Кластер Войвод. Третье правило крови

Калугин Алексей Александрович

– Ну, вот тебе и щупальца, – взмахнула рукой Регина.

– Однако, – задумчиво произнес Хамерхаузен.

Он не стал развивать эту мысль, поскольку уже привык к тому, что, находясь рядом с Региной, нужно как можно меньше говорить. Потому что чем меньше слов произносишь, тем меньше слышишь их в ответ. Рыжая категорически не понимала того, что человек мог не обращаться персонально к ней, а, скажем, просто размышлять вслух. Все, абсолютно все, что улавливал ее слух, она принимала на свой счет. Вот и сейчас Хамерхаузен мог бы сказать, что чудовищу с такими огромными щупальцами, что бы оно собой ни представляло, нечего было делать на мелководье,

по которому они ночью прошли, едва замочив ноги. А если так, значит, тут на дне имелись глубокие бочаги, в которых и сидели, подстерегая добычу, эти твари с щупальцами. На манер муравьиных львов, только в воде. А если так, выходит, ночью им чертовски повезло, что они не угодили в одну из этих ловушек. Ну, а ежели так, то даже если к ночи вода снова спадет, пытаться добраться до берега, шлепая по обмелевшему дну, будет все равно что играть со смертью в орлянку. При том, что монета не твоя и не ты ее подкидываешь, а вся такая костлявая рука.

Вместо всего этого и многого другого, что можно было бы к этому добавить, Хамерхаузен сказал только: «Однако». Но рыжей и этого оказалось достаточно.

– Однако? Это все, что ты можешь сказать? Однако – и все? Что значит однако?..

Хамерхаузен обхватил голову руками. Стараясь не слушать того, что тараторила Регина, он глядел на воду, которая вновь обратилась в предельно черную гладь, и думал, что смерть в щупальцах неведомой водной твари, быть может, не столь уж и мучительна.

Сидевшая на вывернутом из земли корне рыбоящерица подмигнула рамону выпученным глазом. Не ободряюще, а с пониманием и сочувствием. Как будто хотела сказать: «Держись, парень, тут уж ничего не поделаешь. С женщинами всегда так…» Но тут с неба упал птицеящер. Небольшой, размером с две сложенные вместе ладони, с клинообразными кожистыми крыльями и длинным, похожим на зубастый пинцет клювом. Пролетев на бреющем полете над самой землей, он схватил рыбоящерицу поперек туловища и, сильно взмахнув крыльями, резко ушел вверх.

Проводив птицеящера взглядом, Хамерхаузен подумал, что если рыбоящерица и мечтала когда-нибудь побывать на небесах, то рассчитывала попасть туда не таким образом. В жизни очень многое получается не так, ну, или не совсем так, как мы планируем. Почему так?

– Ты вообще слышишь, что я говорю?

– Нет, – честно признался Хамерхаузен.

– Я говорю, там какой-то парень.

Глава 26

– Парень? – Хамерхаузену показалось, что он ослышался. Он тряхнул головой и спросил: – Ты вообще-то о чем?

– Вон о нем! – Регина вытянула руку.

Посмотрев, куда указывала рыжая, Хамерхаузен подпрыгнул на месте.

На берегу, отделенном от них тридцатью с лишком метрами обсидианово-черной водой, стоял невысокий человек. Скорее даже парень лет двадцати трех. С длинными темно-русыми волосами, расчесанными на прямой пробор, и небольшой аккуратной бородкой. Одет он был в просторную белую рубаху, подол которой опускался ниже колен. Рукава, воротник и вырез на вороте были обшиты разноцветными узорами, в которых преобладали цветочные мотивы. Он стоял, сложив руки внизу живота, невозмутимо спокойный, как будто дело происходило не на кишащем скользкими тварями болоте, а, ну, скажем, на скотном дворе у хозяйственного, зажиточного реднека, где самый страшный зверь – это псевдокошка, гоняющая псевдокрыс. Незнакомец смотрел на рамонов так, словно в их появлении на островке посреди разлившейся воды не было ничего необычного. Весь его облик не

просто не вязался с окружающей реальностью, а буквально выламывался из нее. Его легко можно было принять за мираж или видение. Но все же он был настоящий.

– Эй!

Хамерхаузен вскочил было на ноги, но поскользнулся на мокрой траве и упал. Не чувствуя боли, он тут же снова поднялся, подпрыгнул и взмахнул над головой руками:

– Эй! Мы здесь!

Регина презрительно наморщила нос. По ее мнению, ничего глупее крикнуть было невозможно. Можно было подумать, что парень в белой рубахе сам не видит, что они здесь.

А парень вдруг сделал страшное лицо и замахал руками.

– Помоги нам выбраться отсю..!

Регина изо всех сил ударила Хамерхаузена локтем под ребра. Так, что у того аж дыхание перехватило.

– Ты что, не видишь? – злобно зашипела она, подавшись вперед так, что едва не коснулась носом щеки рамона. – Он советует тебе заткнуться! – Она еще раз, уже не так сильно, чисто для порядка, ткнула Хамерхаузена локтем. – Настоятельно, между прочим, советует.

Парень и правда перестал махать руками. Выставив ладони перед собой, он делал ими плавные, успокаивающие жесты. Почему-то Хамерхаузену показалось, что обращены эти жесты не к нему, а к тому, кто прятался под водой. Хотя, конечно, это могло оказаться всего лишь его фантазией.

Регина зачем-то привстала на цыпочки и помахала рукой. Парень в ответ чуть приподнял левую руку.

– Ну, и как? – саркастически усмехнулся Виир.

– Что как?

– Как ты собираешься с ним общаться? Помахивая ручками?

– Он попросил не кричать.

– Это ты так решила.

– Я правильно его поняла!

– Ну, разумеется. Ты у нас самая умная.

– Среди нас двоих – да.

– А я так думаю, он просто не понимает по-нашему.

– Почему это?

– Потому что говорит на другом языке.

Регина с тоской посмотрела на Виира.

– Среди нас двоих ты точно не самый умный.

«Спокойно, – сказал сам себе Хамерхаузен. – Спокойно. Этот парень, кем бы он там ни был, поможет нам отсюда выбраться. И мы навсегда – на-все-гда! – разойдемся в разные стороны. И больше никогда не увидим друг друга. И я никогда, никогда больше не буду ездить Восточным путем. Чтобы, не приведи случай, не оказаться в Кластере Войвод».

Парень провел раскрытой ладонью сверху вниз, после чего наклонил голову и приложил ладонь к уху.

– Может быть, он глухой? – предположил Виир. – И понимает только язык жестов?

– Не говори чушь, – недовольно поморщилась Регина.

Озадаченно сдвинув брови, девица пыталась вникнуть в смысл знаков, что подавал им парень.

– Почему чушь? – непонимающе пожал плечами Хамерхаузен. – Мое предположение имеет право на жизнь наравне с любым другим. До тех пор, пока не будет доказана его ошибочность. – Виир сделал паузу, ожидая возражений Регины. Но рыжая только сосредоточенно морщила лоб и кусала нижнюю губу. – У тебя вообще нет никаких идей!

Регина снова не ответила.

Хамерхаузена это начинало беспокоить.

Парень в расшитой рубахе снова провел раскрытой ладонью над водой, а затем приложил ее к уху.

– Это значит: «Слушайте, что происходит под водой», – перевел Хамерхаузен.

Парень указал пальцем сначала себе на грудь, затем – на рамонов. Коснулся пальцем уголка левого глаза, снова показал на себя, улыбнулся и коротко кивнул.

– Ну, а это что означает? – не глядя на Хамерхаузена, поинтересовалась его мнением Регина.