что главенство в этой паре по праву принадлежит Регине.

Но парень, похоже, был более проницателен, чем предполагала рыжая.

– Я – Король Ящериц, – представился он и протянул руку Хамерхаузену.

Имя нового знакомого показалось Вииру несколько странным. Но, в конце концов, это было Усопье, о котором он практически ничего не знал. Поэтому, никак не проявив своего удивления, Хамерхаузен вежливо улыбнулся и пожал протянутую руку.

– Мы весьма благодарны вам… – начал он речь, которая в общих чертах успела сложиться у него в голове.

– Пустяки, – не дослушав, прервал его Король Ящериц. – Ты же сам видел, мне это ничего не стоило.

Он легко и непринужденно перешел на «ты». Виир решил последовать его примеру.

– Что это за шар, который ты запустил по воде? – спросил он.

Парень сделал изящное движение рукой. Шар выкатился из рукава и вновь оказался у него в ладони.

– Просто шар, – сказал он и протянул шар Хамерхаузену.

Виир взял шар. На первый взгляд это был действительно самый обыкновенный шар, сделанный из какого-то очень легкого металла.

– Но он сделал воду твердой, – сказал Виир, возвращая шар владельцу.

– Для этого он и предназначен.

– Но как он это делает?

– Понятия не имею, – легким движением руки Король Ящериц закатил шар в рукав.

– Можно спросить, откуда он у тебя?

– Конечно, можно. Мне его подарил Кунтор.

– А?..

– Ты хочешь узнать, кто такой Кунтор?

– Да.

– Кунтор –

скарабей. Но шар сделал не он. – Парень отрицательно мотнул головой. – Точно не он. Скарабеи такими вещами не занимаются. Шар дал Кунтору кто-то из гуманитариев. Они-то как раз мастера до подобных штучек. Любят создавать вещи, о свойствах которых не имеют представления.

Все, что говорил Король Ящериц, здорово смахивало на бред. С точки зрения здравомыслящего человека. Но, с точки зрения здравомыслящего человека, шара, способного мгновенно обращать воду в твердую субстанцию, не существовало. Однако Хамерхаузен сам держал его в руках. Означать это могло только одно: в Усопье от здравомыслия следовало отказаться.

– Как вы оказались на острове? – спросил Король Ящериц.

– Мы попали туда ночью, – первой ответила Регина, которой не нравилось то, что на нее совершенно не обращают внимания. – Было жуть как темно. Мы шли, не разбирая дороги. И сами не поняли, как оказались на острове. То, что это остров, мы поняли только утром. Ночью же мы просто искали местечко посуше.

– В самом деле странно, – добавил Хамерхаузен. – В темноте мы добрались до острова, не скажу, что совсем ног не замочив, но точно не замочив их выше щиколоток.

– В этом нет ничего странного, – сказал Король Ящериц. – Вы, конечно же, слышали про мангровые леса.

– Разумеется, – снова вылезла на первый план Регина.

– Понятия не имею, что это такое, – вынужден был признаться Хамерхаузен, подозревая, что именно этого и ждала от него рыжая, также ничего не знающая о мангровых лесах.

– Это определенная экосистема, складывающаяся в регулярно затапливаемых приливных зонах, – объяснил Король Ящериц. – Здесь примерно та же самая картина. Только вода поступает не с приливом, а поднимается из глубины. Когда вода уходит, остаются только редкие бочаги. Которые, кстати, представляют собой немалую опасность для тех, кто в них попадет. Так что вы должны радоваться тому, что не угодили ночью в один из них.

В то время, когда Король Ящериц говорил, за спиной у него раздалось шуршание листвы и треск ломающихся веток. Звуки были настолько отчетливые, что парень ну никак не мог их не слышать. Но почему-то он старательно изображал из себя глухого.

– Как называется это место? – осведомилась Регина таким тоном, будто она находилась на светском рауте и интересовалась именем автора висящей на стене картины.

– Это – просто болото, – ответил Король Ящериц. – А место вокруг называется Лунным Карантином. Странно, что вы этого не знаете.

Последнее замечание было сделано вполне обыденным голосом, подразумевавшим, что все в Усопье просто обязаны знать, что здесь – Лунный Карантин.

Какое-то время все трое стояли, прислушиваясь к хрусту веток в кустах.