Клаустрофобия души
Шрифт:
После непродолжительного формального опроса, доктор Лонг поинтересовался: не посещают ли Володю суицидальные мысли.
–– У кого их не было? – Володя ожидал тако й вопрос. – "Хочешь быть здоровым и нормальным, иди в стадо" – сказал один великий писатель, кстати, ваш коллега. Я как-то старался стада избегать.
–– Вы имеете виду Антона Чехова?
–– О! – воскликнул Володя. – Редко встретишь американца, знающего русскую классику.
–– Американцы тоже бывают разные, как и русские. Я долгое время жил в Европе, в Германии. Учился в Дюссельдорфе. Бывал и в России.
–– Интересно, где?
–– На юге, в Краснодаре. Но давайте поговорим
–– Ха-ха! Вы правы. Все, кого я знаю здесь, живут на антидепрессантах. Говорят, что даже школьники. И, кроме того, стадный инстинкт в нашем обществе не гарантирует личной безопасности.
–– Увы. Здесь я с вами согласен. А как у вас в России преодолевают личный кризис?
–– Вы бывали в России и должны знать. Мужчины пьют горькую. Так водку у нас называют. Женщины к подругам бегают по душам поболтать.
Володя вкратце рассказал о периоде своей жизни, когда он всерьез подумывал о том, чтобы покинуть этот бренный мир, перебирал способы, примерял их на себя. Как в студенческие годы, во время сессии он практически не спал. Как стали сниться кошмары и появился страх, панические состояния. Увлекаться снотворными не хотел, да и всегда чувствовал после них дурь в голове, не мог нормально работать. Иногда спасала пара бутылок пива, этакий ночной колпак, но, кажется, уже перестало помогать. И вот он здесь.
Доктор Лонг делал по ходу записи в тетрадь.
–– Проблемы ваши мне понятны, – начал он, когда Володя замолчал. – Причины? – он задумался. – Пока не ясны. Если мы встретимся на следующей недели, вас устроит? – доктор Лонг дал понять, что консультация окончена.
–– Да, конечно, – с готовностью ответил Володя.
–– Вы можете позвонить мне раньше по этому телефону, если возникнет необходимость, – доктор протянул ему визитку. – Здесь номер телефона для тех клиентов, с которыми я уже работаю. А теперь хотел бы вас попросить подписать этот документ.
Доктор Лонг протянул Володе листок.
–– Что это? – насторожился Володя.
–– Договор на медицинское обслуживание и ваше согласие, что вы будете следовать всем моим рекомендациям и назначениям.
–– А если я откажусь принимать препараты?
–– Это, конечно, ваше дело, но вы же пришли за помощью?
–– Верно, но, признаться, единственные таблетки, которые я пью от головной боли, ну, еще, аспирин, если высокая температура. Ко всем остальным отношусь с болезненной, если можно так назвать, осмотрительностью? А тут психотропы… Знаете, всю жизнь боялся разной зависимости, поэтому и наркотики не пробовал, хотя такая возможность была. Есть ли другие способы лечения?
–– Например, гипноз.
–– Да, но тут тоже теряешь контроль над собой.
–– Думаю, что здесь все дело в доверии.
–– Видите ли, я никогда раньше не обращался к психотерапевтам. Сам вытаскивал себя из таких состояний.
–– Решали проблемы с помощью горькой? По-русски?
При этих словах Володя загадочно, как показалось доктору Лонгу улыбнулся, и коротко кивнул головой. Он вспомнил, как после расставания с женой он впал в отчаяние, а затем в депрессию, которая плавно перетекла в стадию продолжительного запоя. С договором решили пока повременить.
Встреча с молодым композитором состоялась вечером того же дня в баре, который находился в двух кварталах от Володиного дома. Несмотря на небольшие размеры, в заведении было старенькое пианино, на котором Володя иногда, по просьбе хозяина, наигрывал для здешних
Дмитрий, оказался высоким худощавым молодым человеком. Он получил классическое музыкальное образование, но судьба пианиста-исполнителя как-то не сложилась. Володя обратил внимание на его необыкновенно длинные пальцы. Его приятный баритон и манера говорить, в которой присутствовала некая насмешливость и которую можно было легко принять за проявление высокомерия или скрытую неуверенность отдаленно что-то напоминали. Володя даже несколько отвлекся от разговора, пытаясь разгадать эти скрытые смыслы. Он увидел в Дмитрии человека нервного, с тонкой душевной организацией, в котором уживались одновременно и внутренняя неустроенность и амбициозность. О Володе он узнал от своего друга, у которого некоторое время гостил в Кливленде, где тот продолжал музыкальное образование и был сыном Володиного товарища по консерватории.
–– Сколько времени ты уже здесь? Как тебе Штаты? – поинтересовался Володя.
–– Две недели. Ничего, люди нормальные, жить можно. Правда, как-то пришлось ехать ночным автобусом, страха натерпелся. Сплошные маргиналы: то ли наркоманы, то ли психические больные. Непонятно, – рассказал Дмитрий.
–– Здесь народ в основном на своих машинах перемещается, но бывает и такое, – объяснил Володя.
В целом ему парень понравился: была в нем какая-то наивная вера в себя, нестандартность, которые в итоге могут, вопреки общепринятой логики, вывести на свою и только свою дорогу. Ему захотелось помочь и отдаленно быть причастным к его будущему. Володя взял у него демодиск и пообещал связаться с ним в течение двух дней, до его отъезда.
По большому счету Володя не успел здесь обзавестись связями в мире музыки. Он был компаньоном небольшой звукозаписывающей фирмы, правда, при любых знакомствах представлялся как музыкальный агент и даже заказал себе такие же визитки. Если попадались трудоемкие заказы по звуку, часть работы он отправлял знакомым за океан, где профи качественно делали всю работу. Небольшие гонорары их вполне устраивали. Что касается второго направления его деятельности, к которому он стремился, то сложность заключалась в приобретении круга знакомств в сферах, где требовалась музыка, а для этого надо было попасть на тусовки, где собиралась богема. Когда удавалось достать приглашение, что было непросто, он старался познакомиться, как ему казалось, с заинтересованными людьми, среди которых были кинопродюсеры, музыканты, режиссеры. Те охотно шли на контакт и даже иногда предлагали свои услуги, выясняя при этом его возможности, которые на тот момент были весьма скромные. Не дождавшись обещанных звонков, он звонил сам, но на другом конце провода ему обычно говорили о возникших проблемах, невозможности встретиться или, в лучшем случае, откладывали встречу, ссылаясь на занятость. Все это напоминало игру, порой безжалостную и лицемерную, пока он не понял ее правила: прошлые заслуги и планы на будущее не имели никакого значения, смысл был только в настоящем. Так проходили дни, недели. С большим трудом ему удалось зацепить пару-тройку человек из киноиндустрии. Володя старался держать их на коротком поводке, напоминая о себе при каждом удобном случае.